Трэтеры 2 (СИ)

«Звучит забавно, — откликнулся интекс, — но не смешно. Эльтан, у тебя нет выбора. Согласны они или нет, тебе придется сделать это. Кстати, юные подопечные очень взволнованы, отчего и Лер переживает.»

«Видимо, чувствуют энергетическое напряжение. Ладно, готовь ближайшую к шлюзовой каюту и пометь мне ее, чтобы не промахнулся. Прямо с корабля в кровать. Если мне морду набьют, виноват будешь ты.»

«Нашел крайнего.» — буркнул интекс.

— У меня для вас две новости. Одна плохая, другая очень плохая, с какой начать? — болтающие о чем-то своем «гости дорогие», тут же притихли, а глаза Ферса недобро прищурились.

— С очень плохой, — предложил нарх.

— Я на пределе. Еще немного и рвану.

— А плохая? — хмыкнул человек.

— Избавляться от моей проблемы будем сейчас, одновременно и вместе.

— Эм… — облизнулся нарх, заинтересованно глянув на ошарашенного человека.

— Мой интекс уверен, что в данной ситуации сброс накопившейся энергии только с одним приведет к его смерти и, естественно, к большому «бум» для всех остальных. Так что, — развел я руками. — Хотел, как лучше, получилось, как всегда.

— Ты обещал мне ноги, — раздраженно выдал Ферс.

— Обещал. Будут. Времени просто нет.

«Покладистые тебе достались наложники.»

«Очень, — с иронией подумал я. — Один наглый, второй словно одолжение делает, позволив себя излечить и предоставив свой зад в качестве оплаты.»

— Обманный маневр выполнен, — механическим голосом выдал Астор, — Произвожу захват и фиксацию челнока.

Легкий толчок — и на мониторах стыковочный шлюз «Черныша», открывшийся, как зев гиганта-невидимки. Сюрреализм полнейший, аж в дрожь бросило.

— Шлюзовые заблокированы. Производится настройка давления. Просьба оставаться на своих местах, идет стерилизация корпуса. Выполнено. Давление в норме. Воздух в норме. Добро пожаловать на корабль, капитан.

— Спасибо, Астор, — пассажиры молча потянулись следом за мной на выход. — Предоставь всем гостевой допуск.

— Принято, капитан.

— Каюты готовы? — я невольно сжал зубы, чувствуя, как в очередной раз приближается приступ.

— Да, капитан. Платформа ожидает вас.

— Г-грузим…— тяжело дыша, выдавил я, вновь погружаясь в лавину боли.

В себя пришел, когда меня попытались затянуть на платформу и нервничающий Астор поносил «дохлых сусликов», как он выражался, за то, что они вдвоем не в состоянии поднять обморочного меня и положить на платформу.

В ответ ему слышались очень поэтичные матерные пожелания и громкое пыхтение.

— Прекращай концерт, — устало с хрипом прошептал я, открыв глаза. — Шутки у тебя не ко времени, Астор. Меня могли поднять ИН-5, вон истуканами стоят. А на несчастных «сусликов», — усмехнулся я, охнув от прострелившей спину боли, — орать глупо. Во мне веса 250 кг, не каждый тяжелоатлет осилит. И вообще, тебе как интексу моего корабля полагается заламывать руки и бросаться со всех ног спасать своего капитана.

— Простите, Лэрд, — виновато потупился Астор, — данные действия проведены в воспитательных целях новых членов команды.

А эти самые «новые члены» застыли истуканами, во все глаза лупясь на материализовавшегося интекса. Если не знать, что это голограмма, хрен догадаешься о цифровом варианте милого эльфийского юноши. Еще этот засранец так невинно прядку за остроконечное ушко задвинул — умилиться, не встать.

— Никто не пострадал?

— Волнового всплеска не было, капитан.

— Хорошо, Астор. Все садимся, и поехали, — чувствуя себя старым разбитым дедом, уселся я на платформу.

Ферс замешкался.

— Бросай, — вздохнул я и, спокойно подняв его на руки, усадил рядом с собой, прижав для верности, чтобы не свалился при движении. Мужик только охнул, не ожидая, что во мне столько дури и я могу таскать крупных дядей, как котят. Ничего, привыкнет. — Астор, давай, в темпе, а то в следующий раз я точно сдохну.

В каюту я вошел первым, неся блондина на руках, словно невесту в первую брачную ночь. И, недолго думая, уложил на кровать и начал снимать с него одежду.

— Чего стоим? Кого ждем? — ошалевший мужик даже не думал сопротивляться. — Раздевайтесь, пока меня снова не накрыло. Дело совсем швах.

— Я сам, — очухался Ферс, отстранив мои руки.

— Сам так сам, — мне что раздеться, что одеться — дело пары секунд, лишь мысленно пожелать.

— Капитан, — материализовался Астор, — не забудьте, — указал он пальцем на узкий длинный пенал рядом с изголовьем кровати.

— Что-то новенькое, — десять перламутровых жемчужин, и ни единой мысли, для какой цели Астор мне их подсунул. — Для чего?

— Универсальная смазка, — выпалили интекс и гордо добавил, — усовершенствованная версия. Достаточно одного использования на пять часов.

— Кхм, — плутовато улыбнулся нарх, подмигнув покрасневшему от смущения человеку, деликатно прикрывающему руками самое дорогое.

— На обрубок встанет? — заметив мой взгляд в районе паха, с неким злорадством бросил Ферс.

— Плевать, — приближение очередной волны, возможно фатальной для всех, заставило вцепиться мертвой хваткой в простыню, полосуя ее на ленточки.

— Прикоснитесь к нему! — гаркнул Астор, где-то там, за гранью уплывающего сознания, охваченного огнем.

В какой-то миг стало легче, тело перестало разрывать на части.

— Фух, — выдохнул я, когда голова прояснилась и я смог разглядеть испуганные физиономии новообретенных любовников. — Спасибо. Это очень болезненная хрень.

— Тебе необходимо как можно быстрее убрать излишки, Эльтан, — отметив по-настоящему обеспокоенный голос интекса и его резкий переход на «ты» при посторонних, я и сам понял, что туплю и тяну время. А ведь, если рванет, то всё — не соберешь.

— Иди к мелким, Астор. Я сам разберусь, что и как. Не впервой.

— Ускорься, Эльтан, — оставил он за собой последнее слово и исчез.

— Заранее прошу прощения, но ждать опасно. В этот раз без прелюдий и признаний в любви, идет? Пока я буду с одним, второй должен прикасаться ко мне. Если уберешь руку, я его выжгу. Понял?

Твердый кивок нарха и испуганный взгляд человека.

И с кого начать?

— Ферс, будешь первым, ты удобно лежишь, — попытался пошутить я.

Ощущение подступающего приступа заставило поторопиться. Схватив жемчужину, пальцем протолкнул в зад очумевшего от моей выходки Ферса. И на первых мгновениях разгорающейся в теле лавы, я резко вошел в него. Руки человека тисками сжали мне плечи, в расширенных зрачках загорелась жажда моего убийства, а изо рта понеслись нецензурные проклятия меня и всех, с кем я связан. Зато потрясающее чувство, словно меня-шарик проткнули тоненькой иголкой, и все, что заполняло под завязку, медленно, но верно утекает во вне.