Twilight's twins (СИ)

Примерно на расстоянии нескольких шагов вперед вышла первая фигура, её пышное, невероятно белое платье, казалось, являлось частью самого окружающего пространства, чему способствовала алебастровая кожа, настолько прозрачная, что если бы она была жива, то вены определённо просвечивали. Ярким пятном были лишь огненно-рыжие волосы, заколотые в аккуратную причёску и нефриты глаз. По этим признакам я моментально узнала эту женщину, её портрет я видела лишь раз, но и этого было достаточно для опознания Элизабет, мамы Энтони, той в честь кого я назвала свою старшую дочь, которая и унаследовала этот неземной зелёный оттенок глаз.

Остановившись невдалеке от меня, Элизабет отступила чуть в бок, предоставляя возможность чётче разглядеть другую фигуру, которая весьма сильно отличалась. Кожа уже не была такой белой, скорее просто бледной, но по человеческим нормам, прямые, словно дождь чёрные волосы контрастировали с окружающей обстановкой настолько, что резали глаза. Вместо старинных туалетов на женщине был вполне современный комбинезон, но по-прежнему белоснежный, оттеняющий небесную голубизну глаз

— Мама! – от возможности увидеть ту, с кем я распрощалась навсегда не один месяц назад казалась нереальной. Наплевав на все странности, я бросилась в её раскрытые объятия, на удивление не пройдя сквозь, хотя и не ощутив, её, словно мы смотрели друг на друга через окно, хотя видимых преград и не было.

— Привет, девочка моя, – голос Рене журчал словно ручей, настолько много было переливов, что затруднялось его восприятие, – Мы с Филом скучаем по тебе

— Миссис Мейсен, - я обратилась ко второй женщине, которая безучастно стояла рядом – Рада с вами познакомится

— Я тоже, – её же голос больше напоминал шёпот, или же шуршание ветра

— Что это? – я бы хотела указать на пространство вокруг себя, но не могла

— Твоё подсознание, – Ответ мне дала Элизабет

— Я даже и не думала, что в моей голове настолько пусто, – колкость сама собой сорвалась с языка, но на неё отреагировала только Рене, слабо хмыкнув

— Мы не можем находиться здесь слишком долго

— Мы с трудом установили этот контакт, ради прощания

— Вот-вот ты навсегда закроешь для себя мир почивших

— Ад и рай существуют? – было странно что в такие моменты меня волновали вопросы мировоззрения

— Не такими как ты их себе представляешь, есть всего две страты, те кто прожил свою жизнь полностью, и те, кто умер не своей смертью, первые получают забвения, но вторые застреваю в подобных местах, – Элизабет обвела полупрозрачной рукой комнату, – но до того момента, пока не родится на свет тот ребёнок, что получит возможность прожить жизни своих почивших родственников, бессмертность наших внуков освободила многих, - С каждым словом женщины бледнели, исчезая всё больше, с каждым словом голос был всё менее и менее различим

— Белла, подари Чарли возможность быть счастливым, – голос Рене был последним, что я услышала от эфемерных фигур, прежде чем они растворились в воздухе.

И снова на их смену пришла пустота. Лишь сердце продолжало ускорять свой ритм, с каждым ударом. А мной полностью завладели мысли о призраках, посетивших меня. Зачем был установлен весь этот спиритический сеанс, только ли с целью прощания? Или тут было что-то ещё?

— Я её слышу, – какого было моё удивление, когда спустя долгого молчания, мне постепенно вернулась возможность слышать, казалось, что даже с большей чёткостью

— Ей больно? – частично схожие голоса, которые я умел различать почти всегда, сейчас не имели ничего общего

— Скорее наоборот, она ничего не чувствует, но слышит, – мне удалось расслышать малейшие колебания воздуха, возможно один из присутствующих подошёл ближе и взял меня за руку? – ничего – подтвердил первый голос

— Это странно, времени прошло уже слишком много

— Ты не хуже меня сможешь слышать её сердце и дыхание

— Только глухой бы его не услышал, – на протяжении всего их короткого диалога, туман в голове начинал постепенно рассеиваться, словно отходила от полуденной дрёмы. С каждым бешеным стуком сердца до меня доносились всё новые и новые звуки. Мужской голос, рассказывающий о событиях дня, искажённый, словно через видеоприёмник, стук нескольких сердец, двух больших, с тяжёлыми и размеренными ударами, и два совсем маленьких, трепещущих подобно крыльям птичек колибри, скрип, прогнувшегося дивана, шелест ветра, рёв мотора на автостраде.

Я лежала неподвижно ещё около двенадцати часов, благодаря вновь обретённому слуху, мне было намного легче следить за временем, даже получилось сложить картину происходящего на первом этаже, казалось все жильцы дома пришли в некое оживление, на столько взбудоражило и появление младенцев. Но кто-то по-прежнему продолжал сидеть около меня, я не слышала его, но ощущала каким-то шестым чувством. Оно же и подсказало мне об появлении ещё одного человека.

— Почему ты не внизу? – снова этот голос

— Не хочу лишать вас возможности игры в дочки-матери, ведь когда Белла очнётся вы будите лишены этого, - обладатель схожего баритона встал и подошёл к моему неподвижному телу, – А если серьёзно, то почему бы и нет? Нянь из меня никудышный, а воркующие вампирши никому не причинят вреда.

— Ты любишь её даже сильнее своих чад

— Я люблю всё, что с ней связано. Белла смогла подарить мне смысл жизни, рядом я практически ощущаю себя человеком

— Я тоже люблю её

— Нет, ты любишь её раковину, оболочку, а я смог разглядеть настоящую Беллу, любящую риск и жизнь, а не хандру, подобно тебе, – на секунду мне показалось, что я даже почувствовала прикосновение к моей щеке, – И всё же ты прав, пойду полюбуюсь, как выросли Рене и Лиззи за полдня, – и пришедший занял место Энтони

И снова пришло полное ощущение отстранённости, я ещё больше ушла в себя, стараясь в воображении воспроизвести сцены, происходящие в низу. Но звуки были слишком ненадёжной информацией, сложно было сказать упала там ваза или бокал, прилегла на диван волчица или плюхнулся вампир, хлопнула дверь от сквозняка или кто-то устраивает скандалы.

Через ещё несколько долгих часов в кабинет снова вошли, уже по звуку шагов я с лёгкостью опознала Энтони, ещё на моменте поднятия по лестнице, но стоило двери щёлкнуть, как до меня донёсся сладкий и одновременно пряный запах, невероятно терпкий и обволакивающий, вместе с ним, словно обвёрнутый пах жасмин с нотками тимьяна, а ещё улавливался бергамот и ваниль, все три букета казались такими родными, словно я , как когда-то в детстве с головой укуталась в мамины вещи, тогда они пахли мятой и сандалом, было удивительно, что я вообще помнила этот эпизод, мне тогда было меньше трёх лет. Позже меня окружил тонкий шлейф лаванды и лимона, который быстро растворился в первом наборе. Я словно находилась в самом лучшем парфюмерном магазине, но наслаждаться запахами мне мешал не надоедливый консультант, а запах хлорки, от которой немного жгло ноздри.

— Это ваша мама

— Она спит? – тихий голосок напоминал мне тот ручеёк, что я слышала не так давно, но звучал он более приземлённо

— Да

— А когда она проснётся? – другая, более спокойная, но лёгкая речь наполнила кабинет

— Совсем скоро

Возможно они говорили что-то ещё, но вот ко мне внезапно в полной мере вернулось ощущение тела, словно я резко вынырнула из сна, каждая косточка, каждый нерв ощущался мной в полной мере, словно мне на каждой конечности вправили вывих без анестетика, но то ежесекундная боль, а эта даже не была нарастающей, просто монотонно-поглощающей, хотелось крикнуть, но слова застревали в горле, лишь тело неестественно выгибалось. Боль постепенно сходила на нет, но её место занимал огонь. Пламя распространялось по телу, от кончиков пальцев ног, поднимаясь всё выше, оставляя за собой небывалую лёгкость, но эта боль не позволяла насладиться ощущением конца в уже отмучившихся конечностях, продолжая доставлять ещё большую пытку. В голове настал апогей, словно весь мозг прямо в черепе пытались зажарить на огне, выжжа всё, пламя постепенно исчезало, пока последняя искра не ударила в затылок. Всё это сопровождалось бешеным сердцебиением продолжавшее наращивать темп, ещё чуть-чуть и оно бы вылетело подобно вертолёту, сломав грудную клетку. Но вместо этого, оно последний раз оглушительно стукнуло, споткнулось, а дальше тишина, абсолютно мёртвая.