Танцующая среди ветров. Счастье (СИ)

— И?

— Стало очень плохо.

— Как плохо? Не физически? — безжалостно допытывался дракоша.

— К чему ты ведешь? Что тебе известно?

— Просто рассказывай, как было, потом объясню.

— Я не знаю, словно душу вывернули: и боль, но да, не физическая, и отчаяние, и печаль, и пустота от необъяснимой потери. Кроме покоя и забвения ничего не хотелось, они манили, обещая облегчение. Потом я почувствовала вмешательство Шаэны и вернулась к вам.

— Все так, — прошептал любимый, — все так. А не было ничего, хм, непонятного? Ну, того, чего вообще никак не должно быть в воспоминаниях?

Я вздрогнула: как точно он бьет в цель, а мне хотелось обойти вниманием ту деталь. Высшие, как трудно говорить. Шумно сглотнула и выдохнула:

— Было. Взгляд глубоких, словно небо, голубых глаз и их печаль.

Шанти взлохматил пятерней шевелюру и подскочил на ноги. Подхватил с кровати меня и покружил.

— Чему ты радуешься? — спросила я, не сдержав улыбки, несмотря на чувство раздрая внутри себя.

Меня осторожно опустили на место, в глазах любимого танцевали крошечные торжествующие искорки. Сам он сел прямо на полу возле кровати.

— Сейчас я тебе скажу, как действует яд скайларов на драконов.

Приготовилась внимать, хоть и не видела связи с заданным мною вопросом.

— У нас есть три ипостаси, одна из которых само воплощение духа или души, в общем, средоточие сути, являющейся основным носителем информации о личности. Токсины этих тварей направлены на разрушение плоти, но дракон может перевоплотиться в сильфида и существенно замедлить действие отравы на свой организм.

— Замечательно, — искренне восхитилась я. — Значит, для вас они не страшны?

— Подожди с выводами, это лишь одна из сторон медали, — покачал головой Шанти. — Другая заключается в том, что тело все равно уничтожается и без квалифицированного вмешательства со стороны лекарей можно остаться бесплотным духом, потерявшим себя. Ты вроде бы и не умер, но и не в мире живых, ибо душа без тела — это потерянный сгусток энергии. Фантом видоизменяется и зависает в пограничном состоянии.

— Сложно… представить, — прошептала, осознавая, что хмурюсь.

— Понимаешь, в чем суть, у человека, за неимением способности обернуться, душа разорвет связи с телом гораздо быстрее. И да, у нас подобные процессы сопровождаются тем самым характерным потоком разрозненных воспоминаний, о которых ты упомянула.

— Хорошо, но что здесь такого особенного, что ты так вдохновился?

Шанти обнял мои колени и прижался лбом к животу.

— Родная, ты не совсем человек.

Что? Я даже дар речи потеряла и некоторое время лишь машинально поглаживала любимого дракошу по голове. Затем собрала разбегающиеся мысли в кучку и заметила:

— Звучит довольно бредово. Все, кого я знала, и ты в их числе, неоднократно подчеркивали мое человеческое происхождение, — вспомнила, как он надменно морщил нос при нашем знакомстве. — Твой отец, кстати, сегодня подтвердил это несколько раз, настоятельно советуя от меня избавиться, — сдержать горечь в голосе не получилось.

Шанти поднялся и, подцепив мой подбородок, заставил запрокинуть голову, чтобы утонуть в его обволакивающем, словно в теплый кокон, сознании. Все обиды и сожаления мгновенно испарились, оставляя внутри только спокойствие и умиротворение — со мной мой якорь, это главное.

— Я сказал "не совсем", — хрипло ответил Шанти, отводя взгляд. Губы плотно сжаты, вторая рука вцепилась в край кровати до побелевших костяшек.

Очевидно, ему все сложнее контролировать вот такие вот зрительные контакты. И пусть мне стало значительно легче, но какой ценой? Демоны бы побрали драконьи секреты и абсолютно непонятный образ жизни и мышления. Мысли о демонах царапнули острым когтем, помогая собраться.

— Я сейчас перечислю факты, ты просто слушай, — Шанти принял невозмутимый вид. — В своих снах ты слышала зов сильфов, они приняли тебя в круг, как свое дитя, но дети сильфов — мы. Они ушли, когда решили, что ты готова. — Он искоса на меня посмотрел. — Лиса, мне неизвестно, о каком выборе шла речь в ту ночь. Прощаясь с тобой, предки мне этого не открыли. Вспоминай сама.

И я вспомнила о солнце в груди, об ощущении безграничных возможностей, любви мироздания, пронизывающей меня насквозь и… свободе.

— Они будто перетряхнули мою душу, исцеляя. Кажется, я попросила свободы. Не знаю, все резко оборвалось, сменяясь огненным кошмаром, который нам устроили демоны.

Дракон хмыкнул:

— Так вот почему я не смог привести тебя в чувство. Ладно, вот тебе и еще одно доказательство: прародители не бросают своих детей, они дали тебе выбор, кем быть. Ты осталась со мной и выбрала то единственное, чем больше жизни дорожат драконы — свободу. И сильфы ушли.

— Я все равно ничего не понимаю. Ты клонишь к тому, что я дракон? Но это невозможно и странно. Бред же, ну. Где мои крылья?

Шанти положил теплую ладонь мне на солнечное сплетение.

— Здесь, родная. Твои крылья здесь. С твоей душой что-то не так, она иная. Я бы сказал, что в теле человека заключена душа дракона, но я понятия не имею, как такое возможно. Однако факты упрямо говорят о том, что моя безумная теория не совсем безнадежна. Смотри: ты неестественно быстро ко мне привязалась — нашему знакомству шли вторые сутки, а ты впала в истерику, решив, что я ушел, после чего объявила о желании заполучить меня в безраздельную собственность.

Шанти проказливо усмехнулся и, подмигнув, подначил и без того покрасневшую меня:

— Последнее очень по-драконьи, — затем он перестал улыбаться и закончил: — А первое — всегда казалось мне странным. Ты тянулась ко мне, как цветок к солнцу, это было сложно не заметить и не почувствовать, но с чего бы?

Я не нашла, что ответить, ибо и сама не раз задавалась подобным вопросом. Только рядом с дракошей я ощущала то недостающее умиротворение и комфорт, словно он и был всегда моим домом.

— Но и я к тебе привязался, что так же выходит за рамки обычного. — Шанти посмотрел чуть виновато, словно извинялся за следующие слова: — Мы не испытываем тех чувств к людям, которые просочились в мое сердце, это как влюбиться в… э, собаку. Это противоречит нашей природе.

— Собаку? — я от души врезала ему в живот.

Заносчивый гад, возомнивший себя сверхсозданием, продемонстрировал отличную реакцию и вовремя напряг пресс. Так что кроме слегка отбитой руки и демонстрации негодования я ничего не добилась.

— Не совсем подходящее сравнение, — отодвигаясь, поправился он, — но они тоже могут быть милыми, умными, полезными, верными, преданными…

— Я сейчас возьму что-нибудь потяжелее и запущу в тебя, — угрожающе прервала его ужасную попытку призвать меня к пониманию. — Отвратительно считать себя лучшими.

Шанти улыбнулся и с самым невинным видом пожал плечами:

— Спорное утверждение. Тебе доводилось общаться с эльфами? — Дракошке удалось озадачить меня неожиданным вопросом. — Вижу, что нет, ну и ладно. Прости, но ты не можешь отрицать, что наш уровень развития выше человеческого.

Я мрачно обвела взглядом комнату, где все просто-таки вопило об их совершенстве, начиная от отмеченных ранее неизвестных материалов и заканчивая некоторыми вещами, назначение которых оставалось загадкой. Выслушав мое сопение вместо ответа, Шанти медленно приблизился, будто к диковинному зверьку, способному на любое непредсказуемое действие. Я насмешливо фыркнула и показала ему язык: зазнайка.

— Мы отвлеклись, — изогнув бровь, напомнил он, — вернемся к фактам?

— Продолжишь вспоминать, в чем еще я тебе уступаю?

В следующий миг меня придавили к кровати массивным телом, и дракоша тихо рыкнул над ухом:

— Не передергивай, я же признал в тебе равную. Но не проси меня возлюбить всех людей разом.

Честно говоря, очень хотелось продолжить ехидничать. На кончике языка вертелись слова о том, не поцеловать ли мне пол под его ногами и не пасть ли ниц в благодарность за столь широкий жест — меня признали. Но я смотрела в любимые глаза, чувствовала его тепло и отчетливо сознавала две простые вещи. Первое: столь детское поведение только разозлит дакошу, ведь я прекрасно поняла, о чем он говорил, а все остальное… Ну-у-у, не в моих силах изменить историю, его мир устроен иначе, драконы не ровня людям, глупо лелеять свое эго. Как бы ни задевало сказанное Шанти, он всего лишь озвучил существующую данность. И второе: я физически ощущала всю ту нежность и привязанность, которую он ко мне испытывал. Я видела нашу связь — реальную, я сливалась с ним в тонком плане пространства, и разве могут после этого что-то изменить обычные слова?