Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

С другой — Арэль испытывал нечто весьма странное… что-то непонятное… что-то смешанное одновременно с ознобом и теплом. Да, было страшно. Но неприятно не было.

Даже весьма немалая тяжесть короля не вызывало отторжения.

Впрочем, подумать ему не дали.

Внезапно приподнявшись, мужчина встал на колени между его раздвинутых ног и внимательно посмотрел на лежавшего перед ним мальчишку. Гирр-Эстег не произнес ни слова, но Арэль каким-то образом понял, что тот просит его простить и принять. Юноша нервно сглотнул, приподнялся на локтях и попытался отползти назад, но его быстро схватили за лодыжку и вернули на место. Габраэл был полностью обнажен и очень сильно возбужден, о чем свидетельствовал гордо вздымавшийся член короля, с открытой головки которого срывались капельки естественной смазки. Вожак не собирался больше отступать. Жар страсти, исходивший от его крупного тела, одновременно и завораживал и пугал.

Широкие ладони Гирр-Эстега скользнули от шеи Арэля вниз, прошлись по его нервно вздымающимся бокам, очертили линию бедер и сильно, по-хозяйски, сжали упругие полушария ягодиц. Как бы Арэль ни привык к насилию, но ему опять стало страшно — столько властной силы излучал склонившийся над ним мужчина. Но мальчик сломал свою панику, вновь откидываясь на сбитую подушку позади себя… покорно раздвигая все еще подрагивающие ноги. И теплая ладонь Защищающего тут же накрыла его пах, оружейными мозолями царапая нежную кожицу полувозбужденного (больше от ожидания боли!) члена волчонка. И волна простейшей магии согрела низ живота Арэля, очищая, смазывая и расслабляя его. А затем сразу три пальца короля надавили на ставшее мягким мускульное колечко входа.

Юноша не успел сообразить, как его ноги вдруг оказались на мускулистых плечах Защищающего. И в него принялся проталкиваться напряженный член Габраэла… проталкиваться мелкими рывками… назад-вперед… снова назад…

Даже несмотря на магию было неприятно… больновато, но терпимо. Никакого сравнения с тем, как Арэля брал князь. Король даже пару раз останавливался, давая юноше привыкнуть. Чего это стоило одурманенному мужчине, можно было лишь догадываться. Но когда Габраэл все-таки протолкнулся до конца, нависнув над юношей напряженным до звона телом, оба выдохнули от облегчения. Арэль от того, что боли почти не было. А Гирр-Эстег — что наконец-то получил желаемое, хотя и не разрядку. Но, во всяком случае, теперь стало полегче. Настолько, что его величество начал хоть чуточку, но соображать, что следует соблюдать определенную осторожность, трахая волчонка.

Какой-то миг они оба неотрывно смотрели друг на друга расширенными до предела зрачками: один от возбуждения, другой от ожидания. Но потом Гирр-Эстег тряхнул головой, позволяя белоснежным волосам рассыпаться по широким плечам. И, быстро наклонившись вперед, оставил алую отметину-засос на плече Арэля. А потом резко качнул бедрами, не в силах более сдерживаться. И Арэль задохнулся от неведомого прежде ощущения — гремучей смеси боли и колючего удовольствия. Словно сотня тончайших иголок вдруг разом уколола его позвоночник изнутри, даря нечто необычное. Юноша и сам не мог понять, что испытывает — но готов был ЭТО испытать вновь и вновь. А вот королю было уже все равно. Закрыв глаза от накатившего напряжения, он двигался в шелковистом жаре узкого тела, наслаждаясь тем, что испытывал. И самое главное — наслаждаясь отсутствием боли в перенапрягшемся от длительного воздержания паху!

Тело волчонка послушно гнулось навстречу Гирр-Эстегу, направляемое опытными руками мужчины. Габраэл сосредоточенно двигался между широко разведенных бедер партнера, до звонких шлепков впечатывая себя в пах мальчишки. Ему было хорошо… так хорошо, что Защищающий даже не замечал того, что сам Иранн не возбужден. Все внимание короля занимал восхитительный жар, охватывающий его плотным коконом и вытягивающий из него все силы вперемешку с дурманом отравы.

Ритмичные рывки в теле волчонка вдруг сменились хаотичным движением. И Габраэл, вытянувшись всем телом, задрожал, бурно кончая в глубине своего партнера. И только сделав еще пару непроизвольных рывков, понял, что опять свободен.

Медленно выйдя из Иранна, король позволил напряженным ногам мальчика соскользнуть со своих плеч. И, присев на корточки, с каким-то завораживающим интересом стал наблюдать, как из полусомкнутого и покрасневшего отверстия вытекает его семя.

— Как вы? — Раздался тихий голос Иранна.

Гирр-Эстег лишь печально хмыкнул.

— Это я должен тебя о таком спрашивать, — невесело ответил он. — Ты так и не кончил. Позор мне как твоему любовнику.

— Я не ваш любовник, — довольно резко ответил волчонок, сверкнув изумрудом глаз из-под серебристо-черной челки. — Просто вам нужна была близость, чтобы избавиться от отравы. Подошел бы любой Дарующий. И, кстати, не обольщайтесь! Эта пакость еще не вся вышла.

Габраэл и сам чувствовал, как на него опять накатывает возбуждение, пусть и не столь сильное, как вначале…

— Я… — начал было он. Но мальчишка лишь ловко извернулся на постели, становясь на четвереньки и подставляя взору мужчины свой вздернутый задик.

— Просто используйте меня, — сообщил он, оглянувшись через плечо. И Гирр-Эстег с невольным рычанием схватился за подставленные бедра Ира, опять входя на всю длину.

…Второй раз оказался столь же стремительным и бурным, как и первый. Но после, получив разрядку, король долго лежал, обняв тоже притихшего волчонка. Они не говорили. Зачем? В таком случае дела намного лучше слов.

Член Гирр-Эстега все еще был тверд и наполовину находился в мальчишке. Мужчине было легко и спокойно. А еще очень приятно лежать рядом со своим партнером. Но вскоре тело Защищающего вновь потребовало к себе внимание. И, согнув послушного Арэля едва не пополам, король вновь им овладел.

Вот теперь Габраэл был нежен. Удивительно нежен и осторожен. Он мог себе это позволить, успев насытить основную потребность в близости. Он ласкал мальчика руками, губами и языком. Нежил ладонями его бока и полувозбужденный член, добиваясь ответа. Мужчине хотелось быть не просто благодарным… хотелось подарить своему любовнику весь мир и наслаждение в придачу. Он добивался нужного ответа долго, нежно и настойчиво. И, в конце концов, сумел взять от волчонка не только его тело, но и его удовольствие, забрызгав впалый живот мальчика его же семенем.

…Они были вместе всю ночь, до самого рассвета. Арэль и не думал, что короля хватит так надолго. Но видимо он не осознал концентрации яда. Гирр-Эстег был воистину ненасытен. И юноша сдался его страстному напору, с невольным восторгом и восхищением понимая, что впервые в жизни познал страсть.

…Габраэл проснулся оттого, что слишком назойливый солнечный зайчик не желал покидать его лица. С трудом приоткрыв один глаз и чуть не застонав от боли, пронзившей виски, мужчина попытался повернуться и понял, что на нем кто-то лежит.

Кто-то легкий и невысокий…

Распахнув глаза, король наткнулся взглядом на серебристо-черную взлохмаченную макушку.

Иранн.

Узнавание тут же открыло шлюз памяти. И воспоминания о прошедшей ночи промелькнули перед глазами Гирр-Эстега. Но что странно, никакого сожаления Вожак не испытал. Может, легкое смущение, но не сожаление. Наоборот, ему понравилось, а его член вполне предсказуемо ответил утренним стояком, намекая на продолжение.

Что ж, если его Зверю так симпатичен этот мальчик, то стоит почаще заглядывать в гости к Иранну. Или вовсе забрать его обратно во дворец. Нет, во дворец нельзя: они с канцлером уже обсуждали этот вопрос. Пусть живет в Заповеднике, так до него никто из завистников не доберется. Или лучше поселить нового любовника в Охотничьем домике…

Пожалуй, это будет лучшим вариантом.

Габраэл тихонько вздохнул, осторожно прикасаясь ладонью к мягким прядям волчонка. Никакой страсти, что описывалась в семейных хрониках, после проведенной ночи он не испытывал. Только нежность и благодарность. А значит мальчик не его Пара. Он ему просто нравится…