Эквей. Второй шанс (СИ)

Фу, какая гадость.

Осторожно коснулась лица кончиками пальцем и некоторое время растеряно смотрела на кроваво-красные капли. Ран вроде никаких нет, по крайней мере у меня кроме головы ничего не болело. Это значит пошла кровь носом? Но почему?

Рука нащупала телефон в кармане пиджака, и я быстро набрала номер, предварительно отключив видеосвязь. Как-то не улыбается мне показываться перед доктором в таком виде.

- Доктор Саммерс, здравствуйте, вас беспокоит Бишоп, Элизабет Бишоп.

- Добрый день мисс Бишоп, давно вас не слышала.

Чуть больше месяца, если быть точнее.

- Да, здравствуйте. Доктор Саммерс я бы хотела новь пройти обследование. И как можно скорее.

- Что-то случилось?

- Ещё не знаю, - ответила я, не в силах отвести взгляда от крови на своих пальцах.

Чем бы обморок ни был вызван, но это точно нетипичное переутомление. И я просто обязана узнать, что со мной происходит.

09.08.2016

Видимо что-то в моём голосе её взволновало, потому ответила она быстро, даже не сверяясь с процентом загруженности:

- Я жду вас утром. Удобно будет?

- Да.

Отключив связь, я ещё некоторое время изучала потолок. Красивый он у меня – беленький, глянцевый. Настолько глянцевый, что я могу рассмотреть своё отражение. Расплывчатое, но всё же… и яркое пятно у себя на лице я тоже вижу.

Наверное, надо встать. А то не дай бог Кэтти вернётся, а тут я… отдыхаю, так сказать.

Но стоило мне только слегка приподнять голову, как вновь засверкали искры и резко затошнило. Пришлось быстренько, но аккуратно лечь обратно. Мало ли что принесёт новый обморок.

Тошнота… обморок… я прищурилась и начала тянуться за органайзером, пытаясь вспомнить какое у нас число. А часом не того? Не беременна? Я, конечно, обезопасила себя как могла (инъекции, таблетки и прочее), но всё-таки? Когда мы в последний раз встречались со Стэном?

Но при одном взгляде на цифры, буквы, записи, меня вновь замутило. Пришлось отложить. Ладно, завтра сдам ещё кровь на гормоны. Вероятность, конечно, минимальна, но надо же исключить все риски.

Хорошо лежим… вот только немножко неудобно.

Всё так же лежа на спине, не поворачиваясь, вертя попой из стороны в сторону и помогая себя локтями, я доползла до дивана. В конце своего пути я уже икала от сдерживаемого смеха. Видели бы меня сейчас мои подчинённые.

Чуть-чуть отдышавшись и утерев слёзы, слегка приподнялась и аккуратно стащила подушку, которую сразу положила под голову.

Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, а не позвать ли Кэтти? Промелькнула и пропала. Нет, мы с ней расстались не в лучших отношениях.

Вздохнула и вновь уставилась в потолок, только всё равно чего-то не хватает.

Дала звуковую команду на включение музыки. Всё-таки «умный дом» - это здорово!

Эх, ещё бы бокал вина.

То ли классическая музыка повлияла, то ли ещё что, но голова совершенно перестала болеть. Впервые за долгое время я чувствовала себя не то что прекрасно, а восхитительно.

И раз такое дело, то можно полежать и подумать о том, что происходит в моей жизни и что же с этим делать.

Эквей… красивейшая водная планета. Мечта миллионов и теперь у меня появился шанс туда полететь, причём совершенно бесплатно. А я вместо того чтобы прыгать от счастья, выпендриваюсь и злюсь. Да люди за одну только возможность туда полететь готовы душу продать, а мне судьба второй раз уже даёт шанс этим воспользоваться, почти впихивает в руки. Почему-то представила себе Фортуну, с недоумением поглядывающую на меня, которая, многозначительно поигрывая бровями, произносит: «Да, ты, тётка, зажралась! Бери, тебе говорят!». Так нет…я упорно продолжаю выкобениваться.

Наверное, всему виной моя гордость и тщеславие… или дурость. А может и всё вместе вкупе с синдромом противоречия. Я настолько сильно привыкла полагаться только на себя, что любую попытку навязать мне чужую волю, воспринимаю в штыки и говорю своё категоричное «нет»!  А ведь сначала надо было включить мозг и хорошенько всё продумать. Вот почему в бизнесе я этому правилу следую, а в обычной жизни – нет?

Я ведь должна быть ей благодарна. Да, да, мне стоит поблагодарить Алексию за то, что она даёт мне возможность полететь с дочерью. А то просто прислала бы официальное извещение и всё. Единственное, что мне бы оставалось делать - это стоять в космопорте и махать платочком, прощаясь с дочерью на неопределённый срок, если не навсегда.

А что сделала я? Правильно, обвинила всех в своих проблемах. Начала думать о бизнесе, о своей жизни, о том, что мне придётся измениться… о себе и только о себе. Вместо того, чтобы подумать о дочери и о том, что нам делать дальше, я плакала над своей судьбой. Эгоистка?

Дура.

И дело ведь совсем не в том, что сработал эффект неожиданности, хотя и его заслуга в этом есть. Просто я привыкла жить в своём микромире, думая только о себе, откупаясь от Кэтти деньгами, нарядами и безделушками.

Озарение больно ударило в грудь – я отвратительная мать!

Да, давно надо было в этом признаться, хотя бы самой себе. Я – кошмарная мать, которая собственные желания и потребности ставит выше потребностей и желаний дочери.

Одно сплошное – я, я, я.

Неужели я всегда была такой стервой? Холодной, расчётливой, бездушной и эгоцентричной дрянью?

Нет, не всегда. Я же помню ту другую Лиз из прошлой жизни. Весёлую, улыбающуюся, искреннюю и честную. Ту, что была готова отдать последнее для других.

А что потом? Куча денег и я изменилась, вынуждена была стать другой, чтобы удержаться в этом мире.

Ну, а потом? Когда всё в моей жизни более-менее нормализовалось. Почему я не стала прежней? А потому что не захотела. Быть стервой гораздо легче, ведь теперь можно было думать только о себе, а не об окружающих меня людях…

- Мама?

11.08.2016

Когда в твои не слишком радужные мысли врываются самым беспардонным способом, то и реакция будет соответствующей… Как и последствия этой самой реакции.

Я вздрогнула, ойкнула и резко поднялась… точнее сделала попытку вскочить, потому как от неожиданности совершенно забыла, что, располагаясь как можно удобнее на полу, заползла под небольшой журнальный столик из прозрачного геопластика. Вот о столешницу из этого самого модифицированного пластика, сквозь который на меня удивленно смотрела Кэтти, я и шандарахнулась со всей дурью лбом.

Рассказывать о том, какой фейерверк я увидела перед глазами не имеет смысла. Сегодня я побила все рекорды по звёздочкам, искоркам и идиотским ситуациям. А ведь день ещё не закончился.

- Мама! – вопль дочери сотряс гостиную и чуть не взорвал мои бедные барабанные перепонки, увеличив зону поражения моего многострадального мозга в несколько раз, теперь у меня болели даже волосы. По крайней мере мне так показалось.

Я только и могла, что продолжать лежать с закрытыми глазами, прижимая руку ко лбу, где уже наливалась огромная шишка величиной с кулак, и из последних сил сдерживать истерическое хихиканье.

А Кэтти решила, что я плачу.

Я услышала, как она внезапно всхлипнула, потом ахнула и только после этого принялась оттаскивать столик в сторону.

Слегка, отведя руку в сторону, посмотрела на неё, а она в этот момент повернулась ко мне. И тут новый сюрприз.

- Мама!! У тебя, что кровь?!!!

Упс! Про это я и забыла. Надо было хотя бы кровь стереть, а не лежать, думая о вечном.

- Я вызываю дронов! Тебя срочно надо отвезти в больницу.

Ой, нет, нет, только не в больницу. Терпеть их не могу, поэтому и наблюдаюсь у Саммерс в частной клинике.

- Кэтти! Стой! Не надо дронов. Со мной всё нормально.

- Ты лежишь на полу, вся в крови и это называется нормально?

Дочь стояла надо мной, скрестив руки на груди и выразительно приподняв бровь. Я бы даже и поверила в её невозмутимость и спокойствие, вкупе с равнодушием к судьбе матери, но у неё мелко дрожали пальцы и глаза подозрительно блестели.