Забвение (ЛП)

Сунув кусочек в рот, я чуть не выплюнул его обратно. Мое горло сжалось, когда я заставил себя жевать. Кленовый сироп даже не заглушал вкус сухого, но при этом влажного, безвкусного комка муки. Я позволил этому месиву отправиться вниз по моему горлу и остаться там, затем я натянуто улыбнулся Кэт. Прошло мгновение.

Она рассмеялась.

— Не могу поверить, что ты на самом деле съел это.

Во рту все еще остался неприятный привкус. Я никогда его забуду.

— Почему?

— Уверена, блины ужасны на вкус. — Она села на стул, позволив рукам упасть на колени. — Они не похожи на блины, что делает моя мама.

Да уж.

Эти блины были странного беловато-желтого оттенка, который и рядом не стоял с цветом нормальных блинов. Я схватил стакан молока, и тут же осушил его почти наполовину. Кэт снова засмеялась.

— Ладно. Они ужасные, — признался я, ставя стакан на стол. — Как ты смогла так испортить блины?

— Не знаю. Я никогда не делала их. — Она пожала плечами. — Наверное, я пропустила всю часть с добавлением воды.

Я уставился на нее, слегка ошарашенный.

— Все, что тебе нужно было сделать, это добавить воды. Это не так сложно.

Ее губы дрогнули, когда она опустила подбородок.

— Думаю, тебе стоило пойти в «Дом вафли».

Мои глаза сузились, когда я отодвинул тарелку от себя.

— Огромная часть меня надеется, что ты специально испортила блины.

— И почему же?

— Потому что если ты не умеешь готовить блины, я не уверен, что мы можем быть друзьями.

— Ох. — Она драматично приложила руку к сердцу. — Я убита горем.

— Должна бы, — сказал я, опуская ресницы. — Я хороший друг.

Кэт фыркнула, но то, что она не сказала, повисело в воздухе между нами. Наше знакомство началось не очень хорошо, к тому же мы провели все лето и большую часть осени в противостоянии, в основном из-за меня. Я признавал, что если бы мог вернуться в прошлое и изменить свое отношение к ней, то так бы и сделал. Я осознал это, когда боролся с Бараком и едва не лишился не только своей жизни, но и жизни сестры, и ее. Проблема была в том, что даже я не мог вернуться в прошлое. У меня была возможность двигаться только вперед.

Пришло время сменить тему разговора.

— Кто-нибудь спрашивал тебя о следе — Ди или Мэтью? — спросил я, зная, что Томпсоны не стали бы с ней разговаривать. Ну, Адам мог бы, но он был не проблемой.

— Ди что-то сказала в начале, но это было легко объяснить. Все знают, что я была там, когда… — она облизнула свою нижнюю губу, это действие привлекло мое внимание. — Когда ты сражался с Бараком. Так что они не думают, что это странно.

— Хорошо, — пробормотал я.

Она громко зевнула, затем встала и собрала наши тарелки. Она шла медленно, пока несла посуду к раковине. Я бросил взгляд на настенные часы. Не было даже шести часов вечера.

— Твоя мама сегодня работает?

— Конечно, — ответила она, бросая блины в мусорное ведро. Ее спина напряглась, когда она направилась к посудомоечной машине. — Она всегда работает.

Я склонил голову на бок, прошло мгновение.

— Тебе это не нравится, не так ли?

Она взглянула на меня через плечо, когда открыла дверцу посудомоечной машины.

— Маме приходится много работать. — Она сунула тарелки внутрь, а затем взяла миску и поставила ее в раковину. — Счета сами себя не оплатят.

— Я понимаю.

Она отвела глаза, когда начала возиться с краном.

— Не всех нас обеспечивает правительство, потому что мы пришельцы.

Я приподнял бровь.

Кэт снова зевнула.

— Здесь действительно порой становится немного… одиноко.

— Могу себе представить, — пробормотал я, мне не нравилась то, что она оставалась одна дома, либо же когда с ней не были ее друзья или я.

Долгое время она ничего не говорила.

— Понимаю, ты чувствуешь, что должен приглядывать за мной, но я никуда не собираюсь идти. Мне нужно подготовиться к тесту и сделать домашнюю работу по биологии. Ты не обязан оставаться здесь.

Встав, я прошел туда, где она стояла.

— Ты можешь…

Кэт вздрогнула, когда обернулась.

— Боже, Деймон! Ты постоянно будешь это делать? Господи, — сказала она, прислонившись спиной к столешнице. — Ты как инопланетный ниндзя.

Я ухмыльнулся.

— Не таким уж тихим я был.

— Ну, да, словно призрак, — сказала она, подняв подбородок, наши глаза встретились. — Жуткий призрак.

Я хмыкнул.

— Почему это я жуткий призрак?

— Не знаю, — пробормотала она, ее взгляд упал на мой рот, а затем опустился ниже, к груди. — Ты занял все мое личное пространство.

Да, так и было. Между нашими телами было не больше дюйма. Когда я заставил себя вдохнуть, я уловил ее персиковый аромат.

— Извини.

— Ты совсем не сожалеешь об этом.

— Да. — Я наклонил голову на бок и увидел крошечное пятнышко от блинного теста возле ее уха. Как ради всего мира он там оказался? Протянув руку, я прижал большой палец к ее щеке. Ее грудь поднялась в резком вдохе, заставив мой взгляд вернуться обратно к ее глазам. — У тебя там блинное тесто.

Губы Кэт разомкнулись, ее взгляд сфокусировался на мне, когда я провел большим пальцем по ее щеке, вытирая тесто. Моя рука задержалась на ней, хотя пятна уже не было, мои пальцы опустились на ее шею. То, как близко мы стояли друг к другу, ее голова была откинута назад, моя рука лежала на ней, производило впечатление, будто бы мы были в нескольких секундах от поцелуя. Все, что мне нужно было сделать, это наклониться на пару дюймов. Я замер от одной мысли об этом.

Боже, я хотел снова ощутить ее вкус.

Хотя, и сомневался, что она согласится на это. Наверное, она ударит меня. Эти густые ресницы опустились, закрывая ее глаза. На секунду мне показалось, что она поддастся, но когда мы отойдем друг от друга, будет в бешенстве.

Кэт хотела меня, но она не была готова признать это. Она думала, что то, что я испытывал к ней, не было столь же сильно, как то, что чувствовали ее родители по отношению друг к другу, и это ее не устраивало. Я не мог винить ее. По правде говоря, я и сам не был уверен, что испытывал к ней. Желание? Черт, да. Я определенно ее хотел, но было что-то еще. Глубокая привязанность к ней. Уважение. Я чувствовал себя чертовски странно, когда находился рядом с Кэт, думал о ней. Я беспокоился о ней.

Я просто не знал, как все это точно выразить.

Но я хотел выяснить, мне нужно было выяснить. Одно я знал точно, мои чувства не имели ничего общего с тем фактом, что наши сердца бились в унисон — что бы это ни значило — и что бы ни произошло, когда я исцелил ее.

— Котенок? — Я скользнул пальцами вдоль ее затылка.

— Не называй меня так, — сказала она с дрожью в голосе.

Я опустил подбородок, и мы были так близко, что когда я наклонил голову на бок, мой нос задел ее. Она не отступила и не оттолкнула меня.

— Но мне нравится так тебя называть.

— А мне плевать, — ответила она.

Я ухмыльнулся.

— Кэт?

— Что? — прошептала она.

Я так много хотел ей сказать, но при этом знал, что мои слова могут обратить ее в бегство. Игнорировать почти первобытную потребность полностью занимать ее личное пространство было тяжелее, чем бороться с голодным Арумом. Я отстранился так, чтобы увидеть ее красивое лицо, позволив руке соскользнуть с ее шеи.

— Я все уберу.

Кэт моргнула.

— А?

— Я все уберу. Ты можешь пойти и начать делать свою домашнюю работу или что-нибудь еще.

Вспышка разочарования в ее глазах была настолько короткой, что возможно мне это лишь показалось.

— Ладно. — Она проскочила между столешницей и мной. — Удачи!

Оглянувшись через плечо, я наблюдал за тем, как она поплелась в гостиную. Вздохнув, я повернулся обратно к беспорядку.

Какой черт дернул меня вызваться убираться?

Отчасти мне хотелось просто сжечь все, когда я схватил средство для мытья посуды и вылил немного синей жидкости в миску, которая была слишком большой, чтобы поместиться в посудомоечную машину. Мои мысли путались, пока я мыл эту чертову посуду. Нам необходимо было вывести следа чисто из-за безопасности. Когда я закончил, я готов был оттащить ее от домашних заданий и заставить упражняться.