Эдельвейс

- Где ты был так долго? Мы посылали в школу за тобой машину! – гневно спросил отец и, сверкнув желтыми глазами, махнул маме рукой, чтоб она ушла.

- Тоже рад тебя видеть. Давно приехали?

Я небрежно упал на диван, от чего кожа неприятно захрустела, взял со столика бокал с вином и сделал глоток. Не успев проглотить содержимое, выплюнул эту гадость, заляпав белый ковер красными пятнами. Кровь. В бокале была кровь. И как я сразу не догадался.

- Нельзя было предупредить, что в бокале кровь?!

- Мальчик мой, странно, что ты до сих пор не испытываешь к ней жажды. Скоро твое совершеннолетие, и ты должен будешь полюбить ее, ты же помнишь? Помнишь, кем ты должен стать, что от тебя зависит судьба всего ордена?

Я промолчал в ответ. Просто сидел на диване и бросал на него небрежный взгляд.

- Помнишь?! – заорал отец и, вплотную приблизившись ко мне, раздавил в руке хрустальный бокал с кровью. Окровавленные сколки упали мне на колени.

- Помню. Не за чем напоминать, – отрезал я и добавил, - обязательно разбивать бокалы?

Проигнорировав вопрос, он едко засмеялся и продолжил.

- Тогда у нас есть к тебе дело, – обронил отец и позвал мать.

- Конечно у вас дело ко мне, или вы думали, что я поверю тому, что вы сказали по телефону? Что соскучились? – ехидно произнес и засмеялся.

В этот момент вошла мама. Она была одета в черный шелковый халат, на который спускались длинные рыжие волосы, готовые сжечь ее одеяние и превратить в пепел. Как она могла полюбить такого, как мой отец?! Она такая нежная, а он – эгоистичный.

- Макс, конечно мы соскучились. Мы не виделись полгода, – пропела мама и села рядом со мной.

- Давайте ближе к делу.

- Ой, да ты посмотри, Ева, наш сын и вправду вырос. – Лицо отца расплылось в улыбке, показывая идеально ровные клыки.

Я вскочил, не имея больше желания слушать в свой адрес усмешки, но не успел выйти из комнаты. Мама оказалась впереди и, крепко схватив руками мое лицо, с улыбкой произнесла:

- Не сердись. Папа гордится тобой. Ты нам нужен. Выслушай нас.

Я вернулся обратно и сел на диване в прежнюю позу.

- Итак, - начал отец, - мы вернулись по серьезному делу. Мы искали ее не в том месте. Орден Ягуара на протяжении двухсот лет отводил от нее следы, чтобы мы и заподозрить не могли, где она родится. Но ты нам помог.

- Если бы не ты, - продолжила мама, - мы и не узнали, что она так близко. Мы должны выполнить свое предназначение и продолжить противостоять Орденам, занимая доминирующее положение.

Последние слова мамы прозвучали ужасающе, и глаза ее приобрели красный оттенок. Раньше я ее такой возбужденной не видел. Она положила руку мне на колени и резким тоном, полным возмездия, сказала:

- Ты должен познакомить нас с Аникой!

В этот момент мой мир перевернулся.

5 ГЛАВА

Домой я вернулась, промокшая до нитки. У порога встретила мама.

- Ну наконец- то. Где ты была?

- Привет, мам. Я купила себе платье. – и протянула ей коробку.

- Это ж замечательно, солнышко! – воскликнула мама и обняла меня.

- Ты плакала? – с тревогой спросила и взглянула мне в глаза.

- Нет, с чего ты взяла? – соврала и прошла в зал.

- Ладно, иди купайся, и потом будем мерить твое платье. Уверенна, ты будешь у меня самой красивой.

Я улыбнулась и пошла к себе на второй этаж. Скоро выпускной, и я, как все нормальные девчонки, должна радоваться этому. Но у меня всё не так, как у людей. Макс. Зачем ему так надо было себя вести, зачем он злился. Он вел себя по- собственнически, как всегда, но в этот раз гнев просто захлебнул его. Даже глаза поменялись. Да, цвет глаз. Это странно.

При мысли о нем комок гнева вновь появился. И глаза защипало. Я прошла в ванную и, быстро скинув мокрую одежду, встала под горячие струи душа. Быстро напенив тело, стояла под водой, пытаясь смыть с себя плохие мысли. Но они, в отличие от грязи, не смывались. Я почувствовала эдельвейсы. Нет, не может быть. Если б в ванную кто- то зашел, я бы услышала. Покрутилась вокруг и никого не увидела.

- Я становлюсь параноиком, – тихо произнесла и почувствовала пристальный ледяной взгляд.

Я вновь стала крутиться, как юла. Сделав три оборота, поскользнулась на мочалке и почти шлепнулась на кафель. В последний момент чья- то холодная, но сильная рука удержала за талию. Это был Дэниэль. Его я не увидела, но прикосновение узнала. Это его рука. Мое тело задрожало от волнения и желания. Схватившись за кран, чтоб снова не упасть, я услышала, как закрылась дверь в ванную.

Быстро завернулась в махровый полотенец и выскочила в комнату, надеясь его увидеть. Окно было открытым. Странно, я помню, как лично его закрывала. И вообще, мне показалось. Как Дэниэль мог пробраться к нам в дом незамеченным, и тем более ко мне в ванную. И тут на плечо приземлилась моя красавица и восторженно закричала.

- Кто тебя пустил, маленькая моя?

Птица взглянула в глаза и подставила свою голову, чтоб я ее погладила. Я погладила гарпию и вернулась к своим мыслям. Допустим, окно открылось от сильного ветра, и птица залетела в комнату. Но дверь в ванной сама по себе открылась и закрылась?! А вдруг это и вправду был Дэниэль. О, Боже. Значит он видел меня голой. От этого глаза защипали, и я покраснела.

До полуночи мы с мамой занимались примеркой платья. Она восхищалась моим нарядом. Говорила, что буду самой красивой и элегантной. Потом мы сидели перед камином, пили кофе и листали журналы, выбирая прическу.

Макс мне так и не позвонил. Я думала, что он погорячился и обязательно позвонит, чтобы извиниться. Но этого не произошло. Сама звонить не стала. Скорее всего это приезд родителей так на него повлиял. У них были не простые отношения.

Я поднялась к себе и упала на кровать. Усталость была такой, как будто не спала неделю. Укрывшись шелковым одеялом, уснула с мыслями о Максе, Дэниэле и Эдуарде.

Я стояла у окна и смотрела на полную луну. За окном не было ни ветерка. Луна полностью залила светом комнату. У себя на талии я почувствовала холодные руки. Дэниэль. Я повернулась и увидела его. Ледяные глаза прожгли насквозь. Он притянул меня к себе и стал скользить руками по спине, оставляя нежное покалывание. От прикосновений я просто таяла, наслаждаясь объятиями. Наши головы были так близко, что ощущала его дыхание на себе. Он поцеловал меня. Сначала нерешительно, потом нежно. Губы были очень холодными и сладкими. От него так приятно веяло эдельвейсами, что я готова была раствориться в нем. Я хотела его целовать и целовать, не останавливаясь. Поцелуй стал более страстным. От холодных прикосновений моё тело изгибалось, как змея, вздрагивая от дрожи. Дэниэль подхватил на руки и отнес на кровать, не прекращая целовать. На секунду он остановился и посмотрел мне в глаза. При свете луны я заметила, что они стали темно синими и светились в темноте. Он ждал моей реакции. Я не могла и не хотела останавливать ни себя, ни его. Сейчас существовал только он. Притянула его за рубашку к себе и услышала сдавленный рык из горла. Дэниэль еще с большей страстью стал целовать меня. Поцелуи были нежными. Я чувствовала исходящую от него энергию и желание. Одним движением разорвал на мне футболку, и губы спустились на шею. Сквозь будоражащую дрожь и блаженство почувствовала его зубы у себя на шее. Я быстро оттолкнула его от себя и увидела два идеально ровных вампирских клыка и светящиеся глаза. Он исчез.

Я очнулась. Сон был настолько не похож на сон, что я испугалась. Часы показывали три часа ночи. Гарпия сидела на спинке кровати и удивленно смотрела на меня. Быстро вскочив с постели, посмотрела в зеркало. От удивления упала обратно на кровать. Футболка была разорвана, губы были чуть припухшими. Неужели это был не сон?! Я стала вспоминать прикосновения и поцелуи и с ужасом поняла, что это был не сон. Дэниэль был здесь. Схватившись руками за голову, стала расхаживать по комнате, пытаясь унять дрожь в теле. Нарезая круги, споткнулась об что- то и вскрикнула от боли. Я нагнулась и увидела огромную коробку рядом с кроватью. На ней лежала записка, на которой было написано красивым и ровным почерком: «Анике». Быстро раскрыв ее, прочитала: «Голубое тебе идет еще больше, моя драгоценная». Одним движением разорвав упаковку, увидела на дне коробки голубое платье, которое не успела примерить. Мысли в голове двигались со скоростью света. Дэниэль был здесь. Это он принес платье.