Помолись за нас...(СИ)

Она назвала себя Гвендолен и сказала, что придет навестит меня завтра. Я хотел уйти ночью, сбежать и больше никогда не видеть девчонку, но все, на что мне удалось наткнуться за ночь – это мелкая зверюшка, ее крови было мало, для того, чтобы восстановиться полностью, а на людей нападать в таком состоянии было бы идиотской затеей.

Она сдержала слово, Гвен пришла на следующий день, принесла мне хлеб и покрывало, она сказала, что сделает все, чтобы отогреть мое сердце и заставит его снова биться. Так прошла неделя, мои силы постепенно возвращались, но рядом с ней я не ощущал эту дикую жажду убивать, я хотел жить, смотря на нее, на ребенка, который пригрел монстра, я понимал, что хочу попытаться сделать свою жизнь хоть немного более нормальной.

Когда раны почти зажили, я решился сделать вылазку в деревню, и, как оказалось, вовремя, на нее напали разбойники, они грабили, убивали и насиловали женщин, во всей этой суматохи, меня бы не заметили. Я пробрался к ближайшему дому, два мерзавца, угрожали женщине ножом, пытались принудить ее к сексу, но она держалась. Я перенесся в дом, схватил ублюдка за шею и высосал добротную половину крови, он упал на пол, толку от него больше не было. Второй попытался броситься на меня, но я без проблем увернулся, человеческая кровь мгновенно восстановила все мои инстинкты и силы, второго я тоже осушил. Это заметил какой-то придурок и побежал рассказывать всем о ужасном монстре, защищающим деревню, разбойники ушли… Лишь потом я увидел ее… Гвендолен сидела в углу, с широко распахнутыми синим глазами и смотрела на меня, это был ее дом, я спас ее семью, жестоко разорвав глотки разбойникам.

У меня не было сил что-либо объяснять, да я и не должен был, поэтому, я просто перенесся обратно в пещеру, решил, что останусь там, а завтра покину деревню.

Той ночью я не ждал ее, был уверен, что она слишком напугана, но я в ней ошибся, даже будучи маленькой девочкой Гвен была невероятно храброй…Она принесла мне хлеб, поначалу молчала, собиралась с мыслями, а я боялся залезть в ее голову, не хотел знать о чем она думает, мне было сложно осознать, что даже она считает меня монстром, а она должна была считать.

Но она поблагодарила меня, представляешь, пушистик? Эта маленькая девочка, на глаз которой я убил двух человек, поблагодарила меня за то, что я спас ее семью! Тогда мы очень долго разговаривали, она пересказывала мне «Снежную Королеву» это была ее любимая сказка, она уснула рядом со мной, в пещере, лежа на коленях, я не мог понять почему она мне доверилась, это пугало…

Я отнес ее домой, а затем ушел, не хотел причинять ей боль, знал, что меня будут искать.

Я думал, что ушел навсегда, но ошибся…

Я вернулся через десять лет, не знаю зачем, мне просто было интересно посмотреть на нее, хотелось снова увидеть эту светлую девочку. Она выросла, стала настоящей красавицей, у нее был такой чудесный заразительный смех. Я увидел ее лишь мельком, на улице в деревушке. Мне хватило всего несколько минут, я убедился в том, что она жива и здорова, хотел уйти, но вернулся в пещеру и…знаешь…она пришла, обняла меня как в нашу первую встречу и сказала «Надо же, ты совсем не изменился, Кай».

Мы просидели целый вечер, болтали о всевозможной ерунде, затем еще вечер и еще…На третий день она сказала, что помолвлена, сказала, что боится и не уверена, но нечего не может поделать, родители уже заключили договор и завтра она должна будет выйти замуж.

Я был на той церемонии, досконально изучал мысли ее будущего мужа, каждый закоулок его разума, пока не убедился в том, что он не причинит ей вреда, более того, я понял, что парень влюблен в мою Гвендолен. В тот день я поклялся, что не вернусь, я был уверен, что мое присутствие лишь испортит ей жизнь.

Но я не сдержал клятву, меня хватило всего на двадцать лет, у нее родился мальчик с такими же белоснежными волосами и темно-синими глазами, кажется, она была беременна вторым ребенком. Я не знаю, как она узнала о том, что я вернулся, но под вечер пришла в нашу пещеру, встретив меня фразой «Надо же, ты совсем не изменился, мой Кай». Она рассказывала о своей жизни, все время потирая живот, это было изумительное зрелище, годы ее не испортили, скорее наоборот, придали ей нечто особенное. Все так же звонко смеясь, она рассказывала о проделках своего сына и мечтала о том, чтобы ее дочь была более послушной. Это вызывало улыбку, дарило мне покой, Гвендолен делала меня счастливым, просто находясь рядом. Я понимал, как мне плохо без ее общения, как сложно без ее разговоров и этой доброты в глазах, никто и никогда не смотрел на меня так, как смотрела она…это обезоруживало.

Но наш разговор был прерван внезапно заявившимся в пещеру ее мужем, я помню как испугался за нее, я всегда боялся что испорчу ее жизнь. Он попросил меня выйти, мы долго беседовали: о жизни, о чувствах, о Гвен… Это оказался очень понимающий человек, он не обвинил мою девочку во лжи, не стал на нее орать, лишь попросил впредь теплее одеваться и не исчезать так внезапно. В тот день моя вера в несуществующую любовь пошатнулась, я впервые позволил себе верить в то, что на свете есть чувства, возможно, я просто первый раз увидел настоящую семью?

Я не знаю…

Через пару дней я ушел, не попрощавшись как и всегда, знаешь, я не умею прощаться…

Но это тоже не был мой последний визит, примерно через сорок лет я снова заявился в деревню, просидел пару дней в пещере как идиот, но она не пришла…Я отчаялся, обозлился…Неужели она меня оставила? Неужели забыла? Хотелось рвать и метать, хотелось уничтожать, во мне бурлила такая ярость, которую и словами-то описать невозможно…

Поздним вечером третьего дня ко мне все же завился гость, но это была не она, то был ее муж, я едва узнал его под кучей морщин и дряхлым, осунувшимся телом. Он долго смотрел на меня, а потом улыбнулся: «Ты и впрямь не изменился, Кай!» От этих слов все внутри сжималось, я едва сдерживал себя, ждал, что он скажет дальше.

Гвендолен была стара и больна, она уже неделю находилась в предсмертном состоянии… Старик проводил меня к ней, я не поверил своим глазам белоснежные седые волосы были разбросаны по подушке, утратившие задорный блеск синие глаза смотри на меня, она улыбнулась, слабо, едва заметно и, покашливая, произнесла «Надо же, Кай, а ты все такой же».

Я понял, что теряю ее, что она уходит, и я беспомощен, осознал, что не могу ее потерять. Я предложил ей стать вампиром, предложил ей вечность, а она рассмеялась в ответ, сказала, что это ей не к чему, что она прожила свою жизнь и была счастлива, и что частью ее счастья был я.

Она взяла меня за руку и долго смотрела в глаза, это было ужасно, годы не щадили ее, а в комнате царил запах смерти. Она знала, что ее время почти пришло. Гвен коснулась моей груди, и вдруг начала извиняться, она просила простить ее за то, что она так и не смогла согреть мое сердце, это казалось такой глупостью, но я не смог не улыбнуться. Она посмотрела на меня и на своего мужа, на ее глазах стояли слезы, а голос был схож с хрипом, она сказала «теперь я могу спокойно умереть», закрыла глаза, и мы, два мужчины любящих ее, хоть и по-разному, слушали последние удары ее сердца, пока оно полностью не остановилось.

Он упал на колени и разрыдался, держа ее за руку, и бормоча что-то странное, я не понимал слов, мне было больно, я не верил, что больше не увижу ее, не хотел мириться с тем, что не услышу ее смех, не увижу этих чудесных синих глаз…моя Гвендолен была мертва…

Он начал умолять меня убить его, слышишь, лисенок? Он ползал на коленях и говорил, что его жизнь не имеет без нее смысла, да, что черт побери, он вообще знал о жизни?! Он лепетал несуразицу о том, что не может совершить самоубийство, так как это грех, и тогда он не сможет быть с Гвен в Раю. Он просил, чтоб я сделал все быстро, чтобы не заставлял ее долго ждать, причитая что-то из области «Ты же любишь ее, я знаю, ты понимаешь!»

Я выполнил его желание, выпил его кровь, она была с мерзким сладким привкусом, у пожилых людей кровь всегда мерзковатая. Я пил из него до тех пор, пока его сердце не остановилось, а после положил мертвое тело рядом с ней и исчез…