Трэтеры 2 (СИ)

— Шутник мелкий. Ты присматривай за ним.

— Двадцать пять часов в сутки, мой капитан.

— Еще один паяц на мою больную голову. Попытка отвлечь засчитана, Астор.

— Рад стараться, Лэрд.

— Говоришь, с энергетикой у меня проблемы. Эх, сходить попробовать помириться с Орхом и заодно утрясти основную проблему? Аккуратно утрясти, не хмурься, я помню, что для него одного её слишком много. Но я же не могу совсем не спать с собственным супругом? Общаться нам все равно придется, рано или поздно. Давай, колись, друг мой. Все равно спать вернусь к себе и все прочухаю. Что он делает? Крушит все и вся? Поносит меня матерными словами в хвост и гриву? Плачет?

— Нет, — нехотя выдавил интекс, останавливая платформу. — Собирает свои вещи.

— Вещи? — внутри все оборвалось и похолодело. — Зачем? Астор, яснее.

Интекс виновато отвел взгляд в сторону.

— Он… серьезно? Но я думал… Ох, черт. Мне казалось, это просто ссора, недопонимание. Переболит. И мы снова вместе… Или… Не знаю, может мы недопоняли друг друга? Я обидел его. Он потоптался по мне. Бывает. Но находясь в одном пространстве, мы бы постепенно помирились и разобрались во всем. Или нет? Как все сложно! Я схожу и поговорю с ним. Астор, разве можно вот так легко всё перечеркнуть? Раз и разбежались? Как так?

— Оде Орх приказал установить блокировку на каюту до момента, когда он её покинет.

— Блокировку? Даже так? — черт подери, как погано на душе. — И куда собрался оде Орх?

Иронию, наполненную горечью, из голоса вытравить не получается. Больно. Дышать тяжело. Жизнь — странная штука? Да, уж, куда больше! Кажется, нашел того, с кем будешь жить вечно, ладно, пусть не вечно, но очень и очень долго. Открываешь ему свое сердце, выворачиваешь наизнанку душу, кладешь перед ним — владей. А в ответ что? Сапогами по самому сокровенному и беззащитному, чтобы побольнее и почувствительней. Самую большую боль причиняют те, кто ближе и дороже всего. Они знают, куда ударить. Так, чтобы ух, на всю оставшуюся запомнилось. А ты не дохнешь, сначала потому, что тело неспособно это сделать, а потом не подыхаешь назло. Всем твоим чертовым врагам назло! Улыбаешься сквозь слезы. Гордо вскидываешь голову и смеешься. Только душа плачет… Да и гордости-то в тебе осталось на один вздох. Только позови…

— Он перевел один из шаттлов на ручное управление. Местом назначения числится торговая станция «Иргон». Отбытие через пятнадцать минут.

— Весело, — устало прикрыв глаза, прошептал я. Как же так? Почему связующая нас нить, еще совсем недавно казавшаяся крепче стального троса, вдруг лопается как паутинка на ветру? Он изначально был не мой? Предназначен не мне, не для меня?! Вроде, нет. Я же чувствовал его как свою пару. Запах, трепет, нежность. Желание оберегать и кричать во все горло, что он со мной, и я самый счастливый трэтер во Вселенной. Куда все это исчезло? Смыло вместе со смертью Альдеса? Или он просто подстроился, чтобы выжить? Раб. Бывший раб, с желанием выжить любым способом. Но как же мои чувства? Они наносные, ненастоящие? Аррх! Я сейчас тронусь умом!

— Астор, я к Орху. Меня не беспокоить. Полет с орсом не отменяю. Но с собой никого не возьму. Настроение, чую, будет не тем, чтобы устраивать экскурсии по планете. Любопытно, что мне скажет Орх? Ах, да. Ввожу запрет на внеплановые вылеты. Временно переведи Орха в гостевой допуск. Выполняй.

— Принято, капитан. Шлюзовая шатла заблокирована. Коды изменены.

Дверь. Плавно уходящие в стороны створки. Резко перешагнув порог каюты, замер на месте. Если я ожидал увидеть Орха в слезах или нервно кидающего вещи, то от вида спокойно сидящего на кровати супруга стало еще более неуютно. Собранный кейс рядом с кроватью, и равнодушный взгляд любимых глаз. Глаз, утративших поразительную фиолетовую насыщенность, ставших черными, как небо в безлунную ночь.

Миллиарды мыслей, а с чего начать не знаю. Как заткнуть зудящее чувство потери и сделать вид, что ничего непоправимого не происходит? Как?! И эта нотка гнили в чудесном аромате земляники раздражает все сильнее. Не помню, чтобы кто-то у нас пах так неприятно. Или это Орх?

«Астор, у него изменился запах. Ты уверен, что он здоров? Никакие инопланетные паразиты просочится не могли? А то мало ли какая хрень по Вселенной летает.»

«Состояние здоровья оде Орха не вызывает никаких опасений.»

— Орх, объясниться не желаешь?

— Нет, — ни единой нотки сожаления.

— А мне хотелось бы услышать пару слов о том, что здесь происходит. Мы не чужие друг другу.

— Уже нет, — не отводя взгляд, рубанул он.

Не ожидал. Скорее даже не подобных слов, а именно каким безэмоциональным тоном они произнесены. Странно для эмпата.

— Хм… Надо же, как все просто. Давно готовился? — вина и злость, чумной коктейль, набирающий обороты внутри меня.

— Отмени блокировку шлюзовой. Дай мне улететь, — ни тени сомнения, ни единой крупицы сожаления.

— Орх, — устало вздохнул я, присев перед ним, — родной, мне тоже больно. Я любил Альдеса. И мне до слез обидно, что ты способен думать обо мне как о бессердечном ублюдке. На мне ответственность и куча проблем. Помоги мне, родной. Энергетика перена…

— Меня это не волнует. Я хочу свободы. Дай мне улететь, трэтер.

Слова как пощечины. Отрезвляющие и болезненные.

— Не думал, что так быстро, и это будешь ты. Пора мне привыкнуть терять, — горько усмехнувшись последний раз, как перед нырком в ледяную воду. — Хочу запомнить того, кто оказался не тем и не для меня…

Ни единого лишнего движения, словно статуя. Под мрамором сердце не бьется, и души там нет. А стоит ли рвать свою и искать её у того, кто не хочет, чтобы до нее добрались? Оно надо? Мазохистом я никогда не был, и после лаборатории уже не стану. Удерживать силой? Изливать всю свою нежность и восхищаться, наблюдая равнодушный взгляд. Зачем? Любить и желать быть рядом должны оба. Страсть лишь одного из пары больше смахивает на рабство, чем на любовь. Так что…

— Астор, — резко поднялся я, приняв решение. — Снять блокировку шлюзовой. Прописать Орха новым владельцем шатла. Выдели одного ИН-5 в качестве подарка и охраны. После вылета снять с него гостевой доступ на ” Черныш».

— Спасибо, оде Эльтан, — вгоняя нож в сердце своим холодным официозом, поклонился Орх.

— На моей родной планете в далекие времена существовало могущественное государство, Римская империя. Оно завоевало многие земли, захватило бесчисленное количество рабов. Империю боялись. В неё стремились. И в один из периодов правил ею Юлий Цезарь. Умный был правитель. По легенде, когда на него напали, он какое-то время сражался, пока не увидел, кто собрался завершить дело. И последние слова, обращенные к стоящему за спиной убийце, его собственному названому сыну: «И ты, Брут?». После чего он не сопротивлялся расправе над ним, — на секунду запнулся я. — Поучительно, не так ли, Орх? Хочу предупредить сразу, от любви до ненависти один шаг, мой дорогой. Я не Цезарь, прощать не умею. У тебя есть пара минут, чтобы решить для себя: остаешься или уходишь. Уходишь навсегда. Назад дороги не будет. Я переболею. Тяжело, мучительно, но я смогу. Поверь мне, я тварь выносливая. Но и спиной больше никогда к тебе не повернусь, не хочу повторить участь того правителя. Решай, Орх.