Свобода (СИ)

Лиана секунду посмотрела на девушку, а затем рассмеялась.

— Я, конечно, против твоих зимних тренировок, но твой настрой мне нравится. Наконец-то, ты ожила! — обрадовалась девушка.

— Это мой долг.

— Так ты, значит, у нас солдат? Да ещё такого немалого чина?

— Это самый маленький чин, — поправила её Грет, но Лиана не обратила на её слова никакого внимания. Само по себе слово «армия» вызывало у неё бурный восторг. Девушка видела солдат только по телевизору, и когда говорили об из победах или заслугах, всегда восхищалась ими.

Расскажи, как там у вас? — сети пламенем загорелись у неё глаза. Прям точно так же, как и у Констанции.

Вспомнив подругу, девушка не смогла отказать Лиане и начала рассказывать.

За долгим разговором уже начало смеркаться, но обеим девушкам совсем не мешала эта темнота. Им не надо было хорошо видеть друг друга, они и так всё прекрасно понимали.

Всего лишь за один вечер Ли Грет почти всё рассказала о её родном мире. Она рассказала о гигантах, и о политическом строе, обстановке за Стенами, и о самих Стенах. Так же она рассказала о разведывательном отряде, о том, что приходилась сестрой их командиру… В общем, выложила все, что есть. Не без слез девушка вспоминала о своём лучшем друге — Гарде, который умер красивой смертью, спасая её жизнь. Ли держалась, но Лиана, закусив губу, плакала, хоть и не понимала всей трагичности. Но на человека, который ни разу не вдыхал запах смерти, весь этот рассказ оказал слишком большое психологическое влияние. О таинственной гадалке, своем потерянном много лет назад кулоне девушка тоже в подробностях описала. Они долго пытались разгадать её предсказание, но в конце концов только посмеялись.

Потом Ли начала рассказывать о годах, проведённых в армии, и об отряде специального назначения. Не обошлось тут, конечно, без лёгкой улыбки от тёплых воспоминаний этих моментов на адских тренировках. Констанция тоже вошла в список рассказчицы. Девушка только умолчала о её прошлом, ну и, конечно же, о спрятанном в книгах дневнике. Лиане знать было это не так уж и нужно, а тайна Констанции была очень важна.

Грет в деталях описала эту разведку. Их было всего две, но каждую она помнила по минутам. Настолько сильно они врезались в память девушки. Слишком весомо было их значение. По её рассказу можно было книгу писать. Страх перед гигантами она описала в подробностях. Она не знала, что после её рассказов, Лиана несколько ночей будет бояться закрыть глаза. Но об этом невозможно было молчать.

Ли мельком описала ссору с Капитаном отряда специального назначения. Рассказала только то, что решила вернуться, потому что отряд без Капитана — отряд обречённый на смерть. Ли пыталась унять дрожь, вспоминая опасные моменты, но Лиана видела, как напряжены были её скулы, и как крепко она сжимала в кулак пальцы.

Закончился рассказ тем, что она должна была погибнуть, навсегда уйти из того мира. Хотя в каком-то смысле именно это произошло. Только девушка осталась живой. Если, конечно, можно было так выразиться. Ходить, как зомби, пытаясь понять ситуацию и найти выход, не значит быть живым.

Да, сейчас не было гигантов. Можно было уверенно назвать себя свободным человеком. Не было никаких ограничений, войны, смертей… Бери и живи в своё удовольствие! Только вот не получалось как-то. Сейчас девушка была в плену своих мыслей. Теперь в её голове была война. Раньше Ли Грет думала, что всё дело в гигантах и её трагичной жизни, вечной нищете и бегах от неизвестно кого или чего. Но сейчас брюнетка понимала, что дело не только в этом. Даже не так. Дело вообще было не в этом! Она сама себя заключила в кандалы, и этот грёбаный мир здесь совсем не причем. Ривай. Осталась слишком глубокая рана — в миллионах пропал самый дорогой человек. Она не знала, как его найти. Неизвестность сводила с ума. Ли не принимала ничего из того, что сейчас чувствовала. Она ничего не понимала. Единственный выход найти его — узнать этот мир.

— Ты его любишь? — спросила Лиана, шмыгая носом.

Ли на неё косо посмотрела, вспоминая, не обмолвилась ли она каким-нибудь словом о Капрале. Она ничего о нём не рассказывала. Ни о прошлом, ни о настоящем. Она даже не упомянула о том, что когда-то спасла его. Просто был такой человек — сильнейший воин человечества. И всё. Она не знала, можно ли было доверить свои воспоминания и чувства человеку из другого мира, хоть это и была она сама. В последнее время Грет слишком много сомневалась. Сейчас бы она ни за что не попала в мишень.

— Ты о ком?

— О друге, которого так хочешь найти. Это же твой Капитан? Вроде как вы с ним чуть не погибли.

— Да, чуть… — пробуя слово на вкус, проговорила Грет, а затем добавила: — Я чуть не погибла, а он — не знаю.

— Так ты его любишь?

— Понимаешь, тут дело не в любви. Я бы пыталась спасти любого солдата.

— Ты его любишь?

— Он мой Капитан и сильнейший воин человечества.

— Любишь?

— Да, — грустно улыбнулась Грет. Она не хотела это признавать, но она, действительно, слепо любила его. — Но лучше бы не любила, было бы не так тяжело.

— Не говори так. Это же, наверное, очень хорошо, когда ты кого-то любишь. Любовь придаёт сил. Это самое светлое и чистое чувство, которое человек может испытывать. Знаешь, всё, что мы чувствуем или испытываем, вызвано в следствии каких-либо причин. Мы гордимся, потому что достигаем успехов, мы огорчаемся или расстраиваемся, если у нас что-то не получается, мы злимся, если нас не понимают, мы ненавидим, если нам причиняют боль, мы ревнуем, если у нас отбирают дорогое, мы дорожим, если сильно к чему-то привязываемся, мы дружим, если находим общий язык, мы страдаем, если что-то теряем, мы отчаиваемся, если устаём добиваться поставленных целей. И только Любим мы не смотря ни на что. Как влюбляются слепые или глухие? Почему мать начинает любить ещё не родившееся дитя? Не почему. И любить по-настоящему ты можешь только один раз. Я читала, если влюблённость не проходит через три месяца, значит, это любовь.

Грет внимательно слушала девушку. Она так была похожа на Констанцию. Будто подруга снова с ней. Тепло и хорошо. Не важно в каком из миров. Ли чувствовала, что она с ней. Она любила её, как лучшую подругу, как сестру. И эта любовь причиняла страдания. Это именно то, что она хотела услышать. Именно эти слова. Она любила Ривая не три месяца, а семь лет. Она пыталась его забыть, но не могла. Да, любовь светлое чувство. Но оно ровно столько же светлое, сколько и тёмное. Она может обернуться по-разному. Мест тоже можно использовать и для зашиты, и для убийства. Сейчас любовь убивала. Расставание убивало. Одиночество убивало. Каждый откусывал свой кусок, не оставляя ничего.

— А ты никогда разве не любила? — спросила Ли.

Она столько бежала от этих чувств, а Лиана, оказывается, вообще их не испытывала ещё.

— Не приходилось. Ты же догадываешься, что в этом мире не так-то просто найти порядочного парня, который не будет использовать тебя, как игрушку на время, — опустила голову блондинка. В ее глазах стояли слезы.

— Не беспокойся, в этом наши миры похожи, — попыталась утешить её Грет. — А что, с тобой такое уже случалось?

— Нет, не со мной. С подругой моей. Она потом жить не хотела — любила сильно, а он с ней только развлекался.

— Почему тогда так уверена, что любовь — светлое чувство?

— Потому что я видела, как любят мои папа и мама.

Грет застыла. Картинка обнимающихся родителей встала перед глазами. Она тоже видела такую любовь. Она тоже видела! И никто не страдал. Она приносила счастье. Ли сама была плодом этой любви.

— Боишься полюбить не того или уже любишь?

— Ой, да чего мне бояться-то? Не то что бы люблю, просто мне вот уже несколько лет нравится один рок-певец. Чего бояться? Я же знаю, что он никогда в этом городе не появится и уж тем более не обратит внимание на замухрышку-меня, — совсем поникла девушка.

Грет молчала не потому, что не знала, что ответить, а потому, что не понимала значения слова «рок-певец». Ли только догадалась, что это был довольно влиятельный человек. «Мда, губа не дура влюбляться в значительную персону», — присвистнула бы девушка.