Темный принц

Стоя на каменной ступеньке, Рейвен осмотрела купающуюся в лунном свете землю. Подул ветер, и мерцающий серебром свет зловеще потемнел. Моник сделала резкий вдох, вцепилась в Рейвен и попыталась затащить ее в относительную безопасность дома. Красное пятно на луне становилось все больше, закрывая ее. Ветер донес тихий стон, он усиливался, пока не перешел в вой. Это волк поднял морду к окрашенной в кровавый цвет луне и предупреждающе завыл. К нему присоединился второй. Даже горы зловеще загрохотали.

Моник развернулась и побежала к мужу.

— Помолись вместе со мной, помолись. Рейвен закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

— Не впадай в отчаяние, Моник. У нас есть шанс, если мы сможем задержать его.

Александр бросил на нее взгляд, защищающим жестом обняв жену. Его рука опухла и воспалилась.

— Не слушай ее, Моник. Она едва не задушила меня, а перед этим отбросила к стене с нечеловеческой силой. Она — нежить.

Рейвен раздраженно закатила глаза.

— Я начинаю жалеть, что не обладаю той властью, которой вы меня наделили. Я бы нашла способ заставить вас замолчать.

— Он боится за нас, — примирительно сказала Моник. — Разве мы не можем снять с него цепи?

— Он попытается напасть на Андре сразу, как только он вернется. — Рейвен поморщилась в сторону Александра, не скрывая, что зла на него. — А это только подтолкнет вампира к убийству.

Она задрожала, уставившись воспаленными глазами на Моник.

— Он приближается. Сохраняйте спокойствие, что бы ни произошло. Не привлекайте его внимания.

Снаружи завыл ветер и с жутким звуком затих вдалеке. Повисла неестественная тишина. Рейвен могла расслышать биение собственного сердца. Но только она шагнула вперед, как дверь раскололась, разлетевшись в щепки. Свечи вспыхнули ярким пламенем, отбрасывая тени, причудливые и жуткие, и свет погас.

— Пойдем, Рейвен. Нам пора.

Андре щелкнул пальцами и протянул руку. Лицо вампира раскраснелось от только что выпитой крови. Глаза злобно светились, а рот изогнулся в жестокой усмешке.

Рейвен смотрела на Андре осуждающе.

— Почему ты пришел ко мне в таком виде? Скажи, что происходит.

Он начал двигаться с ужасающей скоростью, и лишь в последний момент Рейвен вспомнила, что тоже так может. Она ощутила на себе его горячее мерзкое дыхание, запах смерти, исходящий от него. Его острые как бритва когти вцепились ей в руку, когда она попробовала увернуться. Рейвен забилась в угол.

— Не пытайся добиться от меня уступчивости, когда и так все ясно. И ты пожалеешь о своем вызывающем поведении, — фыркнул он и отшвырнул церковную скамейку со своего пути так, что она ударилась о стену и разлетелась на куски в каких-то дюймах от человеческой пары.

Тихий стон ужаса вырвался из горла Моник, отчего вампир незамедлительно повернулся к ним, его глаза были красными и мерцали.

— Ты поползешь ко мне, как собака, какой ты и являешься.

Его тихий голос завораживал, глаза гипнотизировали.

Александр рванулся из цепей, чтобы остановить Моник, которая, повинуясь, опустилась на пол в чувственной и раболепной позе. Рейвен спокойно пересекла комнату и стала на колени рядом с Моник.

— Услышь меня, Моник. Не делай этого.

Сине-фиолетовые глаза смотрели в упор в глаза женщины. Красивый и чистый голос Рейвен околдовывал. На его фоне голос вампира казался мерзким и отвратительным. Смущение, замешательство и стыд проступили на лице Моник.

Вампир перешел к действиям. Преодолев расстояние до Рейвен одним прыжком, он схватил ее за волосы и рванул назад, лишая точки опоры.

Внезапно мир вокруг словно взорвался. Сама ночь, казалось, пребывала в ярости, ветер завывал и бил в стекла. Торнадо спустился с бурлящего неба и пробил крышу; крутящийся вихрь поднимал мебель и разбрасывал накопленные за долгие годы сокровища.

Моник завопила и приникла к Александру, они сомкнули объятия. Голоса шипели, шептали, бормотали: сердясь, обвиняя, осуждая. Гора зловеще загрохотала, отчего дальняя стена лопнула, осыпавшись камнями и известкой, словно от взрыва.

Михаил стоял в самом центре бури, его черные глаза были холодны, как сама смерть. При этом он выглядел вполне элегантно, несмотря на алое пятно, расплывающееся по шелковой рубашке. Его тело было расслабленным и неподвижным. Он поднял руку, и рев ветра стих. Михаил довольно долго рассматривал Андре.

— Отпусти ее, — произнес он наконец.

Голос был тихий, но вселяющий ужас в сердца тех, кто его слышал.

Пальцы Андре судорожно сжали шелковистые волосы Рейвен.

Ответная улыбка Михаила была жестокой.

— Ты желаешь, чтобы я добился твоей уступчивости? Чтобы ты мог приползти ко мне, умоляя о смерти, точно так же, как ты заставлял это делать своих жертв?

Пальцы Андре разжались, рука дернулась, как у марионетки. Он с ужасом уставился на Михаила, так как никогда еще не встречал такой силы, такого ментального мощного воздействия на карпатца.

Подойди ко мне, Рейвен.

Михаил не отрывал глаз от вампира, удерживая его в беспомощном состоянии одним сознанием. Его ярость была так велика, что он едва осознавал, что Грегори слился с ним своим сознанием, помогая.

Один за другим появлялись мужчины-карпатцы, их лица превратились в маску осуждения. Рейвен чувствовала, как страх завладевает человеческой парой, приближая их к грани безумия. Она, пошатываясь, подошла к ним и обняла Моник.

— Он спасет нас, — прошептала она.

— Он такой же, как остальные, — прохрипел Александр.

— Нет, он хороший. Он спасет нас.

Рейвен сказала это с абсолютной уверенностью. Неожиданно Михаил отпустил вампира. Андре огляделся, язвительно сжав губы.

— Неужели для охоты тебе нужна целая армия?

— Мы вынесем тебе приговор за все твои преступления, Андре. И если мне это не удастся, другой приведет его в исполнение.

Михаил ткнул пальцем в двух карпатцев и кивнул в сторону Рейвен. Его высокая фигура излучала власть.

— Ты не ребенок, Андре.

Бархатистый голос звучал ровно.

— Неужели ты надеешься победить того, кто сражался во многих битвах? Но я, так и быть, дам тебе шанс, которого ты так добивался.

Черные глаза Михаила сверкали ледяной яростью.

— Возмездие, Михаил? — с сарказмом спросил Андре. — Как это похоже на тебя.

Он бросился вперед, острые как бритва когти удлинились, с клыков закапала слюна.

Михаил растворился, и вампир обнаружил, что вылетел из дома и уже распрострет на земле, зловещая ночь сомкнулась над ним, а мужчины-карпатцы встали вокруг. Андре повернулся туда, куда смотрели все. Михаил стоял в нескольких футах от него, черная ярость светилась в его немигающих глазах.

Эйдан подошел к Рейвен, блестящими, золотыми и пронзительными глазами оглядывая смертных, которые жались у нее за спиной.

— Пойдем с нами, — резко приказал он, — Михаил хочет, чтобы мы обеспечили твою безопасность.

Рейвен не знала его, но уверенность и самообладание, как у него, были ей хорошо знакомы. И голос был такой же низкий и гипнотический.

— Вы видели, куда Андре положил ключ? — спросила она Моник, обходя карпатцев, сгрудившихся у нее на пути. — Нужно освободить Александра.

Вдруг глаза у Рейвен расширились, и она схватилась за бок, сдавленный крик застрял у нее в горле. Она тяжело опустилась на пол и изогнулась в агонии, темно-красное пятно появилось у нее на лбу, и кровь тонкими струйками потекла в глазницы. Моник бросилась на пол рядом с ней. Но Рейвен этого уже не увидела. Ее не было в стенах этого дома, она ничего не знала об Эйдане или Байроне и даже о Моник и Александре. Она была снаружи, где светила кроваво-красная луна, перед лицом демона, наделенного невероятной властью и силой. Перед демоном, чьи глаза горели красным огнем, чья улыбка была жестокой. Он безжалостен. Высокий, с грацией хищного зверя, уверенный в себе. И она знала, что он убьет ее. Какая-то животная красота была в том, как он двигался. Смерть и вечные муки горели в этих бездушных глазах. Он был непобедим. Он нанесет ей смертельную рану и ускользнет с немыслимой скоростью. В нем не было ни сострадания, ни сочувствия. Безжалостный, жестокий и беспощадный, глухой к угрызениям совести.