Запах Вселенной (СИ)

Но в нашем случае дело обстояло ещё хуже. Ведь сразу трое ангов являлись отцами моих детей. Не один, не двое ― трое! И по всем изысканиям выходило, что опасность слияния будущих личностей наших малышей в единое целое, притом максимально управляемое и тупое была запредельно высока. Когда мы окончательно убедились, что сия участь нас не минует, то задумались о том, кто же станет растить одного из наших сыновей. И ответ нашёлся быстро. Кандидат был идеален во всех отношениях, только вот согласится ли?! Но время ещё позволяло это выяснить.

Арвид эн Фрейр приехал за несколько недель до родов. К этому времени он уже стал пархонтом, но супругу себе так и не нашёл, вернее, даже не искал. Он любил меня. Любил до сих пор. И ни одна женщина не могла вытеснить мой образ из его сердца. Пока он находился в столице, я не хотела его видеть и всячески избегала. А вот мои парни очень плотно с ним общались и даже один раз напились вместе, а потом устроили какой-то бешеный заплыв на озере.

Когда пронзительно закричал наш третий ребёнок, а минут через пять и четвёртый, со мной случилась истерика. Дайк сам принимал наших детей и никого, даже близких мне женщин, живущих при дворе, не пускал на роды. Любимый Нянь пытался успокоить, говорил, что всё в порядке: родила я легко, малыши хорошие, а если буду так нервничать, пропадёт молоко, но я ничего не могла с собой поделать. Душа рвалась в кровавые клочья, я выла так, что тряслись стены, и требовала отдать мне обоих сыновей. Но делать этого было нельзя, и Дайк прекрасно всё понимал. Я знаю, насколько ему тяжело было тогда, наверно, даже больше чем мне. Ведь Макс с Кареллом заперлись в другом крыле Дворца, чтобы ничего не видеть и не слышать. Правда, им тоже пришлось несладко и переживали они не меньше, ведь на их плечи легла вся важная подготовительная работа по соблюдению строжайшей секретности.

Только после третьей, а может, и четвёртой, звучной оплеухи любимого мужа, от которой голова наполнилась звоном, я смогла взглянуть на него более-менее осмысленным взглядом. Он тряс меня за плечи, ещё всю в поту и крови, и кричал:

― Смотри на меня, Кари!!! Смотри! Кого?! Ты должна сказать, кого мы оставляем! Слышишь?! Которого?!!

Снова всё поплыло перед глазами, и я завопила во весь голос:

― Не-е-е-ет!!! Нет!!! Я не хочу! Не могу! Я не могу сказа-а-а-ать!!!

― Сможешь! Ты должна! Ты их мать! Это ты дала им жизнь!!! Ты сможешь, Кари! Пожалуйста! Пожалей меня!!!

Видя полные слёз любимые глаза, я схватила его за руки, лихорадочно повторяя:

― Второго... Мы оставляем второго... Старший сильнее... Он опередил брата, значит, он лучше справится без нас... Второго... ―но на этом самая ужасная ночь в моей жизни ещё не закончилась.

Быстро проделав всё необходимое по приведению меня и детей в порядок, Дайк всучил мне закутанный пищащий свёрток и открыл боковую дверь. Арвид всё слышал. Он ждал в соседней комнате и его вид был ничуть не лучше нашего. Северянин упал на колени возле кровати и дрожащими руками принял кулёк. Когда он откинул расшитую пелёнку, заглядывая в личико новорождённого, я отвернулась, комкая простыни и в кровь кусая губы. Когда же снова глянула, «викинг» нежно целовал в лобик моего сына.

― Вот видишь, любимая... ―хрипло прошептал он, прикрывая малыша и прижимая к груди. ―Моя любовь сильнее богов... Ты отказала мне, а сына всё-таки родила.

Я смахнула слезу с его щеки:

―Ты всё правильно сказал. Любовь сильнее всего. И теперь это твой сын, Арвид. Только твой. Люби его... Больше, чем меня...

А утром в городе было объявлено, что Террана и Великая богиня благополучно родила третьего ребёнка, а северянина к этому времени уже и след простыл. Карелл с Максом так организовали его приезд в столицу, а потом и возвращение на Север, что уже прошли годы, а никто кроме нас пятерых не знает, что на самом деле творилось во Дворце Великого Терра в ночь накануне празднования годовщины нашей свадьбы.

Отходила я долго, впрочем, как и Дайк. Но только то, что мы старались переживать всё вместе, успокаивать и поддерживать друг друга, помогло справиться с мучительной ситуацией. Конечно, потеря ребёнка не была настоящей, физической. Наш сын был жив, здоров, хоть и рос вдали от нас, своих настоящих родителей. Я постоянно успокаивала себя мыслью, что родители ― это не те, кто зачал и выпустил на свет, а кто вырастил, воспитал, научил всему и подготовил к жизни. А у нашего сына есть любящий отец, и он вырастет настоящим северянином.

С огромным облегчением через год мы узнали, что Арвид по пути в Альдаск нашёл кормилицу. Несчастная женщина потеряла всю семью, в том числе и новорождённого ребёнка, во время пожара в селении за Раской. Пока Арвид добирался туда, то кормил малыша козьим молоком, а это трагическое происшествие, как ни прискорбно, но сыграло ему на руку. В Раске об этом случае только и говорили, потому Арвиду не стоило труда разыскать её. И Тойна, в надежде излечить своё горе, согласилась отправиться на Север и выкормить сына важного фаэдра, которого якобы отдал строгий муж столичной подруги. Она не была ни умницей, ни красавицей, каких когда-то, в пору службы гимастрианом, Арвид разыскивал на Востоке. Она была самой обычной женой сельского кузнеца. Но ещё через несколько лет Арвид эн Фрейр представил Великому Северному Терру и Совету свою супругу, эрдану Тойну.

Глава 3

Тот год оказался годом сплошных трагических происшествий. И не скрою, тогда я нечасто вспоминала Восьмого бога добрым словом, совсем нечасто. Каждое появление летуна или гонца мы ожидали с предчувствием беды. Через несколько месяцев после моих трагических родов, погиб Гун. Мой названный дедушка жил в Банкоре, занимаясь любимым делом, экскурсиями для приезжих, и прекрасно себя чувствовал. Но при строительстве нового моста одна из опор рухнула, и тяжёлые каменные плиты накрыли лодки и гондолы. В одной из них и находился мой дорогой родственник. Мне передали его последние слова, ведь он умер почти сразу, как только ангалины, что поселились в Банкоре, вытащили всех пострадавших. Он лишь успел сказать, чтобы я не плакала о нём, просто помнила.

Когда же нам стало известно, что Айра сбежала с Лукасом на Дрейфующие острова, дабы её возлюбленный смог пройти превращение, я поначалу обрадовалась и подумала ещё: ну и хорошо, пусть так, коли уж так не терпится, Рекс всё проконтролирует, ведь удачный опыт имеется. Я-то планировала провести превращение Лукаса здесь, в столице, под моим личным наблюдением, но до этого влюблённым нужно было подождать ещё около года, потому как я пообещала Айре, что если до её совершеннолетия их чувства друг к другу не изменятся, то они могут смело отправляться к нам. Но они не захотели ждать.

Была ли в этом главная ошибка, а может, в том, что камень в том самом колодце, где проходил превращение Макс, как-то сдвинулся или вода размыла породу, или в том, что я была настолько поглощена своей болью, что просила их подождать, ведь дочери Гая лишь недавно исполнилось семнадцать, кто знает... Да и всё равно теперь... Случилось страшное. В колодец попала рыба или другая какая живность, а любая пища в самые тяжёлые дни трансформации перенаправляет процесс в совершенно другую сторону. В ту, из которой нет возврата.

Когда ужасное, неистовое чудовище, точь-в-точь как на той картинке из старой книги Аютана, попыталось вырваться из колодца, оглашая диким рёвом пещеру, Рекс приказал уничтожить его. Лукаса убивали долго. Какого-то мощного, быстрого оружия против мутантов у ангалинов, конечно же, не было. Да и я издалека ничем не могла им помочь. Создать радугу, чтобы за считаные минуты пробежать тысячи километров, было мне не подвластно, ведь я не люксар, чтобы управлять светом. В итоге, на израненного, но ещё очень агрессивного монстра сбросили огромный камень, обмазанный горючей смесью, и подожгли, и Лукас навсегда остался погребённым под каменной толщей.

Для всех нас это оказалось страшной трагедией. Рекс так переживал, что надолго отстранился от дел, и Шуан принял на себя временное руководство островными поселениями. Для Айры же случившееся стало даже не шоком или ударом, ведь она была там от начала и до конца. Нет такого слова в тех языках, что я знаю. Когда её привезли ко мне иссиня-бледную, худую, с пустыми глазами, то первое время мы очень боялись за её рассудок. Но Дайк нашёл средство ― «трава разума». Когда-то, эти истёртые в порошок коралловые полипы помогли мне начать на слух понимать любую речь, а теперь они вернули Айре память и контроль над эмоциями, ну и понимание любого языка в нагрузку. Дайк несколько недель поил её отваром, ведь никаких запретов на секреты ангалинов для нас уже не существовало, и Айру прорвало. Истерика продолжалась несколько дней, но, в конце концов, мне удалось уговорить её поесть и с этого момента дело медленно, но пошло на поправку. И присутствие любимых братьев, и нашего большого семейства, и спешный приезд родителей с младшей сестрёнкой, помогли ей прийти в себя, только вот жизненные цели совершенно переменились.