Сердце Атлантиды (ЛП)

– Ты сказал «наша дверь», – улыбнулась Квинн.

– Ты же не думаешь, что сможешь теперь от меня отделаться? После того, как я видел тебя с этим мечом? Думаю, это потрясающее приспособление для новой работы садовницы. Тебе очень пойдёт широкополая шляпа, – смеясь, сказал ей Аларик.

Когда они покинули дворец, и жрец взмыл в воздух, направляясь к окну своей комнаты в храме, она поняла, что он сказал.

– На самом деле, я не люблю такие шляпы. Я одеваюсь по моде.

– Вовсе нет.

– Да.

– Квинн, для меня ты самая красивая женщина в мире, и я люблю тебя, но ты выглядишь так, словно нашла свою одежду в мусорке у бездомного.

– Тогда ты не захочешь, чтобы я покупала красный лифчик и трусики, – сказала она, опуская ресницы и поглядывая из-под них на Аларика. – Ну как, соблазнительно?

Он застонал и полетел быстрее.

– Я должен был сказать им не мешать нам сорок восемь часов. Или три недели.

– На этот раз ты должен меня накормить, – сказала она, оставаясь практичной до конца. – Чтобы кувыркаться с тобой, мне понадобятся силы.

При виде радушной луны над Атлантидой, ярко светившей его народу после стольких тысяч лет в пучине, магия Аларика восстановилась, и его наполнила сила. Тело жреца вновь засияло, и Квинн улыбнулась.

– Ты снова светишься. Значит, мои женские чары действуют? Если у меня вообще есть женские чары, – сказала она, смеясь. – Думаю, за последние десять лет они заржавели.

– Твоих чар более чем достаточно, чтобы я захотел войти в тебя и не останавливаться, пока ты не закричишь, – искренне ответил он и, наклонившись, сжал губами её сосок прямо через рубашку. Между их телами прошел разряд силы, и Квинн застонала.

– Ты можешь поторопиться?

Он влетел в окно, бросил любимую на кровать и сорвал одежду с её чудного безупречного тела, а она яростно дергала его брюки, пока не стянула их.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – твердила она, обхватив ладонью его член.

Пришла очередь Аларика стонать. Через несколько секунд он ворвался в её тело. Вскоре она выкрикнула его имя.

Он станет счастливейшим садовником на свете.

Глава 35

В итоге прошло не двадцать четыре часа, а скорее, три дня. Каждый раз, когда Аларик касался Квинн, его разум восставал против мысли подпустить ближе внешний мир.

Когда он целовал любимую, у её губ был вкус надежды. Надежды на будущее без мечей и смерти. Надежды на счастье и любовь.

Аларик притянул Квинн ближе и погладил изгиб её бедра, вновь восхищаясь гладкостью кожи. Она была мягче лучшего атлантийского шёлка и слабо поблёскивала в лунном свете. Тёплая и нежная, искушающая своим очарованием. Его пальцы обвели вершинку груди Квинн, задрожавшей в ответ.

Для атлантийца явилось сюрпризом, что его свирепая, мятежная, воинственная женщина так чувственна в постели. Аларик наклонил голову, чтобы поцеловать сосок Квинн, и она легонько ахнула.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – потребовал он, поднимая голову и глядя ей в глаза. Его голос звучал низко и грубо. Аларик должен был услышать слова, хотя реакция её тела говорила сама за себя. – Скажи мне ещё.

– Я хочу тебя, и ты это знаешь, – ответила она с потемневшими глазами. – Я хочу тебя больше, чем когда-либо представляла.

Квинн прикусила изгиб шеи любимого, и его затопила потребность и раскалённое добела желание. Аларик прикоснулся к щеке Квинн и удивился, что эта сложная, соблазнительная, невероятная женщина действительно принадлежит ему.

Он был дома. Навсегда.

***

Квинн усмехнулась, когда глаза Аларика засияли горячей изумрудной зеленью. Ей не пришлось гадать, хочет ли он её. Он излучал желание так же сильно, как и другие эмоции. Она хотела этого атлантийца вновь и всегда. Он был убежищем, и передышкой, и облегчением. Он был любовью.

Она открыла ему свои губы и тело, целовала его, пробуя на вкус рот и язык любимого, дразнила его, мягко покусывая за нижнюю губу. Его твёрдое тело содрогалось в её руках, и Квинн торжествовала, ощущая, как он теряет контроль над собой, хотя и сама начала трепетать.

Оставшиеся между ними барьеры исчезли, когда вокруг и в них закружилась магия слияния душ и более простая и гораздо более древняя магия любви, добавляя неистовую силу их прикосновениям. Квинн ласкала мускулистые плечи Аларика, его грудь, и у него захватило дыхание, едва она обвела языком его плоский сосок.

– Я никогда не смогу насытиться твоими прикосновениями, – сказал жрец. – Никогда. Я больше не смогу выпустить тебя из своей постели.

Она усмехнулась, но затем провела рукой по его телу, пока не сжала твёрдый длинный член.

– Это я могу тебя не выпустить. Ты рассматривал такую возможность, мой властный атлантиец?

Он напрягся и прижал её ещё теснее.

– Даю тебе час, чтобы прекратить меня так трогать, – сказал Аларик, улыбаясь с восхитительно порочным видом.

– Я не представляла, что это может быть так, – выпалила она, испытывая неловкость от собственной честности. – В жизни не представляла.

– Я тоже, – согласился он и зацеловал Квинн до такой степени, что она не могла ни думать, ни дышать и не ощущала ничего, кроме вихря страсти между ними. – Но если бы я знал, то пришел за тобой гораздо быстрее, – решительно продолжил Аларик, перекатился и оказался сверху. – Мне необходимо сейчас же оказаться внутри тебя. Ты согласна?

Квинн обвила Аларика ногами и направила его плоть в своё лоно, вздыхая, пока он медленно входил в неё, дюйм за великолепным дюймом.

– Я согласна.

Аларик раз за разом медленно погружался и выходил из неё, пока Квинн чуть не сошла с ума от неутолённого желания.

– Ещё, – потребовала она, впиваясь пальцами в восхитительные крепкие ягодицы любимого.

Аларик улыбнулся ей, но попытался сохранить самообладание.

– Ещё – что? Я простой воин. Ты должна объяснить мне, чего хочешь. В подробностях.

Квинн почувствовала, как запылали щёки. Но она же глава повстанцев. Борец. Сильная женщина. Конечно, ей можно немного побесстыдничать. И она чётко прошептала на ухо Аларику, чего от него хочет, не забывая использовать слова «твёрдый», «сильный» и «глубоко».

Атлантиец лишился всех сдерживающих барьеров. А вместе с ними и разума. Такие очаровательно грязные речи из уст прекрасной половинки оказались для него неожиданным подарком.

Аларик резко вонзался в её лоно, снова и снова, самым примитивным способом заявляя о своих правах на эту женщину.

– Я люблю тебя. Ты моя и никогда, никогда меня не покинешь, – сказал он Квинн, отчаянно желая, чтобы она поняла.

– И я люблю тебя. И ты тоже никогда меня не покинешь, – задыхаясь, вторила Квинн. Её прекрасное лицо порозовело от страсти.

Достигнув пика, она закричала. Её тело содрогалось и сжималось вокруг плоти любимого.

Тот не мог сопротивляться силе её оргазма. Её пик удовольствия вызвал его собственный. Аларик поднял голову и, прорычав имя суженой, кончил в её лоно.

– Моя. Навсегда, – шептал жрец, вновь и вновь целуя её щеки и нос, лоб и губы. Хотя его тело насытилось, ум неистовствовал в желании внушить ей эту мысль.

– Навсегда – это недостаточно, – пробормотала Квинн, прильнув к Аларику, и последний барьер в его сердце, напуганном возможностью будущего без неё, пал под осознанием её любви.

Квинн его любит. Навсегда. Он держал её, пока она не заснула, улыбаясь его замечанию, что на этот раз они оба светятся.

***

Никогда в жизни Квинн не проводила три полных дня в безделье, потворствуя жажде наслаждений. Она чувствовала, что пьяна от удовольствия. Когда бы она ни захотела Аларика, он был готов и всегда жаждал её. Так что они провели большую часть времени, занимаясь любовью и разговаривая. Занимаясь любовью и смеясь. Занимаясь любовью и строя планы.

На самом деле, Квинн хотела объездить весь мир просто ради достопримечательностей, а не из-за того, что в очередной раз должна кого-то выследить и убить.