Попаданец для драконши (СИ)

- Да уж, хорошо змей поразвлекся, - тяжело вздохнул кронпринц, а потом вдруг оживился. - Ну хорошо, ты отдал свою награду пшеничнику - снял с него проклятье. А мне что полагается за мое участие в этом безумие?

- Господин не хотел лезть в чужие игры, потому не стал снимать проклятье, - расстроил меня хаях. - О нет... он просто откинул болезнь. Но она вернется через какое-то время, пусть, возможно, и не такой свирепой. Что до вас, ваше величество, ваша награда - это урок.

- Да, спасибо, замечательная награда, - закатил глаза кофе.

- Ну ладно, шучу, вон там твой подарок, - показал хаях пальцем в сторону двери.

Мы повернулись в ту сторону. Я честно говоря понадеялся, что увижу открытую дверь, а за ней - оттаявший континент... но дверь была закрыта и между ней и бассейном ничего ровным счетом не было.

- Ах... он удрал! - хлопнул по воде рукой кронпринц. - Вот змеиный сын!

- Ну, - с наслаждением сжимая и разжимая свою руку, улыбнулся я, - нам тоже, наверное, пора. Что думаешь?

- Пора-то пора... но как мы пойдем? - страдальчески спросил кофейник. - Что-то я нигде не вижу нашей одежды...

И тут, как по заказу, зашуршала камнем о камень входная дверь, оповещая нас о том, что за нами прилетели наши друзья и родные.

45. Лишившиеся благословения

На последний разговор в личные покои кофейного короля я приехал сам, без сопровождения.

С нашей встречи с Василиском прошла почти неделя, и мне пора было возвращаться домой, в Вадгард. В конце-то концов руки я действительно вылечил, да и ноги у меня шевелились, пусть и слабо. Я уже даже немного, по стеночке, начал ходить, хотя перенапрягать свои атрофировавшиеся за годы нижние конечности боялся. Расстраивало только одно - ноги не становились сильнее от того, что я их использовал. Счастьем было стоять или шевелить ими... но я понимал каким-то своим внутренним чутьем - не надолго это. Отнимутся, стоит мне упасть или оступиться. Зато руки окончательно пришли в норму и я начал сам есть, сам одеваться, сам мыться. Блаженство!

- А, мальчик мой, иди-ка сюда, - поманил меня кофейный король. - Посмотрим вместе на Шаас-Сахти в последний раз.

Он стоял на витражном балконе - задумчивый, чуть хмурый, с тоской на лице. Увы, я знал, почему ему плохо. Арлейв действительно умирал...

Я подъехал, ухватился за раму витража и тяжело, упрямо поднялся на ноги. Отдышался и выглянул на улицу через бесцветный, прозрачный осколок стекла. Город готовился к ночи, людей уже было не так много, часть огней погасили. Такой его вид вызывал тревогу.

- Что вы будете теперь делать, когда вас оставили кизильники и лакрицы? - спросил я у него. - Что теперь будет с Арлейвом?

- Ну, наше божество подсказало нам выход, - его величество достал из кармана маленький кусочек белой, каменной шкуры статуи-василиска. - Нам тоже пора сбросить кожу...

Я посмотрел на него настороженно, но монарх не смотрел в мою сторону. Он смотрел на Шаас-Сахти, на свой родной и любимый город. Смотрел, и сжимал белый осколок в большой, теплой руке.

- Знаешь, пшеничный принц, я ведь никогда не питал иллюзий, - сказал он задумчиво. - Я всегда знал, что я - плохой король. Слишком мягкий, слишком зависимый от других, порой даже жалкий. Это очень тяготило меня. Но... теперь я понимаю, что недостаточно старался. Прикрывался собственными бессилием и слабостью. Мда... пожалуй я не плохой король, я ленивый король.

Он разжал руку и глянул на осколок.

- Твое тут появление о многом заставило меня задуматься, - продолжал король. - Мы так плясали вокруг тебя, пытаясь спасти, чтобы впасть в очередную зависимость, повиснуть на очередной шее... но в конце-концов ты просто напросто помог себе сам, да еще и пытался спасти Арлейв в обмен на свою жизнь.

- Надеюсь, вас это не оскорбило, ваше величество? - рассеянно улыбнулся я.

- Да я просто растоптан! - весело, хотя и чуть наигранно, заявил король. - Отвратительное чувство... но странно, мне не хочется растоптать обидчика в ответ. Напротив. Хочется стать сильнее, чтобы никто больше не пытался спасти мою страну за меня.

- Что же вы решили? - спросил я.

- Бросить материк. Сбросить кожу. Но это не значит, что мы отдадим Арлейв. Нет. Я уже начал собирать людей, мы отправимся на ближайшие острова и попытаемся начать там все заново. Вокруг нашего замерзшего дома много архипелагов, не пострадавших от магии. Там и поселимся. Хватит уже унижаться перед всеми ради еды... надо выращивать эту еду самостоятельно. А там... кто знает, может мы потихоньку вернем тепло на нашу родную землю.

- Рад, что вы нашли решение, - хмыкнул я. - Но... почему ваши союзники вас оставили?

- О, они сделали это сразу же после пира в вашу честь, - ответил кофейный король. - Когда я предложил перейти им на вашу с Ласлой сторону. Подумал - может, если я уговорю их примкнуть к твоей сестре, то она примет меня в квартет, и я еще и с их стола поем... в результате моя жадность чуть не погубила Арлейв. Но давай сейчас не будем об этом. Я позвал тебя ради другого. Хочу кое-что тебе рассказать. То, о чем тебе может рассказать только правитель. То, о чем тебе в глаза никто бы не решился сказать. О твоей семье.

Я напрягся.

- Почему вы вдруг решили об этом поговорить?

- Ты помог мне, а я хочу помочь тебе, - пожал плечами король. - Ты ведь хочешь освободить Ласлу от проклятия, правильно я понимаю? Я подумал, что мой рассказ мог бы тебе в этом помочь хоть чем-то.

- Тогда я буду слушать с благодарностью, - сказал я, накинув на лицо кроличью маску. - Мои большие уши ничего не пропустят.

- Начну издалека. Розалинды - весьма интересная королевская семья. Вы живете в своем, только понятном вам замедленном темпе. Вот тебе сколько? За пятьдесят. А выглядишь и ведешь себя ты как мальчишка лет семнадцати, и выглядишь так же. Или Ласла. Ей сто тридцать... а она все еще мечется между двадцатью и тридцатью, то чуть старея, то чуть молодея. Однажды я решился спросить ее, почему так происходит, и она ответила, что ваша внешность зависит от вашей чести.

- Ну да, благословение дракона или вроде того, - хмыкнул я. - К чему вы ведете?

- Я знаю вас и Ласлу с детства, - улыбнулся мне кофейный король тепло. - И вы все время были мальчишкой и девушкой, которая никак не может определиться со своим возрастом. Мой прадед застал смерть твоего деда и вступление в права наследования твоего отца. Мой дед вечно скандалил с Кобольтом сон Розалиндом, мой отец сидел с ним за одним столом в гостевых залах, и я тоже видел его и разговаривал с ним... и я могу поклясться чем угодно, что я знал этого человека дряхлым стариком.

Сердце у меня почему-то сильно забилось от такой новости.

- Рисовый король бессмертен, - хмыкнул король кофе. - И он подтвердил мою догадку, когда я у него спросил. Да... трое из Розалиндов лишились благословения, обесчестили себя. Король, королева и кронпринц состарились, хотя хорошо это скрывали гримом и иллюзиями. Говорят, когда их убили и иллюзии спали на их месте были всего лишь сморщенные, еле живые старики. Об этом бы тебе никто не сказал... но я говорю. Говорю в благодарность за пинок под мою ленивую королевскую задницу и за старшего сына, который наконец перестал думать только о себе.

- Грязное семейство, - хмыкнул я. - Интересно, что они сделали?...

- Не знаю, но началось это, по словам рисового короля, после твоего появления на свет.

Это меня ошарашило, но я не подал виду, только замолчал и задумался.

- Знаешь, я всегда чувствовал, что вы с сестрой чем-то отличаетесь от главных трех Розалиндов, - продолжал король. - Только никак не мог понять, чем именно. Но сейчас, когда я пообщался с тобой достаточно долго и получше изучил Ласлу на пирах и советах, я, кажется, понял. Было ли благословение, не было ли его... все Розалинды - драконы. А в драконах всегда бушует огонь. Так вот, король, королева и кронпринц направляли этот огонь на все подряд. Они все вокруг разрушали своим дыханием. Ласла же видела это, как я видел все ошибки своего отца, и из-за этого старалась держать огонь внутри, сжигая им саму себя.