Начало

— Здесь полным-полно уединения, — буркнул он, шаря вокруг и пытаясь поцеловать меня.

— Мы почти пришли, — сказала я, увлекая его дальше.

Огни дома уже были не видны. Мы не могли сделать и пары шагов, не наткнувшись на дерево.

— Вот подходящее место! — наконец сказала я.

Он крепко сжал меня, но вовсе не потому, что изнемогал от страсти, а потому, что изнемогал от страха. Ну не умилительно ли?

Легкий ветерок шелестел в кронах, неся запах осенней листвы. Я слышала писк летучих мышей, круживших высоко над головой. Полная луна освещала их крылья. Все это было бы чертовски романтично, будь со мной настоящий кавалер.

Тревор в темноте ничего не видел, потому пытался возмещать нехватку зрения руками и губами. Он исцеловал все мое лицо, добрался руками до моих ягодиц, и даже в кромешной тьме ему не потребовалось много времени, чтобы нащупать пуговицы на моей блузке.

— Нет, ты первый, — сказала я ему.

Я пустила в ход всю свою сноровку и подняла его свитер. Под ним оказалась футболка с V-образным вырезом, а под ней еще и нижняя майка.

«На все это уйдет уйма времени», — подумала я и потрогала его голую грудь.

Почему бы и нет? Она же находилась прямо передо мной. Грудь была мягкой, гладкой и мускулистой.

Тревор привлек меня ближе, моя черная кружевная блузка из искусственного шелка коснулась его обнаженного торса.

— Я очень хочу тебя, бэби, — прошептал он, прижимаясь так, чтобы я ощутила его напрягшуюся штуковину.

— Я тоже, бэби.

Я вздохнула, закатывая глаза, медленно уложила его на влажную землю, а потом стянула с него мокасины и носки. Все остальное он проворно сбросил сам. Тревор лежал абсолютно голый, чуть приподнявшись на локтях, а я разглядывала его в свете луны, смакуя этот момент. Скольких девиц этот мистер Красавчик укладывал под дерево и бросал уже на следующий день? Я не первая и не последняя. Просто со мной этот номер не пройдет.

— Поторопись. Иди сюда, — позвал он. — Я замерз.

— Подожди минутку. Не хочу, чтобы ты видел, как я раздеваюсь.

— Я вообще ничего не вижу. Мне и собственных рук не разглядеть.

— Ладно, я сейчас.

Я держала в руках все шмотки Тревора Митчелла. Его свитер, футболку, майку, брюки цвета хаки, носки, мокасины и трусы. Все, в чем он был. У него ничего не осталось. И что было девушке со всем этим делать?

Девушка бросилась наутек. Я припустила со всех ног так, как не бегала никогда в жизни, рванула так, словно сутки напролет проводила на беговой дорожке. Попадись я на глаза мистеру Харрису, он наверняка включил бы меня в состав легкоатлетической команды.

Летучие мыши, словно подстроившись под мои движения, тоже покинули место происшествия. Я быстро добежала до дома с охапкой одежды Тревора в руках.

Пижоны, выпивавшие на заднем крыльце, были поглощены своей болтовней. Никто не заметил, как я опустошила мусорный мешок, наполовину наполненный банками из-под пива, и набила его барахлом Тревора.

С мешком в руке я вошла в дом, где и перехватила испуганную Беки. Подружка тащила пиво к столику, за которым играли в покер.

— Где ты была? — вскрикнула она. — Я не могла нигде тебя найти! Мне пришлось прислуживать этим уродам! Туда, сюда — пиво, чипсы, пиво, чипсы. А теперь еще и сигары! Рэйвен, где мне взять сигары?

— Забудь о сигарах! Нам нужно бежать!

— Эй, дорогуши, где сухарики к пиву? — потребовал подвыпивший парень.

— Бар закрыт! — сказала я ему в лицо. — А за обслуживание полагаются чаевые.

Я схватила со стола то, что он выиграл в покер, и засунула в сумочку Беки.

— Нам пора! — сказала я, увлекая ее прочь.

— Что в том мешке? — спросила она.

— Мусор, что же еще!

Я вытолкала подружку в переднюю дверь. Как бы то ни было, а в том, что у тебя нет друзей, есть-таки одно приятное преимущество. Когда сваливаешь, можно ни с кем не прощаться.

— Что случилось? — допытывалась Беки, пока я тащила ее через передний двор к ее пикапу десятилетней давности, терпеливо дожидавшемуся нас в конце улицы. — Где ты была, Рэйвен? У тебя листья в волосах.

И только когда мы проехали полпути до дома, я обернулась к ней, расплылась в ухмылке и выпалила:

— Я трахнула Тревора Митчелла!

— Что ты сделала? — крикнула она в ответ, чуть было не съехав с дороги. — С кем?

— Я трахнула Тревора Митчелла.

— Не может быть! Ты не могла! Ты этого не делала!

— Не в буквальном смысле, конечно. Но в переносном трахнула, да еще как! Смотри, Беки, у меня тут все его манатки в знак доказательства. — И я стала вытаскивать из мешка одежду, один предмет за другим.

Когда до Беки дошло, в чем дело, она покатилась со смеху. Когда машина сворачивала за угол, неподалеку от Бенсон-хилл, мы обе чуть ли не бились в истерике.

Нет, конечно, из лесу этот козел как-нибудь да выберется, но с какой физиономией он предстанет перед своими приятелями?! Голый, продрогший — смех, да и только. Всем будет ясно, чего он стоит на самом деле.

В конце концов, сладкое шестнадцатилетие должно запомниться на всю жизнь. Уж я-то свое запомню, это точно. Тревор Митчелл его тоже не забудет.

Когда мы ехали по пустынной загородной дороге, огибавшей Бенсон-хилл, посвечивая фарами на мрачные деревья, мошкара атаковала ветровое стекло, словно предупреждая нас, чтобы мы выбрали другой путь.

— Особняк в полной темноте, — сказала я, когда мы приблизились к нему. — Давай остановимся и посмотрим?

— Твой день рождения закончился, — устало откликнулась Беки, держа ногу на педали газа. — Сходим в следующем году.

Неожиданно фары выхватили из тьмы фигуру, стоявшую посреди дороги.

— Осторожно! — заорала я.

Парень, с белой, как лунный свет, кожей и длинными черными волосами, в черной куртке, черных джинсах и черных ботинках «Док Мартенс», вскинул руку, чтобы прикрыть глаза от ослепительного света фар, а не от неминуемого столкновения с пикапом.

Беки надавила на тормоз. Мы услышали глухой стук.

— Ты в порядке? — крикнула подружка.

— Да. А ты?

— Я ударила его? — В ее голосе звучала паника.

— Не знаю.

— Я не могу смотреть, — пролепетала Беки, уронив голову на руль. — Не могу! — И заплакала.

Я выскочила из машины и с тревогой стала всматриваться в дорогу перед нами, боясь увидеть на ней распростертое тело, но ничего не увидела. А вот осмотр капота и бампера принес менее утешительные результаты. Там обнаружились пятна крови.

— Эй, вы в порядке? — крикнула я, но ответа не было.

Я выудила фонарь из бардачка.

— Что ты собираешься делать? — спросила подруга с беспокойством.

— Поискать.

— Что?

— Там была кровь.

— Кровь? — вскричала Беки. — Я кого-то убила?

— Успокойся. Может быть, это был олень.

— Олени не носят черные джинсы! Я позвоню в службу спасения.

— Валяй, но где тело? — урезонила я ее. — Ты ехала не настолько быстро, чтобы отбросить его в лес.

— Может быть, он под машиной?

— Я уже посмотрела. Наверное, ты просто стукнула его и он удрал. Но я хочу убедиться в этом.

Беки схватила меня за руку, больно впившись в нее ногтями.

— Рэйвен, не ходи! Давай уберемся отсюда! Лучше вызвать подмогу!

— Запри дверцу, если боишься, — сказала я и вырвалась. — Но не выключай мотор и фары.

— Рэйвен, скажи мне вот что, — прерывисто пробормотала она, глядя на меня перепуганными глазами. — Какой нормальный парень станет бродить посреди дороги в кромешной тьме? Как думаешь, может, он…

Я ощутила приятный, возбуждающий холодок.

— Беки, не обнадеживай меня!

Я прочесала кусты, которые спускались к воде, а когда стала подниматься к особняку, пронзительно взвизгнула.

— Что там? — крикнула Беки, опустив окно.

Кровь! Лужицы крови в траве! И никакого тела! Я последовала за кровавыми пятнами, боясь увидеть разбросанные ошметки плоти, зацепилась ногой за что-то твердое, решила, что сейчас увижу отсеченную голову, но, когда с опаской направила под ноги луч фонаря, оказалось, что это помятое ведерко из-под краски.