Всеми фибрами души (СИ)

Его руки. Его прикосновения. Его дыхание. Его толчки. И её синяки на бёдрах.

Чёрт…

— Ты же знаешь, что я не люблю это!- отнекивалась она, скидывая руку. Таня видела, как народ начинает пьянеть. Танцы становятся жарче. Девушки расслабляются и перестают корчить высоконравственных. Парни хлещут алкоголь. Праздник в самом разгаре. Вялялкин отправился в толпу, понимая, что здесь ничего пока не добьётся.

Гроттер это было только на руку. Она окинула взглядом танцпол. И сразу захотелось отвернуться. Она не будет смотреть как он обнимает другую. Не Валялкин. На него ровным счётом было плевать, как бы плохо это не было.

Поттер. Его руки пристроились на талии Вейн. Её красное платье шло ей. Она точно выгодно смотрелась вместе с ним. Всегда. Постоянно.

Гроттер мысленно вновь сравнила её с собой. У Тани преимуществ ноль. И к чему это?

Девушка чуть не пролила вино из бокала, когда пыталась протиснуться сквозь толпу. Дикари.

Она видела, как они отходят к столику с напитками. Он наливает ей вина, она благодарно кивает. Они увлечены беседой. И Таня уже не уверена, есть ли вообще поводы для радости.

Она подходит ближе. Слышит, как стихает его голос. Гроттер привыкла, что в разговоре с ней там лишь желчь. Но с Рамильдой он разговаривал учтиво. Тошнит.

Вейн хихикает, касаясь его плеча. Потом её рука скользит вниз к его ладони. Таня замирает.

Он наклоняется к уху своей спутницы и что-то говорит. Гарри прекрасно видит Гроттер. Хочет, чтобы она была перед ним. Чтоб он слышал не это глупое хихиканье, а её фырканье. Чтобы он скользил взглядом не по красному, а по молочному платью. Поттер послал Рамильду отойти и взять для него закуску.

И он обернулся. Её взгляд. Холод пропал. Даже на расстоянии метров пяти он чувствовал её дыхание. Гроттер прищурила глаза. Её взгляд говорил сам за себя.

Он понял, Гроттер.

========== «Прошу». ==========

Не понятно, как она решилась махнуть головой в сторону. Девушка развернулась на каблуках и двинулась на выход. Валялкин встал на её пути. Она ответила просто: «В туалет!».

Гроттер не думала идёт Гарри за ней или не нет. Просто уходила. Она вышла из душного зала в прохладный коридор. Глубокий вдох.

Она двинулась по коридору. И услышала шаги. Звук её каблуков, глухо отдавался эхом от стен. А за ним можно было уловить менее громкие. И этот марш продолжался не долго. Он нагнал её. Таня специально замедляла шаг.

Гарри разворачивает её. Гроттер усмехается. Её руки обвивают его шею, а его губы жадно сминают её верхнюю губу, прикусывая. Их языки влажно сплетаются. По телам пробегаются мурашки.

Он сжимает ткань её платья на боках, оставляя заломы. Но ей плевать. Поцелуи важнее. Важнее того, что она будет говорить Валялкину. Важнее заломов на платье. Важнее всей вечеринки.

Таня зарывается ладошками в его волосы. Она скучала по этому ощущению.

Её окатила волна жара. Она ненавидит его. От этого ситуация становится ещё восхитительней. Ненавидит всеми фибрами души.

Если бы ненавидела не горела от каждого его прикосновения. Сгорала как спичка. Быстро, стремительно. И лёгкие тоже горели.

— Как же Валялкин?- говорит он ей в губы.

— Как же Вейн?- вторит она ему. Её глаза сверкают. Их голоса довольно громко звучат в пустынном коридоре, но им плевать. Как, впрочем, и на тех, кто дожидается их в зале. Отвратительно. Плевать.

И вновь поцелуй. Её причёска рушиться. Локоны сбиваются. Его рука оказывается у неё на затылке. Она так близко. Так жарко. А в штанах тесно.

Таня чувствует его бедром и словно специально трётся к нему. От этого дыхание кончается. Он задыхается, находя воздух в её рту. Она сама как кислород.

Гарри скользнул рукой по ноге с этим вырезом. И только сейчас понял, как хотел этого.

Она чувствует, как живот ноет. Как кипит мозг, а вместе с ним и кровь в жилах. Сердце колотится.

Он не верит, что действительно думал о том, что эту ночь он проведёт с Рамильдой. Как он вообще мог думать о ком-то кроме неё. Как он мог.

Её сдавленный стон, наполняет коридор, когда Гарри целует в шею. Оставляет засос. Она всего на миг огорчается. Но она не сведёт — оставит на самом видном месте.

Гарри отступает на шаг. Таня отпускает его. «Пошли»,- одними губами произносит он. Она задерживает дыхание. Он открывает дверь своей комнаты. У Гроттер совсем нет времени оглядывать её. Он впивается в её губы. Так же мокро, как и в коридоре. Девушка расстёгивает его бабочку, откидывая на рабочий стол. С пиджаком она расправляется так же быстро. Гарри только успевает усмехнуться ей в губы, замечая её инициативу.

Его руки нашаривают молнию на платье дёргают, так что оно пошло по швам. Таня сморщила нос, расправляя плечи, позволяя ему приникнуть к её ключицам. Одна рука за другой выскальзывает из рукавов и платье падет на пол.

Он толкает её на кровать. Она довольно широкая. Таня обвивает его талию ногами, прижимая к себе. Он нужен ей. Сейчас. Она ничего не соображает. Мысли отошли на второй план. Сдавленные стоны, вот что звучало в её голове. Её собственные стоны. Его полу-рыки и звуки лихорадочных поцелуев.

Её трясущиеся руки неразборчиво расстёгивали пуговицы его рубашки, иногда отрывая их.

Он стянул с неё лифчик, прикусывая сосок. Гроттер так пронзительно застонала, что Гарри непроизвольно стал вспоминать стоит ли на комнате заглушка иначе их будет слышать весь Магфорд. Ну и пусть.

Он отодвинул кружевную ткань и резко проник в неё пальцами от чего она сжала его плечи.

— Да,- прошептала она при его первом толчке. — Сильней, прошу тебя,- её голос немного хрипловатый, заставляет его заткнуть её поцелуем, лишь бы не слышать его. Такой слишком соблазнительный.

Она подается вперёд бёдрами, при каждом движении. Её рваные стоны у самого его уха сводят с ума. Только от ни хотелось кончить. Её тёплая смазка стекала по его пальцам. Таня запрокинула голову назад вскрикивая. Она чувствует приближение оргазма.

— Гарри,- прошептала она. И вновь имя, не фамилия. — Гарри, я уже,- Гроттер откинулась на кровать и содрогнулась. Гарри приобнял её целуя в губы. Пока она отходила от оргазма, он расстегнул ремень и стянул брюки.

Она потёрлась промежностью о его выступающий бугорок. Таня заскулила. «Прошу»,- сорвалось с её губ.

Поттер уже не думал. Сорвав с себя и с неё последний элемент одежды. Он вошёл в неё почти на полную длину. Громкий вскрик. Он сжимает её бёдра. И снова синяки.

Она всё такая же узкая. Такая мокрая. Такая притягивающая. Она сжимает его там, немедленно приводя в восторг. Его руки скользят по её талии, по бёдрам. Гроттер оставляет царапины короткими ногтями на его спине.

Её зелёные глаза сверкают в темноте, обращая внимание на себя. Гарри припадает к её губам.

Так хорошо, что им обоим кажется, что это сон. Что такого в принципе не бывает. Что люди не могут так сильно нуждаться друг в друге.

Толчок за толчком. Всхлипы за всхлипами. Рваные стоны и рыки.

Хочется большего. Она умоляет его, прикасаясь губами к шее. Её возбуждённый хриплый шёпот опаляет его кожу.

Гроттер слышит своё имя. Просто имя. Оно так прекрасно звучит из его уст. Её ресницы подрагивают. Веки прикрыты. Она фатально потеряна. Её руки сжимают простыни и одеяло. Спина выгнута.

Она так красива. Просто невероятна.

Поттер чувствует, как по её телу проходит судорога и она ещё более яростнее сжимает его и сам кончает прямо в неё.

Она прижимает его к себе, вдыхая аромат волос. Он ложиться рядом с ней приобнимая за талию.

И она не уйдёт. По крайней мере до утра. Таня не хочет. У неё нет сил.

Она не думает, что будет говорить Валялкину. Как будет объяснять засосы и синяки. Сейчас эти мыли далеко. Есть только он и она. А больше ей сейчас не нужно.

И она всё ещё ненавидит его.

========== Пушечный выстрел. ==========

Утром она встала первой. Замечая, что её голова лежит на его груди. На настольных часах половина седьмого. Чёртов талант просыпаться не свет не заря. Но это даже лучше.