Пробуждение (СИ)

— Я в ванной, закрылась от Гийона.

— Хорошо, Кайлин. А теперь вернись назад и со стороны посмотри на происходящее. Что ты видишь?

— Она борется, но он сильнее.

Кайлин поежилась, ощущая, как сталь проникает в ее тело, но не испытывая боли при этом.

— Ты видишь его лицо? — спросил Нистен, испытывая те же эмоции, что и она.

— Он в маске. Глаза светлые, голубые. Он пробужденный.

— Что дальше?

— Я падаю на пол и больше не могу двигаться.

— Ты все еще видишь что-то?

— Да. Я смотрю на него.

— Что он делает?

— Он смотрит на меня. Думает, что я уже умерла. Но я все вижу. Вижу его!

Кайлин заметалась в руках Гийона, но он сильнее прижал ее к себе.

— Что дальше, Кайлин? Что он делает?

— Он приподнимает маску… О, Боже!!! — заголосила Кайлин и начал что-то кричать на русском.

— Кайлин, успокойся, вспомни, где ты! Где ты, Кайлин?

— Я в ванной, — ответила Кайлин и начала плакать. — Я в ванной.

— Нет, Кайлин, вспомни, где ты на самом деле?

Кайлин застонала, но все же ответила:

— В квартире. Сплю рядом с Гийоном.

— Кайлин, где ты спишь на самом деле? Вспомни!

Кайлин открыла глаза и подорвалась с дивана, прижимая ладони к лицу и продолжая что-то бормотать.

— Кайли? — позвал ее Гийон. — Кайли, все хорошо, ты здесь, со мной, все в порядке.

Гийон попытался обнять ее. Но она заметалась по комнате, вышагивая взад и вперед.

Нистен покачал головой и присел на диван.

— Ты знаешь его, вот в чем все дело, — заговорил нейрами. — Ты увидела то, чего не ожидала, и не смогла это принять. Потому твой мозг метался, пытаясь все разложить по своим местам, но ты продолжала отрицать очевидное. Кто он, Кайлин? Кто этот человек?

Кайлин остановилась посреди комнаты и, стирая рукой слезы со щеки, произнесла:

— Денис Крипенин. Это — Денис Крипенин!!!

В десять часов вечера в офисе Гийона творилось черт знает что. Младшие даниилы, эксперты-криминналисты и люди Цемеи заполонили все вокруг. Переговариваясь, что-то обсуждая, они ждали, когда, наконец, закончится допрос Кайлин Рудецкой по нашумевшему делу. Допрашивал девушку никто иной, как Верховный даниил.

Гийон в окружении своих подчиненных наблюдал за всем из смотровой комнаты, прислонившись плечом к стене и не двигаясь, вот уже в течение тридцати минут. Полине Звойнич тоже разрешили присутствовать в смотровой, и девушка, уставшая и измотанная еще недавними экспериментами с Ерджи и мышами, пристроилась в самом дальнем углу комнаты на стуле. Маркус внимательно наблюдал за происходящим, переводя взгляд то на Кайлин, то на Гийона, то на свою пробужденную.

— Значит, — продолжал Цемеи, — Евгений Леков при встрече сказал тебе, что твоя подруга Фекла состояла в личных отношениях не только с руководителем проекта, Денисом Крипениным, но и твоим братом, Александром Руцецким.

— Да. Не знаю, откуда это стало известно ему, но причин не верить Жене у меня нет. Я никогда не знала, с кем проводит свое свободное время мой брат. Когда Фекла пришла к нам в лабораторию, они с братом сразу же поладили, но я и подумать не могла, что они и раньше знали друг друга.

— Когда же она начала встречаться с Денисом?

— Фекла говорила мне, что их познакомил общий знакомый.

— Думаешь, она имела в виду твоего брата?

— Я уже и не знаю, что она имела в виду. Женя сказал, что она инфицировала Сашу и Дениса Верелеем. Это вполне может оказаться правдой.

— Почему?

— Она любила встречаться с разными мужчинами. Даже находясь на содержании у Дениса, она умудрялась изменять ему с другими. Поймите, Фекла была очень привлекательной женщиной. Такие, как она, запоминаются. Кроме того, она была очень коммуникабельна и знала, как получить от мужчины именно, чего хочет.

— Ты говоришь, что она выбросилась из окна своего пентхауса. Ты замечала какие-нибудь странности в ее поведении перед смертью?

— Нет, в том-то и дело. Я говорила следователям еще тогда, что Фекла не могла сама этого сделать, но разве кто-нибудь меня послушал?

— Думаешь, это он сделал?

— Уверена. Теперь уверенна.

— Скажи, почему ты не использовала свой дар, чтобы помочь следствию с расследованием обстоятельств гибели Феклы?

— Я хотела проконтактировать с ней. Но мне не позволили. В то время все с предубеждением относились к моим способностям, многие в них попросту не верили. Меня не подпустили к телу, и хоронили ее в закрытом гробу.

— Евгений также сообщил тебе, что твой брат погиб через год после твоей смерти. Ты веришь в то, что он мог покончить жизнь самоубийством?

— Не знаю, честно. Но более вероятной мне представляется версия о причастности к его смерти корпорации, на которую мы все работали.

— Центра криогенезации?

— Это сейчас она так называется. А тогда это была крупная фармакологическая корпорация.

— Почему ты полагаешь, что его убили?

— Задумайтесь, Цемеи. Я знала, что никогда не смогу открестится от этого проекта. Они следили за нашей квартирой, за нашими передвижениями. Постоянно за спиной можно было найти несколько парней из нашего отдела охраны. Корпорация даже не скрывала этого обстоятельства. Они называли их "службой безопасности" и убеждали нас, что это все только в наших же интересах. Мы подписывали такие документы, Старко, что неразглашение по сравнению с ними просто детский лепет.

— Конкретнее, Кайлин, если можно?

— Конкретизировать? Ну, например, "в случае гибели одного из участников экспериментов, беру на себя всю ответственность", или, "в случае несчастного случая на производстве, не имею к руководству никаких претензий".

— Но, это же абсурд!

— Возможно, но мы все подписывали это.

— То есть, вы работали нелегально?

Кайлин засмеялась и покачала головой:

— Какое легально, Старко? Мы поставили эксперимент на человеке через год, после синтеза СаКаРа! Работай мы по лицензии, на исследования ушли бы годы, понимаете?

— И вы сознательно нарушали закон?

— Люди, которые платили нам, и были "законом". На нас давили каждый день: "быстрее", "что нового?", "как продвигается эксперимент?". Вы понимаете, что юридически нас шестерых вообще не существовало?

— Я понял, кивнул Цемеи. Ладно, расскажи про Дениса. Что ты знаешь о нем?

— Нанопрограммист. Работал с братом. У него было много связей. Это он нашел корпорацию, которая согласилась вложить деньги в наш проект. Так он получил место моего руководителя.

— А каким человеком он был?

— Не знаю. Ублюдком он был, понятно? Так ему и надо. Мы всегда друг друга недолюбливали. Он пытался совать свой нос, куда не следует, и мне приходилось постоянно отделываться от него. Зато Феклу он любил. В этом я уверена. Она вертела им, как хотела. Одежда, машина, квартира, постоянные путешествия. Все вздыхали свободнее, когда они в очередной раз в году брали отпуск за свой счет и отправлялись куда-нибудь южнее на пару недель.

— То есть, он любил деньги и красивых женщин?

— Славу он тоже любил. Поначалу пытался работать, а потом вообще отстранился от всего. Одни приказы, отчеты и постоянный контроль.

— Вы ругались с ним?

— Да, постоянно. Последняя крупная стычка случилась, когда он не явился на похороны Феклы. Это меня шокировало, если честно. На следующий день я влетела к нему в кабинет и закатила скандал. Меня вывела из здания корпорации охрана. Брат только через два часа забрал меня из отделения неврозов, куда они засунули меня.

— И что после этого?

— Ничего. Я больше не приходила на работу. Моя болезнь прогрессировала и я начала ночевать в больнице, возвращаясь домой под расписку только на выходные.

— А твой брат? Почему он не пришел на похороны Феклы?

— Не знаю. Никто из лаборатории не пришел. Только я.

— Обычно, сотрудники прощаются с умершими коллегами, тебе так не кажется?

— Хотите правду? Им просто было наплевать на нее. Со мной тоже никто не пришел попрощаться, словно и не существовало меня никогда. Я умирала медленно, и единственным человеком, который находился рядом все это время, был мой брат. Почему он не пришел проститься с Феклой? Откуда мне знать, — пожала плечами Кайлин. — В конце — концов, это она заразила его Вереллеем.