Освобождение (ЛП)

— Ничего.

— Нет. Это было что-то.

— Это было просто твоё воображение.

— Это не так.

— Ты не в форме, чтобы спорить, — сказал он, немного отступая от неё. Это правда. Ей нужно принять лекарства и лечь.

— Что ты делал за стенами?

— Прогуливался. Мне не нравится, когда меня запирают, пусть даже во дворце.

Он улыбнулся и встретил её взгляд. Последний аргумент был правдой. Она могла видеть это по выражению его лица. Но всё остальное, что он сказал, — ложь. Кайла знала, что Хол что-то скрывает, он лжет ей. Она не могла ему доверять. Мужчина был опасен. И она определенно не должна была цепляться за него таким образом. Кайла опустила руки.

— Я пойду первой. Подожди несколько минут, — мужчина кивнул.

— Поправляйся и береги себя, — опять его голос и выражение были чем-то большим, чем она могла понять. Но не было ни сил, ни времени оставаться и разгадывать непонятности.

— До свидания, Хол, — пробормотала она, выходя из тени деревьев и направляясь к заднему входу дворца. Там стоял только один охранник, и он привык к её выходам на прогулки. Он не подозревал, что Кайла разговаривала с кем-то, с кем не должна была, трогала кого-то, кому не разрешалось прикасаться к кому-либо. Она была настолько увлечена Холом, что почти забыла о нападении. И это казалось очень странным, невозможно так быстро забыть попытку изнасилования. Но воспоминания о нападении сейчас ощущались, как нечто незначительное. И это беспокоило.

«Наверное, будет лучше, если в дальнейшем я стану избегать Хола».

Но всё внутри неё сжалось от таких мыслей, и Кайла не могла не задаться вопросом, когда увидит его снова.

***

Хол наблюдал, как Кайла пересекает двор, а затем исчезает из видимости в маленькой двери дворца. Его голова всё ещё кружилась, наполненная её болью, её облегчением и её свежей сладостью, которую он пробовал впервые в жизни. Хол сглупил, открывая с ней канал эмоциональной связи. Даже с её мигренью Кайла поняла, что он что-то сделал. Это было опасно. Мужчина не знал её достаточно хорошо, чтобы доверять, и не было реальной необходимости подвергать себя опасности подобным образом.

На протяжении десятилетий совет Коалиции лишал Чтецов свободы, используя их дар на своё усмотрение, а затем убивал или содержал в неволе. Чтецы могли прикосновением к человеку узнать их чувства или мысли, и это — слишком мощное оружие в глазах Коалиции, чтобы игнорировать такой дар. Его мать, бабушка и прабабушка — все были Чтецами, но в нём дар превратился во что-то большее. Хол мог делать больше, чем читать то, что чувствовал человек. Он мог повернуть его чувства — заставить почувствовать что-то другое, совершенно противоположное. Коалиция не позволила бы ему существовать, если бы узнала о его способностях. Вот почему было глупо использовать свой дар на Кайле, когда не стоял вопрос жизни или смерти. Но ей было больно, и он хотел облегчить её страдания. И, честно говоря, он хотел попробовать её энергетику с тех пор, когда впервые увидел её, сидящей посреди дикого, развратного Двора, совершенно не тронутой и не заинтересованной творящимися вокруг развлечениями. Теперь Хол не мог дождаться, чтобы попробовать её снова.

Часть 2

Мигрень всегда выбивала её из жизни, поэтому Кайла спала весь следующий день.

Всё было как обычно. У неё бывали мигрени, по крайней мере, несколько раз в месяц. Но иногда Кайла притворялась, чтобы её не затащили на политические или дипломатические приёмы, в которых сестра проводила все свои дни, — это пустая трата времени. Все эти приемы стали условными, бутафорскими, но на них тратилось до смешного большое количество времени.

Сегодня последний день недели — Праздничный день, что означало самое бесстыжее и распутное гулянье при Дворе. Патрис выберет себе нового еженедельного партнёра, и все остальные: придворные, гости, туристы — всю ночь будут пировать и предаваться разврату.

Обычно Патрис была довольно терпима к тому, что сестра уклонялась от мероприятий во дворце, но в вечер выбора Кайла должна была появляться.

Её мигрень прошла. Девушка чувствовала себя измотанной и усталой, но больше не страдала от боли. И сегодня Хол будет в зале. Ей хотелось увидеть его. «На этой неделе он может быть выбран партнёром Патрис».

Совершенно без оснований эта идея беспокоила Кайлу. Вероятно потому, что Хол казался подозрительным. Она не доверяла ему, и ей не нравилась идея о том, что он всю неделю будет рядом с её сестрой.

Будучи преисполненной решимости присутствовать и наблюдать за ним, Кайла быстро освежилась в душе, расчесала волосы и решала, что надеть.

В её дверь постучали, и Кайла уже догадывалась, кто это.

— Входи, Патрис.

Её сестра с улыбкой вошла в комнату, как всегда выглядя прекрасно.

— Ты выглядишь так, будто чувствуешь себя лучше. Я зашла, чтобы проверить тебя.

— Да, мне лучше.

— Охранники доложили мне о нападении.

— Ой, да ладно. Ничего не случилось, его выслали.

— Хорошо. В любом случае, я сказала им усилить безопасность. У нас не должно быть туристов, которые так поступают.

— Большинство из них так не делают.

— Ты в порядке?

— Я в порядке.

— Значит, ты сегодня появишься при Дворе?

— Да. Полагаю, что так.

— Хорошо. Я боялась, что ты опять захочешь отсидеться в своих покоях. Сегодня вечером наш шеф-повар приготовит для нас нечто изумительное.

Еда всегда была вкусной — каждую ночь празднеств, и тем более в последний день недели.

В этот вечер на Патрис были облегающие шелковые мантии малинового и голубого цветов, а её пылающие рыжие волосы были слегка зачёсаны назад и струились по спине. Она была великолепна, с её яркими голубыми глазами, светлой кожей и высокой стройной фигурой. Когда Кайла была младше, то сильно завидовала сестре. Теперь она была рада отойти в сторону, в тень Леди Губернатора.

Там, где Патрис горела, как великолепный огонь, Кайла мерцала на заднем плане. Её песочного цвета волосы иногда казались светлыми, а иногда и красноватыми. Её глаза были скучными, сине-серыми, а её тело — мягким и пышным, несмотря на то, что она много двигалась. Она никогда не будет похожа на Патрис, и это действительно было хорошо, поскольку Кайла предпочитала не обращать на себя внимание.

— Что ты собираешься надеть?

— Ещё не знаю.

Кайла подошла к шкафу и уставилась на груды вечерних платьев. Патрис унаследовала все богатства, собственность и титулы семьи, но она была щедра и постоянно снабжала сестру новой одеждой. Обычно Кайла хватала первое, что увидит, но сегодня ей очень хотелось посмотреть варианты — что же будет на ней смотреться лучше всего.

— Ты должна носить этот оранжевый шелк. Ты выглядишь в нём великолепно.

Патрис подошла к гардеробной и встала рядом с сестрой, указывая на длинное платье с оголённым плечом, перехваченное на талии поясом, и плавными линиями струящееся вниз по ногам. Насыщенной расцветки ткань переливалась оттенками тлеющего дыма и умирающего огня.

Кайла не могла вспомнить, когда в последний раз надевала платье, но если Патрис сказала, что это будет выглядеть хорошо, значит так и есть.

— Хорошо. Благодарю. Я его надену.

Пока Кайла одевалась, Патрис задумчиво на неё смотрела.

— Пожалуйста, скажи, что ты сегодня выберешь партнёра.

При Дворе Эвалона была традиция — после того как Патрис сделает свой выбор на очередную неделю, дамы тоже выбирали себе партнеров. Иногда только на вечер, иногда на неделю, как их Леди Губернатор, а иногда и на всю жизнь, если случалось так, что они не просто нравились друг другу.

— Это не для меня, — тихо пробормотала Кайла, пытаясь казаться мягкой и корректной. Она устала от споров с сестрой на данную тему.

— Но это становится неловким. Я — Императрица, и моя собственная сестра отказывается следовать нашим старым обычаям. Люди будут думать, что с тобой что-то не так.

— Ты же знаешь — мне всё равно, что они думают.