Король и Дева (СИ)

В этот раз Торин встретил «гостей» самолично.

— Кто вы такие, что явились с оружием в мой дом?! — грозный голос Короля-Под-Горой прервал тишину утра.

— Бард, из рода королей Дэйла, служитель Правителя Эсгарота, пришел требовать свою долю сокровищ за обе столицы. Люди помогли гномам, а вы в благодарность принесли разрушения и смерть! — зло отвечал ему человек.

— Я помню свои долги! — Торин помолчал и продолжил спокойнее: — И бургомистр получит все, что ему причитается. Забывчивость — недопустимая роскошь для меня… Но ты пришел с оружием, как враг и захватчик, и привел лесных эльфов! Я не отказываюсь обсуждать дела с тобой — гномы и люди всегда были добрыми соседями. Но для начала сложи оружие и отведи войско Лихолесья, что стоит за твоей спиной!

— Эльфы — наши друзья и союзники! — прокричал Бард от подножия. — Они помогли нам в трудный час, и не мне прогонять их!

— А вот гномам с такими друзьями и враги ни к чему, — подойдя к бойнице, горько прошептал Торин. Скорее самому себе, чем Барду.

Ворон переступал лапами и взмахивал крыльями, но не слетал с его плеча.

— Я буду щедр, но жду того же и от тебя. Я дам тебе время обдумать мои слова. Иначе вместо них заговорят стрелы, — не дождавшись ответа, крикнул Бард.

Он развернулся и поскакал в сторону лагеря. Воины молча последовали за ним.

— Интересно, — проговорил Двалин, усмехаясь в усы, — если бы нас здесь не было, сколько сокровищ люди отдали бы гномам?

— Боюсь, брат мой, много меньше, чем ничего, — сказал Балин, обозревая отступающих стражников и разглядывая дальний лагерь людских союзников. И отвел взгляд — во многих знаниях таятся многие печали.

Гномы прильнули к бойницам, считая дальние шатры эльфов. Их было много, очень много!

Утром следующего дня сигнал трубы прорезал воздух.

— Не передумал ли ты, Король-Под-Горой? — прокричал Бард, снова появившись у подножия горы.

— Я не меняю своих решений с каждым заходом и восходом солнца! — нахмурясь, отвечал гном.

Простые слова, складывающиеся в обычные фразы… «В этом — весь Торин», — думала Жанна. Она смотрела на него, не отрываясь, как и гномы. Бильбо же явно был в недоумении.

— Тогда выслушай наши слова! — Бард отъехал, пропустив вперед невысокого человека.

Глашатай развернул длинный пергамент и начал гнусаво:

— Именем Эсгарота и лесного Королевства, мы выставляем свои законные требования Торину, сыну Трайна, называющему себя Королем Подгорным, и просим его проявить милость и сострадание, дабы не быть объявленным нашим вечным врагом. Он должен выдать одну двенадцатую сокровищ Барду-Победителю Дракона, и отдать долги жителям Озерного города, пострадавшим по вине Смауга — проклятия рода Дьюрина. Доля сокровищ оставляется на усмотрение Короля Подгорного.

— Ты думал, у тебя только один долг, мой король? — усмехнулся Двалин, обращаясь к Торину. — А, смотри-ка ты, люди твои долги вперед тебя пересчитали!

— Даже обращение не могли правильно составить… — проворчал Балин. — Недоучки!

— Я не могу принять такое предложение — оно слишком щедро для меня, — почти смеясь, отвечал Торин.

Тщательно прицелился, чтобы не ранить ненароком, и выпустил стрелу, тяжело ударившую в нижний край щита, закрывавшего глашатая.

— Кто его учил перрреговорам? — Роак хитро взглянул на гномов.

Балин смутился.

— Надо скорее соглашаться, что он делает?! — вскричал Бильбо.

— То, что и должен делать король, — буркнул Двалин.

— Я ожидал такого ответа! — прокричал Бард.

Подъехав прямо к стене, он рявкнул на трубачей и знаменосцев, приказывая им отступить и прикрыться щитами.

Сам он и не думал прятаться. Может, надеялся попасть под шальную стрелу и радовался близости смерти? Но никто из осажденных не собирался лишать его жизни…

Вороной не мог устоять на месте, чувствуя напряжение всадника: гарцевал, крутил шеей, сбрасывая пену, злобно кусал удила.

— Я объявляю осаду Эребору! — не менее грозно, чем Торин, прорычал Бард. — Сидите в своей горе хоть до скончания времен! Вы будете жрать ваше золото, даже если мне придется расплавить его и влить в ваши глотки!..

Ударил пятками по бокам коня и ускакал к эльфам.

***

Дни тянулись за днями. Эльфы и люди все также стояли лагерем в отдалении, не показываясь больше, но и не покидая свой лагерь. Гномы теперь уже не уходили далеко во внутренние залы, а ночевали в маленьких комнатушках — бывших караулках. Гномы с Железных холмов должны вскоре прийти: со слов Торина и Балина, Жанна не сомневалась в Даине. А к Железностопу вороны-гонцы черными стрелами умчались больше недели назад. “Только вот армия эльфов и людей уже стоит на пороге нашего дома”, - подумалось Жанне.

Она, коротая время в карауле, наблюдала за звездами, особенно яркими здесь, в горах.

«На пороге нашего дома? Нашего?..» — повторила Жанна, удивившись сама себе. И ведь никак иначе не думалось…

Легкий шорох за спиной заставил ее насторожиться. Она неторопливо повернулась, будто поправляя оружие. Хоббит крался бесшумно вдоль стены, хоронясь и пригибаясь. И как обманул Бомбура, стоящего на внутренней страже?

«Он же в кольце!» — ахнула девушка. Теперь для нее почти не было разницы.

Она давно приметила Аркенстон в кармане полурослика по призрачному сиянию, словно камень обладал душой, чистой и светлой. Просто ждала подходящего случая. Заберешь камень, так кто знает, что еще выкинет наш дорогой мистер Бэггинс?

— Бильбо, — сказала Жанна, — ты не забыл, что я-то тебя вижу? Куда ты собрался?

— Я устал, я голоден, и мне надоело торчать в этом каменном мешке! Не мешай! — прошипел хоббит. — Торин не в себе, его гордыня погубит всех нас…

— Теперь ты у нас определяешь, что правильно, а что нет?

— Хватит! Ты всегда меня принижала, а теперь я хочу сделать хоть раз что-нибудь стоящее, — его глаза горели в темноте, а рука лежала на эльфийском клинке.

— Благими намерениями… — прошептала Жанна. — Хорошее? И что такое хорошее ты намерен сделать? Подарить кому-то украденную реликвию Подгорного Короля и надеяться, что он отступит?

— Откуда ты… — Бильбо отступал все дальше, держась за карман. — Да! Я отдам камень Барду, и тогда Торину придется договариваться! Он согласится на все их требования, и я, наконец, уеду домой, закончив это Приключение! Так будет лучше для всех — и для гномов тоже!

— Для всех или для тебя?

Жанна выпрямилась.

Ей было все равно, кто там командовал хоббитом: то ли перепуганный Бэггинс, то ли вконец обозленный Тук.

— Это не просьба — это шантаж! Король гномов не может поддаться на него, это оскорбит весь народ в его лице… Да в моем мире за воровство тебе бы руку отрубили, — тихо сказала она, но звук ее голоса отразился от стен тяжелым, протяжным эхом. — А потом изгнали бы навсегда. Поверь, твои действия ничего не изменят — наоборот, все ухудшат!

Жанна понемногу приближалась, а хоббит тихо пятился вглубь горы.

— Да только за то, что ты держишь у себя достояние короны — сколько уже, две недели? — король вправе тебя убить собственноручно. Или тот, кто ему служит.

Жанна выхватила Каранлах, сверкнувший алым пламенем.

— И я клянусь тебе, что так и сделаю!

Бильбо, не думая более, отбросил камень. Аркенстон негодующе брызнул во все стороны острыми лучами, отражая красный свет обнаженного клинка и белый отблеск ярких ночных звезд. Жанна быстро подняла его и завернула в тряпку.

— И кольцо!

Хоббит сорвал с пальца и отбросил кольцо под ноги Жанне.

Жанна подобрала колечко с пола, не сводя с хоббита глаз, шепнула ему:

— Я верну.

Бильбо выглядел настолько запуганным, что Жанна не удержалась.

— Послушай, — вздохнула она, присев рядом с хоббитом. — Ты много раз выручал отряд — сейчас мой черед. Ты подал очень хорошую идею, и, поверь мне, я сделаю все, как нужно. Дождись меня, и никому ни слова.

— Жанна, — потерянно вымолвил хоббит. — Будь с ним осторожнее — это не простой камень. Хорошо… — он откашлялся, — хорошо, что ты забрала его. Не знаю, чье это сердце, но оно живое.