Свобода (СИ)

Девушка запрокинула мокрое лицо к небу. Сейчас, смотря на эти бескрайние просторы, понимаешь, до какой степени ты ничтожен. И даже как-то радостно становится, когда понимаешь, что ты — ничтожный человек, купаешься в этом небесном свете. Она злилась. Злилась на себя и ненавидела себя за то, что не стала ей хорошей подругой, что не смогла отдать ей то, что Констанция подарила ей просто так.

Лиана прислонилась спиной к холодному камню и поджала под себя ноги. Стало одиноко и тоскливо. И ещё этот холодный камень… Будто он забирал жизнь и никто другой. Обхватив голову руками, она рыдала. Слёзы душили горло. Невозможно было глотнуть свежего воздуха. В душе пустота.

Пустота…

Пустота…

Пустота…

Она опять душила, разрывала на мелкие кусочки, уничтожала. спасение от неё — только забвение.

— Не нужно быть пустой, говоришь? — прошептала брюнетка.

— Твоя ду­ша дол­жна быть на­пол­не­на чувс­тва­ми, пусть да­же они при­чиня­ют боль и му­ча­ют. Это для тво­его же счастья…

— Говоришь, это для моего же счастья? Так где оно, это счастье, где?! Оно мне не нужно!

— Нуж­но, прос­то ты са­ма это­го ещё не по­нима­ешь, — грус­тно улыб­ну­лась Кон­стан­ция. — Мой отец го­ворил, что чувс­тва де­ла­ют че­лове­ка силь­нее и кра­сивее. Чем мы бу­дем от­ли­чать­ся от Ги­ган­тов, ес­ли бу­дем без­душны­ми кук­ла­ми?

Слова Констанции, как нож врезались в сердце. А самое обидное, что это — всего лишь воспоминания. Образ белокурой девчушки, который всплыл перед брюнеткой — это всё, что осталось от Констанции! Всего лишь слова… и больше… ничего!

— Как — че­му ра­довать­ся?! — не по­вери­ла сво­им ушам Кон­стан­ция. — То­му, что мы всё ещё жи­вы, то­му, что мы все встре­тились, то­му, что мы сей­час си­дим все вмес­те, на­конец! — не сдер­жи­вая слёз и чувств, пе­реш­ла на крик де­вуш­ка.

Воспоминая, её образ, её голос, даже смешанный запах ромашек и мыла всплывали перед лицом Ли.

— На­до ра­довать­ся это­му дню, а не прев­ра­щать его в один из тра­ур­ных дней, ко­торых и так слиш­ком мно­го в ка­лен­да­ре все­го че­лове­чес­тва. Да­вай­те по­обе­ща­ем, что бу­дем бо­роть­ся за свою жизнь до кон­ца, что ни­ког­да не ум­рём, что обя­затель­но ско­ро вновь встре­тим­ся?

— Радоваться? Ха, чему? Но на счет того, что мы обязательно встретимся, ты была абсолютно права.

Лиана вытащила из кармана маленький резной ножик. Она даже не помнила, откуда он у неё. На крохотном лезвии девушка увидела своё отражение. Грязная, растрепанная, лицо опухло… Противно. Рука задрожала.

Брюнетка поднесла нож к левой руке. Перерезать вены — самый лучший способ оборвать нить жизни в этой ситуации. Это самой лёгкий способ избежать проблем и страданий. Нужно быть полным ничтожеством, чтоб так поступить. Перед глазами вспыхнуло белое пространство с висящей красной нитью. Вдруг в воздухе появлялись и зависли ножницы. Щелчок. И они оборвали эту нить. Видно, как маленькие ниточки отделялись друг от друга, а затем и вся нить распалась на мелкие кусочки и исчезла. Кто-то так же жестоко и беспощадно оборвал жизнь Констанции. В чьих же руках были эти ножницы?

Лиана замерла. Её взгляд приковал к себе знак-рана, которая уже затянулась, остался только белый шрам. Она хотела перечеркнуть это воспоминание. Всё это — обман. Жизнь не вечна.

— Это знак, — на­чала го­ворить Кон­стан­ция. — Знак то­го, что я ни­ког­да не сдам­ся и бу­ду изо всех сил бо­роть­ся за свою жизнь. «Ж» — зна­чит жить. Я не ум­ру, кля­нусь!

Красивый нож выпал из рук Грет и полетел далеко в небеса, а девушка на секунду замерла. Нож — орудие не только убийства, но и защиты. Но защищая кого-то ты всё равно убиваешь. В любом случае ты становишься убийцей. Даже здесь у людей не было выбора. По её щекам потекли мутные струйки. Лиана увидела яркие лучи солнца. Это цвет волос Констанции. Такое чувство, будто вновь тепло, будто она никуда не уходила, никогда не покидала тебя, всегда находилась рядом с тобой и согревала, вновь и вновь дарила улыбки.

Лиана закрыла глаза. Не было сил даже на то, чтобы просто о чём-нибудь подумать или ещё раз представить перед собой Констанцию. Да, все раны со временем затягиваются, даже душевные. Но нет таких ран, после которых не остался бы шрам.

— Сколь­ко же звёзд на не­бе? — не­ожи­дан­но раз­дался воп­рос над ухом Ли. Де­вуш­ка обер­ну­лась. Кон­стан­ция.

— Мно­го, — прос­то от­ве­тила Грет.

— Да, лю­бит на­род по­меч­тать, — зас­ме­ялась де­вуш­ка, а Ли не­пони­ма­ющее на неё пос­мотре­ла.

— Мне па­па ког­да-то рас­ска­зывал од­ну нем­но­го грус­тную ле­ген­ду. Каж­дая звез­да, да­же са­мая ма­лень­кая звёз­дочка — это ог­ромная меч­та от­дель­но­го че­лове­ка. Ког­да мла­денец рож­да­ет­ся, на не­бе по­яв­ля­ет­ся ма­лень­кое све­тило, а ког­да уми­ра­ет, то оно по­туха­ет. Но уме­реть мо­жет и са­ма меч­та, а это са­мое страш­ное. Че­ловек без чувств и же­ланий — прос­то без­душная кук­ла. Не хо­тела бы я про­жить та­кую жизнь, — как-то грус­тно про­гово­рила Кон­стан­ция. — Моя звез­да вон там, сле­ва, воз­ле вет­ки то­го де­рева, — ука­зала паль­цем Кон­стан­ция. — Мой па­па ска­зал, что она по­яви­лась, ког­да я ро­дилась.

— У ме­ня то­же есть звез­да? — удив­лённо по­ин­те­ресо­валась Ли. Кон­стан­ция пос­мотре­ла на нее, а за­тем рас­сме­ялась:

— Ко­неч­но, у всех есть своя звез­да.

— Но я не знаю, ка­кая моя, — всё ещё не по­нима­ла де­вуш­ка. Как най­ти из мил­ли­она раз­ных звёзд свою?

— Прис­мотрись, и ты сра­зу свою уз­на­ешь, — на­путс­тво­вала блон­динка.

— Их так мно­го, а они все оди­нако­вые…

— Нет, ты не пра­ва, — мяг­ко про­гово­рила де­вуш­ка, — все звёзды со­вер­шенно раз­ные. На не­бе нет оди­нако­вых звёзд, как и нет оди­нако­вых лю­дей. Ты толь­ко пос­мотри, вон та све­тит чуть яр­че вон той, а эта звез­да нем­но­го боль­ше ка­жет­ся, чем вто­рая, ко­торая ря­дом с ней, а вон те две звез­ды ка­жут­ся сов­сем уж по­хожи­ми, но у од­ной свет нем­но­го жел­то­ватый, а дру­гая блес­тит не­замет­ным ро­зовым, крас­но­ватым нем­но­го… Я мо­гу те­бе бес­ко­неч­но срав­ни­вать их, но ты окинь сво­им взо­ром не эту од­ну ма­лень­кую точ­ку, а всё не­бо це­ликом, ты сра­зу по­чувс­тву­ешь род­ное, ведь твоя звез­да си­яет толь­ко для те­бя! В ней все твои меч­ты, же­лания, слёзы, боль, ра­дость и грусть, в ней вся твоя ду­ша, ты не мо­жешь не най­ти ее!

Лиана резко распахнула глаза. Она начала оглядываться. Кругом темнота. Ночь. Инстинктивно девушка начала искать перед собой Констанцию. Ведь она была здесь! Она точно должна быть здесь! Ведь Лиана только что с ней разговаривала. Только что чувствовала её теплоту.

— Ли! — раздался немного далёкий и в тоже время близкий голос.

Брюнетка обернулась. Прямо перед ней стояла Констанция.

— О, слава небесам! Ты жива! — впервые обняла подругу Грет. — Я думала тебя больше нет! Какое же счастье, что ты снова здесь!

— Ты была не права, раз думала, что меня больше нет, — улыбнулась Бел. — Я всегда буду вот здесь, — она прикоснулась к левой груди брюнетки. — Буду жить в твоём сердце.

Её ослепительная улыбка. Такая милая, такая добрая. Просто невозможно не улыбнуться в ответ!

— Ли Грет! Не вздумай плакать, а то я обижусь! Мне больше нравится, когда ты улыбаешься, — пожурила подругу Констанция.

Неожиданно она начала светиться золотым светом.

— Что с тобой?

— К сожалению, мне пора. Я хочу, чтобы ты всегда помнила, что ты — моя лучшая подруга, и я люблю тебя! — снова улыбнулась златовласка.

— Констанция!

— А, точно! Совсем забыла. Держи, — девушка протянула брюнетке свёрток.

— Что это?

— Узнаешь, — подмигнула Констанция Лиане. — Ну, а теперь, прощай!

Её голос эхом отозвался в горах. тело девушки начало рассыпаться золотистой пыльцой, которая светила мягким и теплым светом. Маленькие тычинки закружились в весёлом вихре, а затем устремились в высь.