Кукловод (СИ)

США, Мистик Фолс, 2016 год, июнь

- Я поеду одна, Клаус. Не обижайся. А ты можешь съездить с Ребеккой, она ведь просила, - я встаю на носочки, легко целую тебя в губы. Ты не отвечаешь. Недоволен. Знаю, мы и правда договаривались посетить кладбище вместе. Но, думаю, ты простишь. Мне нужно побыть с мамой наедине, а тебе с семьей, ведь совсем скоро мы вновь уедем. Здесь мы проездом, после пяти месяцев путешествий в Латинской Америке. Там я набралась сил, смогла если не избавиться, то хотя бы притушить свою боль. Теперь же я и сама не знаю, куда лежит наш путь, где наше место. Единственное, что знаю точно - в Мистик Фолс мы не останемся, этот город не принес нам счастья.

- Я могу хотя бы подвезти тебя, - предпринимаешь последнюю попытку. Знаю, что тебе нелегко отпустить меня куда-либо одну. Кажется, после случая с Эриком я постоянно была под присмотром, где-то поблизости. Но так ведь нельзя, понимаешь, Клаус? Моя зависимость от тебя и так слишком велика. В этом моя сила и слабость одновременно.

- Нет. Я поеду одна. Проведи время с сестрой, она соскучилась по тебе, - умоляюще поджимаю губы, молчаливо прося понять меня, ведь сейчас это не каприз, не легкомысленное решение неразумной девчонки, а настоящая потребность.

- Ладно, не задерживайся только, - пожимаешь плечами и отворачиваешься к окну. Не понимаешь моей просьбы, но все-таки уступаешь, потому что поиски компромисса стали для нас привычными. Только так мы можем быть вместе, принимая друг друга. Я утыкаюсь лбом тебе в спину, кладу руку на плечо и тихо, на грани слышимости, шепчу “спасибо”. Ты легко сжимаешь мои пальцы, но быстро отпускаешь, давая понять, что мне пора идти, если я, конечно, не хочу, чтобы ты передумал.

***

Медленно иду по узким дорожкам, смотря под ноги. На кладбище удушающе-сладко пахнет цветами, они лежат на плоских гранитных плитах, словно напоминание о том, что живые еще помнят о мертвых, любят и скорбят. Возле могилы матери я становлюсь на колени, молчу несколько долгих минут, просто вновь и вновь перечитываю имя и годы жизни. Я часто думала, что если бы не уехала тогда с тобой, то моя мама была бы жива, я бы смогла уберечь ее, я бы рано или поздно обязательно стала бы хорошей дочерью. Возможно, даже доказала бы, что я не монстр, что могу быть прежней. Но жалеть об этом нет смысла, это, наверное, просто судьба наказывает меня за все грехи и ошибки. Это мой крест, и мне стоит нести его достойно.

- Здравствуй, мама, - тихо произношу, кладя принесенные с собой розы на черный мрамор. - Я снова здесь. Ненадолго правда. Скоро мы снова уезжаем и, честно говоря, мне кажется, что я долго не смогу приходить сюда. Но ты ведь всегда рядом, где бы я ни была, правда? Я знаю, что так и есть. Знаешь, я счастлива, - порывы ветра путают волосы, но я лишь нетерпеливо откидываю их назад. Мне важно выговориться, я верю, что мама слышит и разделит со мной все мои чувства. - Я люблю его, мама. Сложно мне с ним, иногда я проклинаю тот день, когда пришла к нему. Я боролась за любовь тогда, а получилось, что настоящая любовь у меня впереди. И она оказалась такой разной. То жгучая ненависть, то разрывающая на части нежность. Так правильно, так должно быть? Я не знаю, мама. Просто не могу его потерять, как бы тяжело с ним ни было. Ты прости меня за такой выбор, возможно, ты бы не поняла этого сразу. Только со временем, когда бы узнала его ближе.

Я долго еще рассказываю о своих мечтах и страхах, обхватив себя руками за плечи. Становится легче, как будто часть своего груза я оставляю здесь, хороню его навеки. Понимаю, что пора идти, потому что, зная тебя, не удивлюсь, если ты объявишься здесь, посчитав, что я слишком задерживаюсь. Последний раз провожу кончиками пальцев по витиеватым буквам маминого имени, пытаясь запомнить, выжечь в памяти так, чтобы и через столетия не забыть. А потом тихо шепчу “я люблю тебя” и быстро поднимаюсь на ноги. Осознаю, что нет смысла задерживаться здесь, ведь символизм кладбища - всего лишь человеческая прихоть. Любовь в сердце, там всегда будет жить моя мама. Столько, сколько продлится моя вечность.

Чем ближе к кованым воротам, тем сильнее я ускоряю шаг. Мне хочется домой, поцеловать тебя, провести вечер с нашей семьей. Если бы кто-то сказал мне еще несколько лет назад, что такие простые человеческие действия будут составлять основу моего счастья, я бы не поверила. Как же порой быстро меняются ценности.

Впрочем, возле входа на кладбище меня ждет неприятный сюрприз. Невдалеке стоит машина, и я, еще даже не видя пассажиров, почему-то интуитивно догадываюсь, кто сейчас выйдет оттуда. Мои предположения оказываются верны: сначала из автомобиля выходит Деймон, а потом и Елена с букетом красных роз. Ничего удивительно в этом визите нет, ведь, в конце концов, у нее здесь похоронены и родители, и Джон, и Дженна, но от этого мне не легче. Мне не хочется видеть их, даже после того, как я узнала, что они, кажется, помогли вызволить меня из плена Эрика. Наверное, самое неприятное чувство - это когда испытываешь равнодушный холод к людям, которых когда-то любил. Но деваться некуда, поэтому я изображаю удивленно-вежливое выражение лица, растягиваю губы в легкой улыбке и подхожу ближе.

- Кэролайн, - первым меня замечает Деймон. На одну секунду он, кажется, даже теряется, но быстро берет себя в руки и, усмехнувшись, добавляет: - Хорошее место для встречи. Давно вернулись?

- Вчера утром. Привет, Елена, - перевожу взгляд на подругу. Или уже не подругу? Дружба ведь тоже требует подпитки, общих интересов и стремлений, а у нас этого так давно нет.

- Привет, Кэр. Очень рада видеть тебя! - ну, да, конечно же “рада”. Это проявляется во всем: и в неестественной улыбке, и в нервно дрожащих губах, и в напряженной позе. Как-то даже грустно, как будто она и правда считает, что я могу захотеть причинить ей вред.

- Взаимно, - зачем-то произношу я, а потом поправляю волосы, лишь бы только чем-то занять руки, и уже более спокойно договариваю: - Ладно, мне пора идти. Увидимся. Пока.

- Да, до встречи, - Елена не в силах сдержать облегченный выдох и, удобнее перехватив букет, направляется к воротам. Деймон же молчит и почему-то медлит, я уже успеваю сделать несколько шагов, когда он обхватывает меня за локоть. Первое желание - вырваться. Не потому что страшно или противно, а просто как-то неправильно это прикосновение. Но потом я беру себя в руки, встречаюсь с Деймоном взглядом и вопросительно приподнимаю бровь, ожидая, что он скажет.

- В девять часов выберись в Мистик-Грилль. Нужно поговорить. Это касается тебя и твоих… друзей, - Деймон демонстративно выделяет последнее слово, а потом отпускает мою руку и быстрым шагом догоняет Елену. Мне же остается только недоуменно смотреть вслед и гадать, что же такого снова произошло.

***

Вечером у меня буквально все валится с рук. Я только и успеваю, что извиняться и смущенно улыбаться, делая вид, что все нормально. Ты сидишь в кресле возле камина, я же упорно притворяюсь, что поглощена чтением, хотя на деле не прочитала и строчки. Мне бы хотелось рассказать тебе правду, но я не могу. Лучше буду молчать и просто не пойду на эту чертову встречу. Неужели опыт меня ничему не учит? Ведь такая ситуация уже была, и закончилась она крайне плачевно. Правда и различия есть: в этот раз Деймон зовет меня не в сад, а в общественное место, мы не будем наедине. Вдруг он и правда сообщит что-то важное? А если нашей семье до сих пор что-то угрожает? Противоречия разрывают меня на части, а решение все никак не приходит.

Часы показывают уже без пятнадцати девять, и я едва не кусаю ногти от отчаянья. Что же мне делать? Как ни странно, мне помогает Ребекка. Она входит в библиотеку, подходит к тебе, целует в щеку и произносит:

- Я ушла. Смотрите только, не укатите завтра, не дождавшись меня!

- Если ты, конечно, вернешься не в полдень, - ты приподнимаешь бровь и шутливо грозишь сестре пальцем, а потом, не сдержавшись, тепло улыбаешься. На вас приятно смотреть, вы любите друг друга не смотря ни на что.