Николай (ЛП)

Она видит меня, и я ей разрешаю. Возможно, чтобы повергнуть ее в шок, или, может быть, потому что я знаю, что она долго не проживет, чтобы подтвердить легенды ее народа.

Но я позволяю ей вобрать весь этот...ужас, находящийся во мне. Темный, который должен убить ее... не смотря на то, что хочет обладать ею.

- Пожалуйста... я клянусь, - дрожащими губами хрипит она. - Никто. Никто не посылал меня.

Сквозь сжатые зубы я шикаю.

- Вот видишь, я тебе не верю. Сейчас ты можешь мне либо сказать правду, либо я буду вынужден прибегнуть к более... плотским... формам убеждения. - Я так близко опускаю лицо к ней, что наши дыхания смешиваются.

- И я действительно не хочу этого делать. Будет жаль, что зазря пропадет такая симпатяшка.

Слезы накатываются на уголки ее глаз и бегут вниз по лицу. Я даже не пытаюсь сдерживаться, я просто не могу. Я наклоняюсь и слизываю соленую влагу, пробуя на вкус смесь сладкой кожи и слез.

Пока ее тело пробирает дрожь, я смотрю на Амели сверху вниз через эйфорическую дымку и улыбаюсь.

- Ты хочешь, чтобы я подверг тебя мукам, а? Хочешь, чтобы я сорвал эту сладкую вишенку и оттрахал тебя до боли. Хочешь? Потому что ты маленькая шлюшка. Вы все лжете, коварные шлюхи. Возможно я был слишком мягок. Может быть ты разговоришься, почувствовав боль.

Ее испуганные глаза расширяются, когда моя рука обхватывает ее тонкую шею, оказывая достаточное давление, чтобы дать ей понять, что я серьезен. Она не выиграет. Не спасется. Я могу убить ее, независимо от того насколько сильно хочу.

Я закрываю глаза и вдыхаю. Блять...я чувствую ее тело, облаченное лишь в тонкий атлас, ее запах настолько мощный, что я практически могу распробовать вкус ее слез...Как я могу устоять против нее? Как я могу не желать сорвать с нее эту легкую ночную рубашку и вколачиваться в нее на протяжении нескольких часов?

Я встряхиваю головой, выкидывая ненужные мысли и ужесточаю хватку.

- Говори, - рычу я. Я злюсь на нее за то, что она так чертовски соблазнительна и на себя за то, что так слаб.

Я не могу позволить отцу оказаться правым на мой счет. Я Скотос, черт возьми. Милосердия даже нет в моем лексиконе.

- Никто! Клянусь жизнью! - осипшим кричит она, так как давление на голосовые связки сдерживало ее крики.

- Тогда как? Откуда ты меня знаешь? Откуда, мать твою, ты знаешь кто я?

Ее слезы свободно скатываются, увлажняя мою руку и ее волосы. Я сильнее сжимаю.

- Блять, говори же или упаси меня...

- Ты снился мне! - судорожно вскрикивает она. Даже через всхлипы рыдания я отчетливо слышу ее. "Снился мне". Это уловка - я точно знаю. Но все равно, я отпускаю ее шею и перекатываюсь, пыхтя от разочарования и... стыда? Нет. Конечно же, нет.

- Я снился тебе? - спрашиваю я, тяжело дыша, но не запинаясь.

- Да, - шепчет она, отказываясь смотреть на меня. Она поднимает руку к шее и морщится.

- Когда?

Посмотри на меня. Прошу. Мне нужно увидеть истину.

Наконец, Амели поднимает ее теплый янтарный взгляд, страх и ненависть по-прежнему омрачают необыкновенные глаза. Она ненавидит меня, она должна.

Но я не могу ничего поделать с чувством...даже не знаю...противоречия. Она сглатывает и свежие слезы наполняют ее глаза. Прямо сейчас, а также ненавижу себя.

- С раннего детства. С того момента как я была маленькой, ты снился мне каждую ночь.

- Бред собачий. - Это все что я могу сказать в недоумении. Но я вижу, что эти загадочные глаза не лгут.

С отвращением она качает головой и отворачивается, сосредоточив внимание на каком-то пятне на стене.

- Хотела бы я, чтобы это было так. Каждый день моей жизни, я мечтала, закрыть глаза и не видеть твоего лица. Не слышать твой голос. Чтобы ты не преследовал меня на протяжении гребаных десяти лет!

Внезапно она поворачивает голову, и я вздрагиваю от нескрываемой ненависти и отвращения на ее лице.

- Ты знаешь, каково это? Видеть зло каждый день? Видеть один и тот же кошмар снова и снова? Насильно узнать кого-то, кто заставляет тебя желать, чтобы ты никогда не рождался? Потому что я желаю. Я знаю тебя, потому что у меня нет выбора. Потому что я проклята, чтобы жить. И знаешь, что? Хотела бы я умереть. Что бы ты тогда почувствовал, Ваше Величество? Как бы ты себя чувствовал, зная, что я предпочту смерть, лишь бы не видеть твоего лица хотя бы на один день?

Ее слова жалят, как пощечина по лицу, но я требую большего.

- Почему ты их видишь?

Она отворачивается, сморщившись, словно что-то отвратительное попробовала.

- Когда я была маленькой, я заболела. Врачи не могли найти источник инфекции. Родитель сказали, что мне осталось жить несколько дней, возможно недель.

Я придвигаюсь еще ближе, цепляясь за каждое слово и вдох. Она выдыхает и продолжает, хотя я уже вижу болезненное воспоминание, которое с трудом воскрешается в ее памяти.

- Семья моей матери имела определенные убеждения, которые заставили их поверить в то, что я проклята. Видишь ли, моя мама отказалась от их образа жизни. Она не хотела подобного для меня. Ее звали Женевьева. Женевьева Лаво.

Лаво.

- Твоя мать - ведьма, - с шипением говорю я, в моих глазах вспыхивает синий огонь. Есть еще кое-что, что Темные презирают -это неестественная магия. Магия, которая призывает мертвых и поклоняется ложным божествам, тем самым нарушая баланс в природе.

Амели и ее мать являются прямыми потомками Мари Лаво, так же известной как Королева Вуду Нового Орлеана. Мы уничтожили в городе большую часть отбросов Вуду еще более века назад, но Лаво и ее семья постоянно уходили от нас. И одна из них лежит рядом со мной. Я должен был догадаться. Черт подери, я должен был понять.

- Нет, - шепчет Амели, качая головой. - Она не ведьма. Может Вуду в ее крови, но она никогда не практиковала. По крайней мере, не тогда, когда я была рядом. Да и какая разница - она мертва.

- Она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти тебя, - говорю я, пытаясь собрать воедино историю.

- Если бы все так было просто, - произносит Амели низким, натянутым от эмоций голосом. - Однажды ночью у моей постели появилась женщина. Я мало, что помню, только что она была красивой и доброй. И рядом с ней я странно себя чувствовала. Она была... как видение или призрак, но я не боялась. Она сказала, что я не умру пока - что это моя судьба сделать что-то значащее и грандиозное. Что-то, что поможет уберечь наш мир. Тогда я этого не понимала, да и сейчас тоже. Я не остановила ее, когда она ладонями обхватила мое лицо и улыбнулась. Потом...случилось невероятное. Я знаю, это звучит как безумие, но она вроде бы как светилась в темноте. Она светилась как солнце - так же ярко, что смогла бы ослепить меня. И затем...она исчезла.

Амели повернулась ко мне, ее лицо было пустым и лишенным эмоций.

- Той ночью я впервые увидела твое лицо в своих снах. В первые я увидела чистое зло. Я знаю, что это мой шанс. Сейчас стоит обхватить ее нежную шейку и сжать так сильно, чтобы та треснула как стекло под кончиками моих пальцев.

Эта девушка опасна - опаснее, чем я мог представить. Если вскоре я не убью ее, то она уничтожит меня.

- А женщина? - слышу, как спрашиваю я ее, не обращая внимания на мелочный голос в моей голове, который твердит, что пора положить конец этой беседе, вместе с ее жизнью. - Ты знаешь, кем она была?

На какую-то долю секунды край радужки глаз Амели вспыхивает золотым пламенем, одновременно насмехаясь и отвечая мне.

- Она была добром. Теплом. Милосердием. Она полностью твоя противоположность.

- Светлая, - в унисон шепчем мы.

Невысказанные слова, напряженное молчание такие резкие и плотные, что трудно дышать или думать. Я знаю, что должен сделать. То, что должен был сделать уже давно.

Эта девушка заклятый наш враг, что делает ее и моим врагом. В моей природе ее ненавидеть, хотеть убить ее. Жажда магии внутри нее настолько сильна, что причиняет боль.

Да, причиняет боль. Блять, как же больно!