История одного вампира (СИ)

Когда его обнаружили, Вильгельм был уже полностью готов к бою. Прорвав окружение, вампир обрушился на противников. Барьеры возникали в телах гессенцев, рассекая пополам, в ночи пятном непроглядного мрака выделялась Плеть Ночи, нанося серьезные раны всякому, кто подбирался слишком близко, а блестящий черный щит принимал на себя выстрелы. Через несколько секунд, когда Вильгельм сумел оттянуть на себя почти всех гессенцев, из Теней снова вышел Айсберг и, при поддержке Миднайта, ударил волной льда и снега, практически полностью сметая арьергард противника. Миднайт же рванул туда, где самолично разведал тайный ход.

Лорд Патил уводил свою семью под землю, спереди и сзади его прикрывали по трое наемников.

– Черт бы их подрал,– бурчал старший.– Кто же это такие?

– Что там происходит?

– Моих людей режут, как скот!– прорычал старшОй.– Слабаки, жалкие слабаки!

И тут тоннель сзади обрушился, отрезая путь назад.

– Черт!– выругался старшой, обнажая длинный извилистый клинок.– Выходи!

Из-за поворота вышла невысокая юношеская фигура.

– Ты?– поразился старший и, крякнув, обрушил на противника мощный и невероятно быстрый удар. Сверкнул в воздухе меч, зазвенела столкнувшаяся сталь, а под капюшоном полыхнули янтарные глаза с вертикальными зрачками.

– Что ты здесь делаешь?– старший отступил, а его напарник рванул в сторону, уводя семью лорда Патил. Взмах рукой– и правая половина груди вместе с правой рукой просто перестали существовать.

– Не помню, чтобы разрешал кому-то уйти!– Миднайт щелкнул пальцами, гася факелы. Последними растворились в непроглядной черноте тоннеля странные глаза, более присущие дракону, нежели смертному. СтаршОй чертыхнулся и ударил наугад, чтобы через мгновение ощутить холод, прошедший сквозь грудь. Остальные бросились вперед, но их клинки встретили лишь пустоту.

Близняшки попадали на колени, зажимая уши от звуков быстрой и страшной расправы.

– Решил потрепыхаться?– в тоннеле снова зажегся свет факелов, и стали видны иссушенные тела, пораженные ударами меча.

– Или наивно надеялся, что какие-то гессенцы сумеют мне помешать?– янтарные драконьи глаза опасно полыхнули. В тоннеле возникли Вильгельм и Айсберг, оба изрядно порезанные, но безмерно довольные. Миднайт едва заметно кивнул, и оба вампира схватили девчонок и исчезли. Миднайт исчез вслед за ними, недобро ухмыльнувшись.

То, что ждало их в Поттер-мэноре…

– Босс!– воскликнул Вильгельм и, отбросив одну из близняшек в сторону– в темноте не видно, какую– бросился к привалившемуся к стене, тяжело дышащему мальчику. Вокруг него валялись части тел приблизительно четырех-пяти десятков взрослых мужчин.

– Все… в порядке…– Гарри выдохнул.– Я немного перестарался, кажется… вижу, что вас тоже потрепали. Ладно, раз уж лорд Патил захотел войны– получит войну!

Дафна испуганно сидела в кресле, обхватив колени руками. На полу валялся украшенный драгоценными камнями рунный кинжал– подарок отца–, а на кровати– два заколотых наемника. Эти двое решили как следует позабавиться с красивой девочкой и нарвались на отпор. Еще один бросился к ним на помощь и познал на себе мощь сангре– жуткого боевого искусства вампиров, только-только освоенного Дафной. То, что от него осталось… Дафна взглянула на распростертое тело, и ее желудок предпринял удачную попытку избавиться от ужина.

Элли перевязывала Графа, бросившегося в гущу сражения и получившего-таки пару глубоких ран и сотню мелких порезов, ссадин и ожогов. А вот его противники, больше десятка наемников, все как один отдали богу душу. Или дьяволу, что более вероятно.

Лизу так же решили оставить в живых и изнасиловать, после чего двое наемников набросились один на одного и в буквальном смысле разорвали друг друга на части. Потом Лиза перешагнула через остывающие тела и убила еще двоих, одного за другим, после чего получила зачарованный арбалетный болт в живот. Чары были ровно такой силы, чтобы не позволить Лизе регенерировать и не убить ее, а кровь была остановлена ее любимицей Лирой, которая храбро встала на защиту хозяйки и не позволила надругаться над ней, ценой нескольких ран отправив к праотцам еще троих. Остальные наемники встретили свою смерть от клыков волкодавов либо же от руки спешно мобилизованной охраны. Потери все же были: все восемь часовых оказались убиты, шесть собак и еще двое вампиров легли уже в бою. Нужно ли говорить, что Поттер отлично чувствовал каждого из своих людей и пришел в ярость? Результат его ярости– пятьдесят один труп, попавшиеся на пути вампиру в боевой форме, и кровавая бойня у главных ворот, куда вошел арьергард.

Парватти и Падма Патил на следующее утро наблюдали захоронение десяти защитников Поттер-мэнора и шести собак, похороненных наравне с людьми. И обе понимали, какая ужасающая участь их ждет. Если их и убьют, то только после того, как вдоволь насытятся юными девичьими телами. И точно, сразу после того, как шестнадцать костров догорели, а прах развеяли по ветру, на них набросились оставшиеся в живых, крепко потрепанные защитники Поттер-мэнора. Все же численное преимущество врага было очевидным, сто двадцать четыре наемника против шестнадцати вампиров, одного оборотня, двух фамильяров и десятка волкодавов.

– Остановитесь!– велел лорд Поттер, едва держась на ногах от усталости. Прогресс был, причем значительный: последний раз после использования боевой формы Гарри валялся без сознания почти сутки, а сейчас даже сознания не потерял и уже вполне двигался.

– Но хозяин, их отец натравил на нас гессенцев,– прорычали несколько вампиров.– Позвольте нам слегка позабавиться.

– Нет!– отрезал Поттер. Что-то в его взгляде было такое, что вампиры сочли за лучшее подчиниться. Хотя искушение дать своим людям карт-бланш было, и еще какое. Но Гарри вовремя вспомнил про Гермиону и про то, что обе близняшки– ее подруги.

– Зря вы отослали Карлхайнца с остальными Старшими,– покачал головой Миднайт.– Отбились бы почти без потерь.

– Не зря,– Гарри посмотрел на свою правую руку. Арчи почувствовал взгляд босса и встрепенулся:

– Нам необходимо отстроить замок Певереллов. Поэтому туда и направлены вам… люди Карлхайнца!

Миднайт осмотрел выживших охранников, построившихся во дворе. Те сжались под его взглядом.

– Слабаки. Против вас были люди! А вы умудрились проиграть.

– Гессенские наемники опасные ребята,– примирительно поднял руку Вильгельм.– Вон, как меня потрепали!

И продемонстрировал иссеченную каким-то хитрым заклятием руку.

– И к тому же,– подал голос Айсберг.– Тот же Арчи всем людям людь, но меня, к примеру, как минимум изранит. Никто не ставит под сомнение твою силу, Миднайт, но это не значит, что ты можешь вытирать ноги о тех, кто намного слабее тебя.

Ноздри Миднайта расширились, но Айсберг твердо смотрел ему в глаза, и Миднайт отступил. Затем стремительно развернулся на пятках и ушел куда-то вглубь парка.

***

– Виктор,– почтительно склонил голову старый маг, поднимаясь с кресла. Юноша прошествовал к креслу напротив и сел.

– До меня дошли слухи,– проговорил Виктор,– что твои люди напали на лорда Поттера.

– Так и есть,– маг внутренне напрягся.

– Почему он до сих пор жив? Разве не я профинансировал ваши дела в Британии?

Маг посмотрел на собеседника, искренне желая ему медленной и мучительной жизни, ибо смерть для этого парня, по его мнению, слишком милосердно.

– Герр Эйзенхайм, мне не нравится результат вашей работы, но сейчас вы заляжете на дно,– проговорил Виктор.– Я не желаю, чтобы вас выбили из Британии, как некогда выбили из Польши.

Лицо Эйзенхайма ничем себя не выдало, но внутри магистр ордена Гессен кипел от гнева. О да, Виктор знал, чем по нему бить! Ведь именно Эйзенхайм в свое время руководил делами в Польше, где в сорок четвертом столкнулся с гренадерами. Где был этот элитный отряд в первые годы войны– неизвестно. Ходили слухи, что воевали с Готей-13, тринадцатью отрядами имперской охраны Японии, элитой Дальнего Востока. Но факт оставался фактом: потеряв всех, до единого, людей, Эйзенхайм бежал в Германию. Гитлер временно отстранил его от дел, чтобы на следующий день погибнуть при неизвестных обстоятельствах, а его двойник с дыркой в голове был выброшен на видное место. Только в семьдесят девятом, когда гессенцы несли поражение за поражением от тех же гренадеров, уступая им позиции в Африке и на Ближнем Востоке, вспомнили об Эйзенхайме, но это уже другая, совсем немаленькая история.