Перерождение (СИ)

– Слушай, если ты из тех, кто так долго запрягает и любит перед сексом обстоятельно поболтать, то я могу смотаться на кухню выпить чайку и вернуться, когда ты закончишь с этой своей прелюдией! – сквозь зубы прорычала я, извиваясь всем телом в тщетной попытке получить хоть чуть необходимого движения, а потом, окончательно озлившись, цапнула Риэра за подбородок. Сильно. Жалкие покусывания, говоришь? Пустить кровь?

Реакция была мгновенной. Риэр издал какой-то нечеловечески-вибрирующий звук и резко крутнул бедрами, врываясь в меня безошибочным кратким движением. Никакой тебе помощи рук, как у моих прежних партнеров, и поиска идеального угла. Толчок – и он уже внутри, пусть совсем немного, но достаточно, чтобы вырвать у меня вскрик.

– Долбаный ты снайпер! – прохрипела, пытаясь опуститься и получить еще больше. Кажется, еще совсем немного, самую малость, и вот оно счастье, ослепительное и сносящее крышу, пусть и примитивное и кратковременное.

– Тише, Рори, мелкая ты кусачая засранка! – сипло прошептал альфа, впиваясь пальцами в мои бедра и снова лишая подвижности. Да сколько можно-то!

Мои зубы клацнули в миллиметре от лица успевшего отклониться Риэра. Ладно, понятно: дважды один и тот же маневр с этим мучителем не срабатывает.

– Спокойно, говорю, дикий ты мой пупс, – рассмеялся он, доводя меня до бешенства, и опустил на себя еще немного, опять заставляя громко всхлипнуть от ядерной смеси жгучего наслаждения и болезненной предельной наполненности. – Когда я трахаю женщину, она должна на утро млеть от удовольствия и вспоминать только его, а не охать и ходить в раскорячку. Прояви терпение – и будет тебе счастье, Рори.

Терпение? Какое может быть терпение, когда все тело уже трясет и сводит внутри и снаружи, когда пот ручьем, когда в глазах мутная пелена, когда вот-вот сердце выпрыгнет через рот и легкие взорвутся. Для удовольствия он трахает! Женщин. Кобелище самодовольный! Окончательно озверев, я полоснула сверху вниз по спине Риэра ногтями обеих рук и, добравшись до его напряженной, как деревяшка, задницы, вонзила их намеренно сильно.

– Ах ты ж зараза! – зарычал альфа и вогнал себя в мое тело таким мощным толчком до предела, словно просто не мог противиться этому. – Ну, сама напросилась! Ты у меня так выть будешь, что соседям завтра в глаза смотреть не сможешь!

– Много текс… – хотела опять съязвить я, но заткнулась на полуслове, задохнувшись.

И да, Риэр, конечно, был скотиной, хамом и кобелем, но кобелем высшей, мать ее, пробы. И обещания он свои исполнил. Заставил и кричать, и выть, и рыдать в изнеможении, и просить пощады. Знать не знала всю жизнь, что есть столько на моем теле чувствительных мест и до какой степени бесстыдства могу дойти за одну только ночь. И закончилось то сексуальное безумие, в которое он меня окунул с головой, только потому, что в какой-то момент я просто вырубилась, окончательно измотанная. И очнулась от того, что Риэр бесцеремонно тряс меня за плечо, требуя проснуться.

– Подъем, пупс! – бодро скомандовал он.

Надо же, ночью я была «Рори», «детка», «дикий котенок», «сладкая девочка» даже, а сейчас снова пупс?

– Ну, давай же проснись! – недовольно проворчал уже полностью одетый альфа. – У меня куча дел, и я не могу дожидаться, пока ты выспишься!

– Да в чем дело-то?! – скрипуче возмутилась я, потрогала слегка саднящее горло и села, осматриваясь в практически разгромленной нами спальне.

– Я обещал перед уходом поведать тебе основные правила выживания в твоем новом качестве, пупс. Поэтому пойди, не знаю там, умойся, холодный душ прими, кофе выпей, но только живее. Я расскажу все один раз и повторяться не собираюсь. Прослушаешь – пеняй на себя!

ГЛАВА 61. МАГИЯ

– Ты это сейчас серьезно? – я просто задохнулась от возмущения. – Ты, мать твою, не встретил меня, потому что играл?

– Эй, какого хрена ты так бесишься, солнце? – Олег едва удосужился кинуть на меня краткий взгляд через плечо, не в силах оторваться от монитора. – Это охренеть какая важная игра, и ты же дома. В чем проблема-то?

Мои легкие свело спазмом, и я прижала ладонь к рассеченной губе. Я просто поверить не могу. Где, сука, были мои глаза до этого? Да ладно, на месте они были, просто оставаться совсем одной было страшнее, чем терпеть все это дерьмо от него. Но вот прямо сейчас все закончилось. Запретив себе разрыдаться, я решительно подошла к столу и с силой захлопнула крышку ноутбука.

– Ты рехнулась, что ли? – завизжал Олег. Господи, именно завизжал, как какая-то девка, которую ущипнули за зад в переполненном автобусе. – Ты хоть представляешь, что натворила?

Он попытался открыть гаджет, но я снова хлопнула по крышке, на этот раз пришибая его пальцы. Длинные и ухоженные, когда-то привлекавшие меня своим «музыкальным» обликом и способностью довольно неплохо играть с чувствительными местами моего тела. Что в последнее время почти и не происходило, учитывая, что он никогда не отрывался от экрана.

– На меня посмотри! – рявкнула, даже сама не понимая, откуда во мне эта жесткость. Но, с другой стороны, прежде я никогда не оказывалась на грани группового изнасилования практически в собственном дворе. Да вообще нигде!

– Ну что еще, Рори? – вскинул он на меня раздраженный рассеянный взгляд и бегло скользнул по моему лицу и одежде. – Черт, у тебя неприятности?

– Это, блин, у тебя неприятности, Олежек! – вызверилась я. – Ты должен был встретить меня с работы, но ни черта не сделал это! На меня напали какие-то, мать их, малолетки, едва не изнасиловали и ограбили! Знаешь, я тут внезапно поняла, что не представляю, на кой хрен нужен парень, сидящий сиднем целыми днями в моей квартире, жрущий за мой счет, и который, оказывается, еще и слишком занят для того, чтобы защитить меня!

– Рори, прости, я просто потерял счет времени и… – в первый момент Олег и правда смешался и выглядел виноватым, но потом, видимо, в его скудных, но необычайно изворотливых мозгах произошли некие процессы, позволявшие ему прежде постоянно выходить победителем в наших спорах. Если честно, я позже всегда думала, как так попадаюсь вечно на его говно-объяснялки, что еще и виноватой себя ощущаю, что с нахрапу кидаюсь на бедного детиночку.

– Ты говоришь, что их была целая толпа? – сделал он большие глазки. – То есть ты предпочла бы, чтобы я был с тобой и тоже подвергся нападению? Ты хоть представляешь, что эта шпана могла тупо забить меня до смерти? Я же не телка, что могу рассчитывать только на изнасилование!

Это просто… Я к стене привалилась, ушам своим не веря.

– Ты хоть соображаешь, что только что сказал? – потрясенно спросила я. – По-твоему, быть изнасилованной – это какая-то херня, после которой женщина может просто встать, утереться, одернуть юбчонку и домой пойти как ни в чем не бывало?

– Ну, это же не избиение толпой озверевших отморозков, после которого на тебе живого места нет! Если хочешь мое мнение, то, знаешь ли, считаю, легче быть оттраханным, чем избитым.

И я с ЭТИМ прожила почти семь месяцев? Задумывалась даже о перспективе создания семьи, рождения детей, глядя на косяки сквозь пальцы и убеждая себя, что у других «еще хуже»?

– Выметайся! – не кричала, потому что я и так сегодня смертельно устала и этот червяк тупо не заслуживал сил, на крик затраченных. – Немедленно!

– Ты с ума сошла? Время видела? Почти полночь! – Глаза Олега нервно заметались по квартире.

– И что? – фыркнула презрительно. – Я же домой дошла как-то, и ты дойдешь до мамочкиной квартиры! Можешь даже такси вызвать.

– У меня на это денег нет! – окрысился парень. Хотя какой из него парень?

– Ну так пешком топай, как я только что! – огрызнулась я. – А если в углу гопники зажмут, можешь предложить им отсосать или поиметь тебя в задницу, ведь сам только что сказал, что изнасилование предпочтительней избиения.

– Я не девка!

– Ой да не комплексуй так, детка! В темноте они особо присматриваться не будут! – Меня понесло, и я наверняка уже спустя час буду жалеть обо всем сказанном, но сейчас еще все тело и разум горели адреналином пережитого, и этому куда-то нужно было выплеснуться.