Гравитация (ЛП)

— О, Ари сегодня встретится с Джексоном на тренировке. Мы только обсуждали тактику.

Он хмурится.

— Не понимаю. Почему девушки должны бороться с парнями? Он в три раза больше тебя. Это не…

— Это нормально, — говорю я. — Размер не имеет значения, ты знаешь это. Кроме того, я всё ещё лучшая.

С большим трудом.

Он воздерживается от дискуссии, проводя рукой по своим лохматым каштановым волосам. У него такие волосы, за которые девушки готовы убить, это привлекает к нему столько же внимания, как и его большие карие глаза и безупречная оливковая кожа. Девушки замечают его везде, где бы он ни появился. Быть может, это отчасти из-за того, кем ему суждено стать в будущем, хотя, думаю, что всё же дело в его спокойной позе в сочетании с невинным лицом, но, возможно я так считаю, лишь потому, что знаю его почти целую вечность.

— Ну, будем надеяться, ты права, — говорит он. — Я бы не хотел ломать ему челюсть.

Я почти смеюсь. Даже если Парламент введёт обязательные классы по борьбе, это никогда не будет сильнейшим навыком Ло. К счастью, Гретхен снисходительно похлопывает его по плечу и говорит:

— Хорошая мысль, Лоуренс, но мы оба знаем, что лучше предоставить это нашей девочке.

Я неловко улыбаюсь.

— Посмотрим, как у меня получится. Мы должны попасть туда до звонка. — Я беру несколько ручек и планшет для записей из своего шкафчика и следую за Гретхен на Т.П. Ло машет нам, направляясь в библиотеку, подходящее место для стажёров Парламента.

Мой следующий урок называется Тренировочное Поле или Т.П. Попав в старшую школу, мы были вынуждены выбрать свой карьерный путь, поэтому все юниоры сейчас проходят профессиональную подготовку, а это значит, что все, кто планирует стать Оперативниками, как Гретхен, Джексон и я, должны померяться силами. Конечно, не все проходят настоящее обучение. Папа любит напоминать мне об этом, когда я борюсь с ним во время наших утренних тренировок.

Спортивный зал состоит из двух этажей с такими же поглощающими пули стенами, как и у меня дома, но эта комната способна вместить десять тысяч человек. Он огромный, что, как мне кажется, является сумасшествием, учитывая, что, насколько я помню, только наш класс, двадцать пять человек мальчиков и девочек, используют его. Я смотрю в центр зала. Посередине пола располагается большой, толстый мат. Ринг.

— Ой, — испуганно произносит Гретхен, кивая в сторону ринга. — Ты к этому готова?

— Конечно, — уверенно отвечаю я, но внутри мои нервы напряжены. Я вздыхаю, заставляя себя успокоиться, направляясь с Гретхен к раздевалке для девочек, чтобы переодеться в тренировочную одежду. Она похожа на ту, которой я пользуюсь дома, сделана из пластичного, эластичного материала, только чёрная, а не серая. Девочки могу выбрать борцовку или топ с рукавами, надев что-то из этого со штанами. Я достаю борцовку и брюки, прежде чем отправиться к моему тренировочному шкафчику, стоящему во втором ряду. Я сажусь на стальную скамейку перед ним и начинаю перебирать свои действия в голове. Учитываю размер и силу Джексона, различные техники, которые я видела, как он применял во время тренировок, и то, что мы будем заниматься на ринге, а не на полу, радует меня. На полу превзойти его в борьбе один-на-один, да ещё и без оружия было бы практически невозможно. Ринг — другое дело. Всё зависит от скорости и балансировки. Побеждает тот, кто может управлять своим телом. А тот, кто не может, падает лицом на мат. Я была в обоих положениях, хоть и никогда не проигрывала ни одному школьнику.

Когда мы выходим из раздевалки, тренер Сандерс, наш семифутовый лысый инструктор, стоит возле ринга, его ноги напряжены, а руки лежат на бёдрах. Мы потратили его время, медля в раздевалке, поэтому он раздражён. В прошлом тренер был оперативником, он жёсткий и по уровню нетерпения не уступает моему отцу. Как известно, первым делом он кричит, а задаёт вопросы уже потом. Я подбираю темп и подбегаю к рингу.

— Вы знаете свой порядок, — говорит тренер. — Выстроитесь в линию со своим соперником.

Я сканирую толпу, находя Джексона сидящего на полу. Так как мы находимся во главе рейтинга, мы будем бороться, пока управляющие не почувствуют, что один из нас сильнее другого. Он замечает меня и подмигивает. Во мне вновь разгорается ярость, и я практически мчусь к нему, чтобы задать свои вопросы. Как он смеет вести себя так, словно он заслуживает быть здесь, как будто я не знаю, кем именно он является? Он вскакивает и выпрямляется напротив меня.

— Готова поесть мат, Александр?

Что не так с парнями, которые называют других людей по фамилии? Я смеюсь и разминаю свои руки над головой, затем растягиваюсь из стороны в сторону, переставая гадать.

— Хм, посмотрим.

Джексон наклоняется, опускаясь на уровень моих глаз с хитрой улыбкой на лице.

— Не волнуйся, я позволю тебе победить.

— Александр и Лок, — кричит тренер, прежде чем я успеваю ответить. — Поднимайтесь.

Я пристально смотрю на Джексона, прежде чем уйти. Гретхен хватает меня за руку, когда я прохожу и шепчет:

— Там жёстко. Отправь его в нокаут, если будет необходимо.

Я стреляю в неё раздражённым взглядом. Возможно я маленькая, но сильная.

— Я справлюсь, Гретхен, — говорю я и направляюсь за перчатками к стенду с оружием.

Мне требуется время, чтобы найти подходящие. Везде слишком большие или слишком маленькие. В итоге, я проскальзываю в нужную пару и сжимаю руки. Затем я возвращаюсь, Джексон уже прыгает на мате. Оттенок беспокойства просачивается в мою голову, но затем он подмигивает мне снова. Тьфу! Я не должна проиграть эту битву. Проклятый, высокомерный Древний. Я собираюсь сбить его с ног.

Я бегу вперёд и подпрыгиваю в воздух, делая сальто за сальто, пока не оказываюсь напротив него. Тренер смеётся.

— Удачи, Лок, — и нажимает на гудок.

Все и всё замирают в тишине. Мой взгляд задерживается на Джексоне. Я стараюсь не замечать то, как его белокурые пряди волос затеняют его глаза, или как изгибается его тело, когда он готовиться нанести удар. Это не то, что должен замечать противник, особенно сейчас. Я чувствую, как моё дыхание усиливается, слышу его, переводя в короткие вздохи. Я пытаюсь перестать думать, но не справляюсь со своими мыслями и переживаниями.

Он — умный боец. Я могу это определить по тому, как его глаза никогда не покидают мои; он знает, что наши глаза сместятся перед тем, как тела начнут действовать. И он находится в форме, и это касается не только верхней части его тела, как у большинства парней. Он знает важность наших ног, как их сила определяет нашу скорость. Тогда я понимаю, что он не просто Древний, он хорошо обученный Древний, и он притворяется, что он из Лэндинга, а не из Проспекта, что означает, что он не просто натренированный боец. Он достаточно умён, чтобы быть незаметным. Быть незаметным. Каждый возможный сценарий того, кем он является, сводится к одному слову в моей голове — опасность.

Внезапно, гнев по поводу того, что мы уже сражаемся нескольких месяцев, и всё это время он притворяется человеком, при этом зная о своих преимуществах Древнего, ударяет меня в живот. Я мчусь вперёд и наношу удар, но Джексон удаётся увернуться. Он берёт меня за талию, бросает на мат и заносит руку для удара. Я дёргаюсь, и его кулак дотрагивается до мата. Я отскакиваю и откатываюсь назад. Я не могу обороняться. Не могу потерять контроль. Я сжимаю руки, чтобы сфокусироваться, и прогоняю из головы весь страх.

Я — следующий главнокомандующий.

Я резко оборачиваюсь, удивляя Джексона ударом в кишечник. Он отступает назад с задыхающимся смехом.

— В самом деле? — говорит он, сосредотачиваясь на моём лице. — Прости, Александр, — и он бьёт меня в челюсть.

Моя голова откидывается назад, и рот наполняется металлическим привкусом. Я слизываю кровь со своей нижней губы и пытаюсь избавиться от пульсирующей боли. Гнев пузырится в моей груди, и я делаю выпад в его сторону, размахивая руками, будучи уверена только в силе своих движений. Я хочу побить его. Я собираюсь побить его. Я резко двигаюсь вперёд, и он спотыкается снова, на его лице читается шок. Я борюсь с желанием плюнуть в него и вместо этого ещё раз толкаю его назад.