Я стану твоим Ангелом

- Ты испугался? – приглушенно спросила я, обняв за хрупкие плечики ребенка.

Он кивнул, и тут я заметила, как он был похож на моего брата. Азартный огонек в глазках, милые ямочки на пухлых щечках, яркая улыбка, перемешанная толикой страха. Стальные глаза защипало, и я тяжело сглотнула, напомнив себе, что плакать неприемлемо.

- Как тебя зовут?

- Елисей, - ответил мальчик дрожавшим голосом.

Не знаю, что произошло со мной в этот момент. Наверное, сердце остановилось, а из уголка глаз скатилась одинокая слезинка, обдав очерченную скулу льдом. Я слегка отодвинулась от Елисея и, задев пальчиком курносый носик, произнесла:

- Больше так не делай, хорошо? Ты же большой мальчик?

Мальчик кивнул.

- Вот и договорились. Бери мяч и больше не играй с ним около дороги.

Сверкнув ослепительной улыбкой, Елисей кивнул и, схватив мячик в охапку, побежал сквозь толпу зевак к магазину одежды. На ватных ногах, чувствуя нестерпимую тяжесть крыльев на спине, я медленно поднялась и хотела зайти за угол, чтобы избавиться от видимого образа, как почувствовала пристальный тягучий взгляд. Я его почувствовала, еще когда бросилась под колеса джипа. Но не решилась взглянуть раньше, а сейчас …

Он стоял в конце улице, в двадцати шагах от меня. Всё такой же идеальный, в черном приталенном костюме, подчеркивавшем широкие плечи и накаченный торс, недоступный и властный, манящий и … любимый. Желудок несколько раз сделал сальто и сжался, а сердце громко заныло, будто в него проткнули ржавый гвоздь. Ноги вросли в гладкую плитку тротуара, глаза и нос противно защипало, а уши загорели. Крылья безвольно повисли за спиной, образуя тяжелый неподъемный шлейф.

Влад смотрел прямо в глаза, не отрывая прохладной зелени изумрудов ни на секунду, ни на мгновение. Он, как и я, не шевелился, небрежно задрав подбородок и заправив руки в карманы брюк. Несомненно, он видел меня, прожигал пристальным родным взглядом, за которым я так скучала и тосковала. Мне захотелось подбежать и обнять, укрыть крыльями и уткнуться носом в шею, вдохнуть родной запах любимого вампира и почувствовать себя нужной и любимой.

Ветер бросал в воздух оторванные, пожелтевшие от знойного солнца листочки. Люди очнулись от шока не произошедшей трагедии и продолжили бродить по тротуарам. Но не мелькавшие силуэты, ни ворохи листьев, не мешали нам смотреть друг на друга, как в последний раз.

Казалось, еле заметное движение, Влад тяжело сглотнул, и спину пронзила острая обжигающая боль. Поморщившись, я схватилась за кровоточившие крылья и поспешила скрыться за углом. Оперевшись о стену, тяжело вздохнула и вскрикнула от невыносимого покалывания. Перед тем как испариться, я увидела краем глаза, как Влад забежал за угол с перекошенным от злости и отчаяния лицом. Но я не могла остаться, черное мерцание окружило крылья и спину. Миг – и очертания родной улицы испарились.

Огромный зал мерцал огнями, игравшими на высоких колонах и троне. В груди было тесно, от большого скопления серебряных мерцаний нечем дышать. Тяжело сглотнув, я поморщилась от невыносимой боли в спине и открыла глаза. Темно-бардовая кровь тонкой струйкой стекала по спине, окрашивая белоснежный пол почти в черный цвет. Сил встать не было.

Она сидела на троне, раскинув пушистые крылья в разные стороны, светлые волосы плавно стекали по открытым плечам, спине и спокойно скручивались калачиком на полу. Белые глаза сверкали серебром, губы сжаты в тонкую линию, а тонкие пальцы отбивали ритм по подлокотникам трона. Ничто в ее виде не выдавало напряженности и злости, но они отчетливо ощущались в густом мерцании серебряных огоньков, колышущих шелковый белоснежный подол свободного платья.

Тяжело сглотнув, я попыталась встать, но тут же вскрикнула от боли в спине. Почему крылья так болят? Картинка перед глазами стала расплываться, но собрав волю и силу в кулак, я сосредоточилась на двух фигурах, вошедших в зал. Это были Александр и Алиса. Медленно, словно боялись лишний раз шевельнуться, они вошли, опустив взгляды в пол. Остановившись перед троном, ангелы поклонились и повернулись ко мне спиной, обратив всё внимание на особу на троне.

Она кивнула и перестала стучать пальцами по трону. Мгновенная наступившая тишина застыла в воздухе, не предвещая ничего хорошего. И я догадывалась, почему.

- Прошло не так много времени, а ты уже совершила ошибку, - прогремел жесткий голос ангела, и мне пришлось поднять глаза, чтобы убедиться, что говорила она это мне.

- Насколько мне известно, - Она слегка кивнула в сторону Алисы, - тебя всему обучили и показали, что нужно делать, а что делать не нужно.

Белые глаза светились от мерцания частиц, что делало их зловещими и пустыми. Очередная теплая струйка скатилась по спине, и я содрогнулась, вызвав мимолетную улыбку на безукоризненном лице ангела. Она поддалась вперед и, нахмурив брови, впилась ногтями в подлокотники.

- Ты нарушила баланс, ангел смерти. Знаешь, чем это грозит? – тихо и вкрадчиво спросила Она.

- Я ничего не нарушала, - прошептала я, сверля стальным взглядом пол.

- Думаешь, я глупая? – вспыхнула ангел, и крылья угрожающе распахнулись за спиной.

Закусив губу, я смогла подняться на ноги и дрожащим от гнева голосом спросила:

- Серьезно, баланс? Я спасла жизнь мальчику! Он же всего лишь ребенок! Ребенок!

- Его время подошло к концу, - резко оборвала Она.

- Он еще ничего не успел увидеть в жизни! Ему нет и десяти лет. Вы что не понимаете?

- Наверное, это ты не понимаешь.

Спина онемела, ватные ноги начали дрожать, но я пыталась стоять ровно. Я сделала всё правильно. Такие малыши не должны умирать, особенно от глупости, от какого-то мяча!

Я открыла рот, чтобы продолжить браваду, но ангел встала и взмахнула рукой.

- Довольно! Я поняла тебя.

Она молчала некоторое время.

- Это нужно исправить, немедленно. Ангел смерти не вправе вмешиваться в судьбы людей. Он делает только то, что должен. И ничего больше.

Эти слова стали командой для Алисы. Она поклонилась и, прежде чем уйти, встретилась со мной взглядом и подбадривающе улыбнулась. Александр стоял, словно колонна, смотря в пол и не шевелясь. Он тоже, наверное, ждал команды жены. А Она медленно подошла, шлепая босыми ступнями по полу, к Александру и, склонив голову, пристально изучала его с ног до головы, пожирая пустыми глазами.

Грудь ангела стала подниматься чаще, сверкая золотистыми искорками гладкой кожи. Она осторожно приподняла тонкой рукой лицо хранителя за подбородок и улыбнулась, когда Александр отвел свой взгляд в сторону.

- Александр, - прошептала Она и в одно мгновение оказалась рядом со мной, отчего я дернулась, вскрикнув от боли, а ангел распахнул крылья. – Что же мне с ней делать?

Она задумчиво потерла подбородок, закусив губу, и обошла меня, словно загнанную в угол добычу.

- Ты же знаешь, что я не люблю, когда мне доставляют неприятности. Так что, Александр?

- Она исправится. Дай ей шанс. Обращение протекало долго и тяжело. Возможно, это до сих пор оказывает сильное влияние на нее.

Я смотрела прямо в белые бездонные глаза, не замечая головокружения и нестерпимой боли. Я не могла показать слабости и отступить. Это не в моем стиле.

- Злата, сможешь исправиться? – спросила ангел и лучезарно улыбнулась.

Все морщинки на лице вмиг разгладились, улыбка стала доброй и открытой, белые глаза перестали быть бездонными и зловещими. На мгновение я даже растерялась, посмотрела на хранителя, и только когда он напряженно кивнул, расслабилась.

Ангел обняла меня крыльями и удовлетворенно кивнула.

- Хорошо. Второго раза не будет, Злата. Учти. Или ты ангел смерти или …

Она многозначительно посмотрела на взволнованного Александра и направилась по проходу, окруженному высокими колоннами.

- Впрочем, мы скоро узнаем …

Теплые крылья коснулись спины, и я обессиленно упала на колени Александру от прокатившейся по телу волны спокойствия и умиротворения. Сильные руки крепче прижали к себе, и стальные глаза закатились. Темнота шелковым пологом окутала сознание, унося в бездну пучины белых глаз.