На старости лет (СИ)

Скоро мой мальчик пойдет в школу, а там… годы замелькают в своем стремительном полете. И я не буду молодеть. Мне по-женски отчаянно хотелось успеть еще пожить, успеть полюбить… Хотелось и своего маленького женского счастья.

Поэтому я стала встречаться с одним мужчиной. Он работал в том самом конном клубе, что был неподалеку от нас, и с самого нашего знакомства оказывал мне знаки внимания. И я решилась, однажды ответив ему согласием. Мы начали общаться более плотно.

Глава 4

Сережа в тот день остался с ночевкой у друга. И пусть мальчик жил в соседней квартире и дружили они с моим сыном почти с самого нашего переезда сюда, но для обоих это было настоящее приключение. Отец второго ребенка намеревался установить для них в спальне палатку, чтобы ребятишки провели настоящую «походную ночь». Я согласилась – хоть какой-то пример мужского поведения.

Вот в ту ночь я и ушла на свидание к своему «другу». Ушла с твердым намерением вернуть для себя возможность личной жизни. Но… не получилось. Стоило нам переместиться на разобранный заранее диван в спальне моего кавалера, как прозвенел телефонный звонок…

Не знаю, по какому наитию, но я почувствовала, кто звонит.

- Не отвечай! – быстро попросила я, но не успела.

- Это тебя, - озадаченно протянул мне трубку мужчина, прослушав едва ли пару секунд.

Трубку телефона я брала, ощущая себя приговоренным к казни перед зачитыванием приговора. В душе была уверенность – он не позволит, не допустит осуществления моих планов.

- Немедленно уходи домой, - приказ, озвученный жестким безжалостным тоном, и… короткие гудки. Кто бы знал, как я ненавижу короткие гудки… и телефоны.

- Настя? – мой кавалер с тревогой всматривался в мое лицо. – Что-то случилось? Откуда…

- Да, случилось, - безжизненно перебила я его, не имея возможности объяснить, что мой кукловод снова дернул за ниточки. И откуда он узнал, где я и чем занимаюсь? Он знал про меня все. Я уже смирилась с этим. – Мне надо срочно уйти.

«Мертвый участковый!» - стучало в сознании набатом, когда я убегала от ошарашенного мужчины.

Пока бежала по парку к дому, выскочив из ночного такси, ревела, размазывая слезы по щекам. И чувствовала рядом… его.

- Будь ты проклят! – не сдержавшись, ощущая себя безумной, крикнула я в темноту деревьев позади, обернувшись от ворот дома.

А в спальне снова плакала, плакала от страха и разочарования. Благо сына не было дома. И тут зазвонил телефон…

Это меня потрясло: он мучает меня снова и снова! Ну зачем?! Спрыгнув с кровати, в бешеной ярости выдернула шнур телефона из гнезда, обрывая звонок. Но он продолжал звонить – настойчивая трель раздавалась с кухни, из комнаты… С отчаянным воем я выскочила из спальни, направляясь к щитку в кладовке, и – обесточила квартиру. Телефон смолк. Я с рыданием сползла по стенке.

Поднялась с трудом: конвульсии истерики пробегали по телу. И пошла в спальню, где, укрывшись от всех одеялом, продолжила оплакивать свое одиночество. Просто накипело и наболело за эти годы.

- В чем причина? – этот отстраненный голос я ожидала услышать сейчас меньше всего.

Подавившись очередным всхлипом, так и замерла под одеялом – сдернуть его было страшно. Я в полной мере поняла по голосу, что он рядом. Но… как? Ведь ночь, в дверь никто не звонил. У него есть ключ?! Впрочем, сейчас важнее было то, что он рядом.

- Причина чего? – даже мне голос показался жалким, а уж как тряслись поджилки – от его появления я не ожидала ничего хорошего.

- Истерики, - жесткий ответ.

- Ммм… - я еле сдержалась от отчаянного воя, но… как объяснить ему? – Это трудно понять.

- Я постараюсь.

«И зачем ему это? Зачем вообще мы? И это нелепое настойчивое любопытство сейчас», - этими вопросами я задавалась и раньше.

- Вам мало управления моей жизнью, хотите еще и в душу ко мне залезть? – отвечая, так и не выглянула из-под одеяла. Но так тоже было похоже на телефонный разговор – я не видела его.

- Да.

«Да?!» Потрясающе!

- Что ж… - это безразличное «да» стало последней каплей. Я семь лет держала все в себе, копила для этого безрассудного мгновения! И сейчас, глотая слезы, исступленно закричала. – Так знайте – вы измучили меня, лишили возможности жить! Полноценно жить! Я не могу управлять своей жизнью! Не могу делать того, что хочется! Неужели я даже не могу узнать, за что мне все это?!

- Да, не можешь, - ответ был спокойным, а я, переведя дыхание и развернувшись на звук его голоса, внезапно осознала…

«Темно! Он шторы задвинул. И я даже силуэт его не могу различить», - инстинкт заставил сердце сжаться в страхе. Каком-то необъяснимом, животном…

- Тогда о чем речь? – уже с меньшей бравадой, неуверенно на ощупь пятясь к выключателю, пробормотала я. – Какая разница, почему я плачу?

- Мне интересно, - и так спокойно, что я почувствовала себя инфузорией-туфелькой в окуляре микроскопа.

- Вам интересно… - невольно повторила потрясший меня ответ. И вновь зарыдала, закрыв лицо руками, словно опасаясь, что он увидит меня в темноте. Устала от этого его маниакального и авторитарного «интереса», как же я устала. И, не сдержавшись, зашептала. – Я одна так давно, столько лет уже одна. А я ведь женщина, и вовсе еще не древняя. Но я уже не помню, что значит быть женщиной, тем более желанной женщиной, любимой… Вы лишаете меня даже таких крох, как случайное свидание. Зачем вам это? Зачем вам мы?

С последним вопросом я обессилено прислонилась спиной к дверям спальни. На ответ и не надеялась, но он ответил:

- Меня это не устраивает, - все так же резко.

- Даже так?! - истерично взвизгнула я, понимая, что это приговор моему личному счастью. – А мне что делать?!

Повисла пауза, а потом до меня донесся его голос:

- Не знаю. Но я подумаю.

Взбешенно дернув рукой, хлопнула по выключателю. Комнату залил свет. Но стоило мне с ним освоиться, как я осознала шокирующий факт – в спальне я была одна. И закрытая дверь за моей спиной. Лишь ночной ветерок, проникая в приоткрытое окно, обдавал прохладой и шевелил занавеску. Но… это же второй этаж. У меня галлюцинации? Я докатилась до того, что веду беседы с вымышленным персонажем? Но занавески на окнах оказались задернуты! Я ничего не понимала.

Ночные страдания и всплеск эмоций пришлось похоронить глубоко в душе, ведь с утра надо было вновь включаться в жизнь и бороться за наше с сыном настоящее. Даже против себя. И так продолжалось ровно до выходных.

Стояла невероятная для июня жара. Даже ночью было душно, а я не люблю кондиционеры. Почему-то горло от них начинает болеть. Поэтому на ночь оставляла окно приоткрытым и ложилась в кровать голышом, укрывшись легкой простынкой. Сегодня же, растянувшись на постели, с предвкушением подумала, что наконец-то отосплюсь. Ночь с пятницы на субботу самая длинная, ведь начинаются выходные, не надо на работу и вести сына в садик. Красота!

Стоило задремать, как сердце кольнуло беспокойством. И тут же, не успев толком разобраться в причине, инстинктивно почувствовала:  рядом кто-то есть! В буквальном смысле – рядом. Испугавшись спросонок, невольно сдвинула руку и… наткнулась на кого-то! Кто-то дышал! Еще и иронично фыркнул, стоило мне, поперхнувшись от страха, истерично шарахнуться в сторону. Притиснувшись к стене, возле которой стояла кровать, пыталась успокоиться и хоть что-то понять. Получалось плохо. Первое, что нервировало, – это темнота. Все плотные шторы на окнах были тщательно задернуты, лишая меня возможности использовать хоть что-то, помимо слуха…

- К-кто тут? – справившись со спазмом, сипло прошептала, всматриваясь в то место, где находился некто.

- Неправильный вопрос, - раздался в ответ немного вальяжный и такой знакомый голос. Он!