Огненный джинн (Солнечный удар)

Льюис решительно произнес:

– Дэвид, останови их. Не давай им уйти.

Я оглянулась на Дэвида, когда Льюис отдавал свой приказ, и заметила, как вспышка боли исказила его лицо; Льюис не подозревал о том, что только что попросил Дэвида сделать. Сражаться с Джонатаном. С тем, кого любил и уважал тысячи лет, а то и больше.

С тем, кого, как я знала, он не смог бы ударить.

Кевин бросил косой взгляд на Джонатана, сообразив, что «В Вегас. Шевели задницей» не может считаться подходящей командой. А это означало, что инициатива в руках Дэвида.

– Слушай, ты, крутой мужик, думаешь, что сможешь меня взять?

Льюис ответил:

– Я сохранил твою жизнь не для того, чтобы заниматься армрестлингом.

– Но ты сильнее, верно? Круче всех?

– Не всех.

– Но почти всех.

Кевин бросил хитрый, гаденький взгляд на Джонатана.

– Эй, у меня есть идея получше. Мы сможем отправиться в Вегас когда угодно. – Он оглядел меня, и безумие в его глазах заставило меня похолодеть. – Тебе следовало бы обращаться со мной поласковее, сука.

Я думаю, что интуитивно догадывалась, что он собирается сказать дальше, но у меня не было возможности остановить его. Никто из нас не имел такой возможности.

Кевин указал на Льюиса и произнес:

– Отдай мне всю его силу. Я хочу получить ее всю.

Ясная, недвусмысленная команда, не оставлявшая Джонатану выбора. Он мог только подчиниться.

Льюис закричал, выгибаясь вперед, из него хлынул поток чистого белого света, рванулся сквозь пространство в узкую грудь Кевина. Дэвид, все еще связанный предыдущей командой, не мог ничего сделать. И так как происходящее далеко выходило за область моего опыта, я совершено не знала, что можно сказать, и – еще меньше – что сделать.

Льюис обмяк. Он был в обмороке. Выбыл из борьбы. Что означало, что Дэвид был бессилен.

Кевин открыл глаза и улыбнулся. Улыбнулся. Согнул руку, принимая позу культуриста.

– Кевин, не делай этого. Ты не сможешь скрыться, – попросила я. Мой голос дрожал. Я обхватила безвольное тело Льюиса и ощутила, каким он был горячим, каким хрупким. Каким смертным. Как и я. – Кевин, они никогда тебе этого не простят. Ни люди, ни джинны. Они будут охотиться за тобой. И уничтожат.

Он опустил руки и снова стал похож на шестнадцатилетнего подростка. Худой, перевозбужденный, самоуверенный.

– Да ну? Отлично, скажи им, пусть попробуют. Я надеру им задницы. Пусть знают заранее.

Я лишь покачала головой. Он не знал. Не мог понять.

Кевин щелкнул пальцами, обращаясь к Джонатану.

– Сейчас. Сию же минуту. Возьми меня в Лас-Вегас. Мы собираемся немножко поразвлечься.

– Останови их! – Взмолилась я к Дэвиду. Он выглядел ошеломленным, сердитым и совершенно растерянным.

– Я не могу, Льюис… – он посмотрел вниз на мужчину, которого я держала в объятиях. – Она ушла. Вся его сила. Мне нечем воспользоваться.

В любом случае слишком поздно. Налетел порыв ветра, и Джонатан с Кевином исчезли.

– Ты можешь их отследить? – спросила я. Дэвид присел рядом со мной и кивнул. – О Боже, Дэвид… сможешь ли ты сражаться с ним.

– Не сам по себе, – ответил он, – и не то, чтобы мне это нравится.

Я закрыла глаза и заглянула в себя, изучая теплый красный поток силы. Мне вернули человеческую форму вместе со всем моим энергетическим потенциалом, что означало, что, возможно, я осталась единственной, кто в состоянии вступить в борьбу. Кто обладает достаточной мощью.

Но для этого я должна была сделать то, чего поклялась никогда не делать. И кто бы что не говорил, это все изменит. Навсегда.

Дэвид понял меня, как обычно. Он тихо произнес:

– Ты знаешь, что должна это сделать.

Я вытащила бутылку из безвольных пальцев Льюиса и почувствовала внезапный прилив энергии, головокружительное ощущение преданности, передающееся от него ко мне.

Он посмотрел на меня этими глазами цвета меди, улыбаясь так тепло, что мне показалось, будто солнце заключило меня в свои объятия, и сказал:

– Время пришло. Где ты была так долго?

Мои губы дрогнули, когда я почувствовала как мы, словно две половинки, срослись в единое целое, в партнерство, подобного которому я не знала никогда в жизни. Равноправие. Не было подчинения джина, ничего подобного… Он был мной, частью меня, больше, чем я. И я была больше, чем он.

Я мягко опустила Льюиса на ковер и поднялась навстречу Дэвиду. Он потянулся, положил руки мне на плечи и мягко поднял их, заключив мое лицо в колыбель своих ладоней. Подушечки больших пальцев гладили мои губы, оставляя огненный след. Он был настолько прекрасен, что мне казалось – я сейчас взорвусь.

– Мы сделаем это вместе, – сказал он и поцеловал меня. Долгий сладкий поцелуй зажег огонь где-то глубоко внутри, в нем было столько света и силы, что колени мои подгибались.

– Да, – шепнула я в его приоткрытые губы, – но сможем ли мы победить?

Его улыбка теплым призраком скользнула по моей коже.

– Не знаю. Но это будет чертовски хорошая битва. Я услышала громыхание металла и скрип тяжелой двери в дальнем конце коридора и поняла, что Хранители, наконец, разобрались с беспорядком, наверху, и спустились посмотреть, что здесь творится.

– Всем стоять! – проорал кто-то тоном человека с большой пушкой. Меня это не взволновало. Я встречалась с вещами похуже.

Я открыла рот для того, чтобы отдать Дэвиду свой первый приказ…

…и услышала громкий бум, раздавшийся на весь мир, увидела, как в шоке расширились зрачки его глаз, почувствовала, что мое тело резко дернулось в его направлении.

«Вот дерьмо», – подумала я.

Они только что стреляли мне в спину.

У меня оставалось время для последней команды. Дэвид уже был готов для драки, для убийства, для новых смертей.

– Назад в бутылку, – прошептала я, захлебываясь кровью, и увидела, как его глаза еще больше расширились в муке, когда неумолимый ветер засасывал его вниз, в бутылку.

Я кричала, рывком вставляя пробку, и свалилась, хватая ртом воздух, противясь растущей чудовищной боли, прижимая обеими руками к сердцу его бутылку.

Несколько теней склонилось надо мной.

Темнота.

Я медленно пришла в себя, в мир, где гудели машины и звучали приглушенные голоса.

Я открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд на мужчине, сидевшем рядом со мной и державшем в своей широкой ладони мою руку.

– Джо?

Это не голос Дэвида, не его прикосновения. Пятна света перестали вертеться, и сформировали осунувшиеся черты Льюиса. Он был бледен, на лице появились новые морщины, и следы как минимум однодневной бороды. Голову ему следовало бы помыть.

– Дерьмово выглядишь, – прошептала я, и его пересохшие губы разошлись в улыбке. Он был одет в больничную пижаму, одного из тех фасонов, которые не красят никого. Я, кстати, тоже. В моей руке торчала игла капельницы, в спине засела ноющая боль.

Память возвращалась вспышками, по частям. Глаза Дэвида. Звук выстрела. «Не убивай их». Воспоминания вызвали волну адреналина, которую подавили вводимые транквилизаторы.

– Дэвид – о боже, пожалуйста, скажи, что они не забрали его…

Он наклонился, открывая ящик тумбочки рядом с кроватью, и вынул синюю стеклянную бутылку. Вручил мне. Она была закрыта.

– С ним все в порядке, я… – Льюис вздрогнул и облизал губы, – я сохранил его для тебя.

– Какая задница в меня стреляла?

– Они не знали. Все, что они видели – охрана мертва, а хранилище взломано. Они не могли знать.

Я издала неуверенный смешок.

– Больно.

– Я знаю. – Он протянул руку и провел пальцами по моей щеке. – Ты два дня была без сознания.

Два дня? Два чертовых дня? Я напряглась, чтобы сесть, но лекарства, и Льюис, и слабость заставили меня лечь обратно.

– Кевин – он забрал Джонатана…

– Я знаю, – в голосе Льюиса звучало то же серебристое спокойствие, которым был так знаменит Мартин Оливер. – Джо, все в порядке. Они пустили бригаду по его следу. Они найдут его.