Назад в прошлое (СИ)

— Это объясняет, почему мы не могли тебя найти. Заклинание поиска стояло на месте, потому что ты всё время находился, по сути, тут. — Она плавно перевела свой взгляд на него.

Взгляд, полный боли и ещё чего-то, что он не мог разобрать. В ней всё изменилось. Она буквально дышала этими изменениями. Даже её одежда, которая была совсем не в её стиле, удивляла его. Она была во всём чёрном — от сапог до кожаной куртки.

Она заметила его блуждающий по ней взгляд и произнесла:

— В такой одежде удобней быть не замеченной на болотах. — Кэролайн пожала плечами и встала, показывая ему идеальные ноги в обтягивающих под кожу штанах.

— Что ты делала на болотах, могу я узнать? — Клаус с трудом отвёл от неё взгляд. Что ни говори, а в этом образе она была ещё сексуальней, чем прежде.

— Мне нужна была информация от Хейли о Давине… пока совет не принял решения о мире с оборотнями и ведьмами.

— И что ты хотела от Давины? — продолжал допытываться Клаус, не обращая внимание на то, что в реальности принимают решения без него.

— Это уже не важно, Клаус, — хмыкнула она, салютуя ему бутылкой. По всей видимости, бурбон повлиял на её состояние.

Она оторвалась от стены и медленно подошла к мольберту, на котором был закреплен портрет Себастьяна. Её сын был изображён в кабинете Клауса, сидящим на его месте.

— Подожди… — до неё начало доходить то, что Клаус нарисовал сына уже взрослым, — откуда ты знаешь, как выглядит сейчас Себастьян?

— Я многое знаю, Кэролайн, — его спокойный тон вмиг приобрёл стальные нотки, и он уже смотрел на неё с нескрываемой яростью.

Кэролайн застыла с широко открытыми глазами. Конечно же, он знал! Все уже знали! Она это почувствовала сразу, как только увидела его. Но она не собиралась ни перед кем оправдываться. Даже перед своим сыном. Её совесть была чиста. А вот его…

— Ты так и будешь на меня молча смотреть выпученными глазами? Или поведаешь про свою связь с моим лучшим другом? — Он вмиг оказался перед ней. Клаус погладил кулаком её щёку, как будто давая понять, что её ждёт. Кэролайн прикрыла глаза, готовясь к самому худшему. — Отвечай! — проорал он ей в лицо. — Будь ты проклята! — Он содрогнулся всей душой, когда она взяла в свои руки его лицо. Между ними ничего никогда не будет так, как было прежде. Он слишком хорошо её изучил. Теперь он знал, что на самом деле представляет из себя она.

— У нас с Энрике не было ничего, кроме дружбы, Клаус… — Он резко от неё отпрянул.

— Меня слишком многие предавали, чтобы я тебе поверил. Я был ослеплён тобой. Я всегда видел в тебе свет и из-за этого игнорировал тёмную сторону твоей натуры. Я видел тебя в спальне с Энрике! — В его глазах было столько ненависти и желчи, что Кэролайн пожалела о том, что начала оправдываться перед ним.

— Как, наверно, удобно обвинить меня сейчас, зная, что тебя ждёт Аврора в нашей постели, — с горечью прошептала она.

— Ах, дело, значит, в ней? Ты решила отомстить таким образом? — Она никогда не смогла бы ранить его ещё больше, чем сейчас. Кэролайн зажмурилась от боли, ощутив себя припечатанной к стене. Как она жалела, что всё закончится именно вот так. Его рука пробила грудь и уже сжимала сердце. Миг, и её не станет больше. — Ты была единственным теплом в моём сердце, Кэролайн. Единственным солнечным светом в моей зиме, который был у меня когда-либо. — Она отвела глаза.

— Только не говори сейчас, что ты меня любил… — Она вскрикнула от боли, когда Клаус сильнее сжал сердце и, посмотрев в его глаза, хрипло продолжила: — Ты не способен на такие высокие чувства. Когда-то я верила во всё это, но моя вера исчезла, растворилась уже давно, Клаус.

— И поэтому ты решила не дожидаться меня и трахаться с Энрике? Как банально, Кэролайн. Ты сейчас мне говоришь о якобы своей вере, а что мне остаётся делать? — Он ещё сильнее впечатал её в стену. — Когда ты с ним спала, ты думала о Себастьяне? Что он скажет на твои новые увлечения? Как ты смотрела в его глаза после этого?

— Не переживай, наш сын умнее, чем его отец, — с трудом ответила Кэролайн. Кровь начала течь изо рта, и она начала захлёбываться ею. Кашляя, она продолжила: — Давай, Клаус, сделай уже это… ты столько раз разрывал мне сердце на кусочки, что я потеряла счёт этому.

— Что ты несёшь? — Клаус посмотрел на неё во все глаза, но всё же ослабил свою хватку.

— Там, у Марселя в плену… только моя любовь к тебе не дала мне сойти с ума…

— Нет! Ты не могла! Ты не можешь! — закричал он ей в лицо.

Она уже не обращала внимания на его крики. Ей нужно было всё высказать перед смертью:

— Но ты усердно продолжал топтать моё сердце… с каждым разом всё изощрённей и больнее. Последний раз ты добил меня, когда пропал… я приехала в Новый Орлеан и увидела её. Ты солгал мне… как всегда. Знаешь… ту боль, которую ты причинял мне всегда… она меня делала с каждым разом сильнее, но сейчас я чувствую себя маленькой, слабой девочкой перед тобой. И мне противно. Так что, будь добр, не затягивай со своим решением убить меня.

— Кэролайн… — Боль в его голосе была настолько невыносимой, что она не могла вынести этого.

Она схватила его руку, которая держала её сердце, готовая в любой момент лишить жизни, лишить всего, и шёпотом произнесла:

— Давай же, Клаус. Никто не знает, что я пошла на болота и попала в ловушку. Себастьян никогда не узнает. Я прошу тебя освободить меня и заранее прощаю. Я не могу так больше жить… я не смогу тебя перестать любить и мне невыносимо от этого, зная, как ты меня ненавидишь!

— Это враки! Я не верю тебе, Кэролайн! — вскричал Клаус, уверенный в очередной обман с её стороны.

— Во что именно ты не веришь, Клаус? — Его взгляд бешено блуждал по её лицу. — В то, что я тебя люблю, или в то, что я не изменяла тебе? Если сейчас ты не сделаешь то, что хотел, я не прощу тебя никогда! Слышишь?

— Думаю, тебе рано ещё умирать, — Клаус осторожно вынул руку из её груди и схватил этой же кровавой рукой за горло, — я должен разобраться во всём, — ошеломлённо прошептал он, казалось бы, не ей, а себе.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ! Ты не сделаешь этого! — Она опять скатилась по стенке и села на корточки, спрятав лицо в ладошки. — Ты обрекаешь меня… ты опять рвёшь мне сердце, Клаус… я больше не могу так! — Кэролайн горько заплакала от безысходности. Если бы она могла, то сама вырвала себе сердце или вогнала себе кол. Как она могла рассказать ему о своих чувствах? Зачем? Этот мимолётный порыв в дальнейшем сыграет против неё же самой.

— Что происходит? — И этот голос, такой родной и любимый, раздался словно гром среди ясного неба.

***

Кэролайн убрала руки от лица и увидела обнимающихся Клауса и Себастьяна. Во дворе был начертан круг и везде стояли горевшие свечи. Хоуп встала с коленей и подскочила к отцу, чтобы обнять его.

К ней подошла Бонни с Колом и помогли встать.

— Как ты оказалась с Клаусом, Кэр? — удивлённо спросила Беннет, оглядывая её заживающую рану в груди.

— Не знаю как, но мы помешали их семейной идиллии, — пошутил Деймон.

Себастьян оторвался от отца и как-то странно посмотрел на Сальваторе. В один миг Деймон оказался на полу со свёрнутой шеей. Кэролайн с удивлением смотрела на всё происходящее и не могла вымолвить и слова.

— Сколько можно ломать ему шею, Себ? — довольно спросил Кол.

— Он меня раздражает со своими шуточками, — спокойно ответил ему племянник.

— Кэролайн? — подскочил к ней Адам. — Мы искали тебя. Где ты была?

— Меня интересует этот же вопрос. Мам, как ты оказалась с отцом? Если бы он не стоял поблизости с тобой, то ты бы там задержалась до нового новолуния.

— Я… была на болотах, — она посмотрела на Клауса, и он внимательно смотрел на неё; собрав волю в кулак, Кэролайн продолжила: — Вспышка света… — Все взгляды были уже обращены на неё, и она не могла ощущать на себе их. — Я бы хотела отдохнуть… если позволите… — На вампирской скорости она переместилась в свою комнату, оставив всех удивлённо смотреть в пустоту.