Гримниры (ЛП)

— Блейн, я не хочу ссориться с тобой из-за этого. Хочешь, чтобы я официально сказала Дрю, что между нами ничего нет? Сказала ему прямо?

— Да, сделай это. Я собираюсь остаться в этом месте и очень бы оценил, если бы мой сон не прерывали, если ты знаешь, о чем я.

Что сделал Дрю? Включал музыку на всю в середине ночи и выкрикивал мое имя? Не давал Блейну заснуть, рассказывая истории про меня?

— У тебя в комнате Эхо? — спросил Блейн. Я обернулась и встретилась взглядом с Эхо.

Я помахала рукой и направилась к дому. Блейн шел следом за мной.

— И не забудь уладить все с Дрю, — напомнил он мне. Блейн Чэпмен на самом деле был хорошим парнем.

— Насколько ты останешься у них дома?

— До выпуска, — он остановился у внедорожника и посмотрел на меня, затем перевел взгляд на дом. — Не знаю, как у тебя получается, но… будь осторожна.

Я помахала ему на прощание и побежала в дом. Мама заканчивала с делами на кухне, но я знала, что она следила за нами.

— Спокойной ночи, мам.

— Значит, вы с Блейном…

— Друзья. Споки ноки, мам, — я поспешила наверх. Я вошла в комнату и закрыла за собой дверь, но все было напрасно. Эхо внутри не было.

Разочарованная и немного злая, я посмотрела на зеркало и начала готовиться ко сну. Надеюсь, он не подумал, что я теперь с Блейном и не разозлился. Я чистила зубы, когда почувствовала его присутствие. Он появился в зеркале. Должно быть, он принимал душ, так как волосы были влажными, и на нем было только одно полотенце, обмотанное вокруг талии. На шее висела цепочка с кулоном, что я видела в первый день нашей встречи.

Я наблюдала за ним через зеркало. Он в ответ смотрел на меня своим тяжелым взглядом. Мне нравился этот его взгляд. В нем было желание. Я повернулась и улыбнулась. Весь его вид говорил, что он хочет меня.

На мне была расстегнутая шелковая ночная рубашка.

Сердце бешено билось в груди.

— Разденься.

— Нет. Я только оделась, и мне нравится этот комплект.

— Тебе не надо надевать это ради меня. Ты естественно красива, — он поднял мой подбородок и потерся губами о мои. — Сними его для меня.

Он странно себя вел. Я сделала шаг назад, потянула за шнурок, соединяющий две части рубашки, и шелковая ткань разошлась в стороны. Я повела плечами, и позволила ей упасть на пол.

Он втянул воздух.

В тон к рубашке на мне были трусики. Я начала их снимать, но Эхо остановил меня.

— Нет. Пусть останутся.

— Хорошо, — я отошла назад. — Сними полотенце. Для меня.

На его лице появилась порочная ухмылка, но тут же исчезла.

Его красота никогда не перестанет меня удивлять.

Улыбаясь, он поднял меня на руки. Я обхватила его талию ногами, наклонилась и поцеловала его. Он поцеловал меня в ответ. Однако, этот поцелуй был каким-то другим.

— Я хочу, чтобы ты любила меня, куколка, — прошептал он.

Я не знала, имел ли он в виду секс или чтобы я действительно его любила.

— Тогда впусти меня.

— Уже впустил. Я твой. Весь я. Ведь раньше я и представить не мог. Я думаю только о тебе. Хочу только тебя. И я хочу, чтобы ты хотела меня, — он вышел из ванной, его кожу покрывали руны. Зеркало отозвалось на его присутствие, и вот мы уже входим в его спальню. Он сел на кровать, удерживая меня у себя на коленях. — Я хочу, чтобы ты любила меня.

Я обхватила руками его лицо, поцеловала висок, щеку и потом губы.

— Люблю.

— Покажи мне, — он водил руками вниз и вверх по моим ногам и смотрел на меня чуть прикрытыми глазами.

Я не знала, что происходит, но сегодня ему было нужно от меня что-то. Может ему нужно, чтобы я показала ему, что хочу его. Его и никого другого. Словно я когда-нибудь начну сомневаться в том, что он значит для меня. Но может ему нужно, чтобы я переубедила его в чем-то или что-то вроде этого.

Я поцеловала его, и он позволил мне вести. Мои поцелуи были нежными, робкими в начале. Но затем я стала храбрее, вспоминая все, чему он научил меня. Я узнала о себе нечто новое — я быстро училась и была готова сделать все, что угодно, чтобы показать этому человеку, что он для меня значит.

Руны покрывали все его тело, и ощущения поглощали меня одно за другим, но потом начало происходить нечто странное. Словно я могла чувствовать то, что он чувствовал. Каждый поцелуй и касание, каждая ласка вливались в меня, увеличивая силу ощущений. Судя по его шокированному виду, он тоже это чувствовал.

— Туманы Хель, — прорычал Эхо.

Смотря друг другу в глаза, наши души соединились и стали одним целым. По-другому описать было нельзя. Это все подтверждало. Он был моей родственной душой. Он и я завершали друг друга.

— Кора-мио, — прошептал он, обнимая меня и прижимая к себе так сильно, словно хотел, чтобы я стала частью его. Я ухватилась за его плечи и обвила своим телом, не желая отпускать. Никогда.

***

Казалось, прошла вечность, прежде чем я смогла все ясно видеть. Эхо покусывал мое плечо. Я улыбнулась, повернула его лицо к своему и прошептала.

— Ты чувствовал это?

— Да, — он ребячески ухмыльнулся. — У меня никогда раньше не было ничего подобного. Все, что ты чувствовала, проходило через меня. Хочешь снова попробовать?

Я засмеялась.

— Достигнуть вершины? Конечно.

Он усмехнулся.

— Все для тебя, детка. Я твой.

Я погладила его лицо.

— Правда?

Он перекатился на спину, прижав меня к себе. Его руки скользили по моей спине. — Что правда?

— Что ты мой? Весь ты?

Его губы растянулись в улыбке.

— Моя душа слишком темна, а сердце слишком изранено для тебя. Они никому не принесут добра, не говоря уже о тебе. Ты заслуживаешь лучшего. Но все мое тело принадлежит тебе. Делай с ним, что угодно, — он поцеловал меня в долгом и страстном поцелуе. — Я рад, что оно тебя не пугает.

— У тебя прекрасная душа и благородное сердце. А твое тело идеально, — я просунула руку между его спиной и покрывалом и погладила шрамы. Я посмотрела в его необычные глаза. — Эти шрамы сделали тебя таким, какой ты есть, Эхо.

Он зарылся лицом в мои волосы и вздрогнул.

— Расскажи мне, какая за ними кроется история.

Он провел тыльной стороной руки вверх-вниз по моей спине, словно пытаясь запомнить изгибы моего тела.

— Ты знаешь историю.

— Я знаю, что твой народ, друидов, преследовали римские солдаты. Твой отряд спрятался в лесу, но солдаты настигли вас и убили твоих сестер. Потом пришли Валькирии и завербовали вас.

Его рука перестала ласкать мою спину.

— Ты слушала.

Я улыбнулась. Разве он не догадывается, что все, рассказанное им о себе, отпечаталось у меня в голове.

— Конечно, слушала. Так когда у тебя появились эти шрамы? Это сделали солдаты?

Он молчал, и я сомневалась, что он скажет что-нибудь. Но потом он начал говорить, и я почувствовала, что мое сердце словно сжали.

— Я пошел в деревню, чтобы украсть немного еды, когда солдаты схватили меня. Они решили использовать меня, чтобы вывести из укрытия моих людей. Каждый день они привязывали меня к столбу и подвергали унижениям. Пороли меня. Местные из деревни пускали в ход все, что могли найти. Палки. Камни. Горячую воду. Они думали, что, если я буду звать на помощь, мои люди выйдут из леса, чтобы спасти меня.

На глаза набежали слезы, и я крепко его обняла, желая впитать в себя всю его боль.

— Ублюдки.

— Я не кричал. Я не издал ни звука. Это взбесило их. Чем больше я сопротивлялся, тем изощреннее становились пытки. Я терял сознание, но на следующий день меня ждало еще больше боли.

По моему лицу потекли слезы, падая ему на грудь. В этот момент я поняла, что буду любить Эхо вечность. Мне хотелось, чтобы у меня был шанс любить его сотни и тысячи лет.

— Но я не знал, что мои люди все наблюдали и замышляли мое спасение. Они выждали, пока местные закончат свой обычный раунд с гнилыми овощами, палками и камнями, смешались с ними и попытались спасти меня. Но солдаты ждали их. Дальше была резня, — его тело вздрогнуло. — Это было ужасно. Только некоторым удалось выжить. Но не моим сестрам. Моя мать умерла у меня на руках. Моему дяде, выдающемуся человеку, каким-то образом удалось вытащить меня. Несколько месяцев спустя я встретил Валькирию, моего создателя.