Рыцарь бесконечности (ЛП)

Не все плохое — плохо, говорил Мэтью. Конец игры, конец игры.

Пока я переваривала эту тошнотворную информацию, Смерть продолжил:

— Ты даже не нравилась Дево, но он преследовал тебя.

— Ты ничего не знаешь! — кричала я, хотя в голове слышала слова Джека: «Даже когда я ненавидел тебя, я хотел тебя».

— Одно из преимуществ бесконечной жизни? Я хорошо понимаю поведение человека. Какой триумф, должно быть, испытывал смертный, когда получил тебя, украв у своего умершего брата.

Хотя Смерть сделал мне больно, я не позволила ему подорвать все, что обрела с Джеком.

— Может он и сделал меня своей целью. Но его чувства выросли. Ты должен будешь сделать что-то большее, чем это.

— Большее? Как хочешь, тварь, — со злой усмешкой он сказал: — Дево убил твою мать.

Глава 34

— МЕТЬЮ! Ответь мне сейчас же! -

Я только что добралась до своей башни, и была близка к гипервентиляции после разоблачений Смерти. Своим насмешливым тоном, Жнец объяснил мне, что мало того, что Джек прервал жизнь моей мамы, чтобы я убежала с ним, но и что Мэтью — мой предполагаемый лучший друг и союзник — знал об этом все время и решил не говорить мне.

Я вылетела оттуда как ураган, обзывая Смерть лжецом и гораздо хуже. Но в глубине души я боялась, что ублюдок сказал правду.

— Императрица? -

— Смерть рассказал мне кое-что о моей маме. О Джеке. Жнец лжет мне? -

— Нет. -

Я зажмурилась.

— Мэтью, почему ты не сказал мне? Почему позволил мне быть с Джеком? –

Я вспомнила его поведение в то утро, когда скончалась мама. Он был потрясен, почти ошеломлен. Хотя армия Юго-востока приближалась к нам, он так старался устроить маме достойные похороны — я тогда думала, что он добр к ней, или даже ко мне. Теперь я поняла, что, возможно, им двигало чувство вины.

Я спала с этим парнем, отдала ему свое сердце. И все это время он знал, что он сделал. Он ругал меня за то, что у меня от него были секреты? Он смотрел мне прямо в глаза, когда говорил: «У меня нет секретов, peekфn».

Кроме того, что он проводил мою мать на тот свет? Да он еще хуже Смерти!

Когда я объяснила Джеку, что нет ничего более важного, чем доверие, он заверил меня, что я могу доверять ему одному. Неудивительно, что Мэтью называл его Ди-ви-о. Лукавый*!

(*Здесь игра слов. Лукавый — англ. Devious [ˈdiːvɪəs], созвучно с Дивио).

— Возможно ты, мог бы предупредить меня, сказать, чтобы не влюблялась в него? -

— Всякий раз, когда он помогает, он причиняет боль. -

Сколько раз Мэтью говорил мне это?

— Твоя мать хотела, чтобы ты ушла прежде, чем пришла армия. Конец был близок. -

— Только если бы ей невозможно было помочь! Да, она была в отчаянном положении, но наверняка должен был быть лучший выход. Значит, Джек помог ей с самоубийством, пока я спала в своей постели? И он сделал это, чтобы я уехала с ним? -

Тишина.

— Он был жесток ко мне, потому что, когда училась, я была девушкой его брата! И, как он это сделал? Задушил маму подушкой? — Я подавила рыдание. — Помог ей с передозировкой? -

Я отвернулась. Ярость вспыхнула во мне. Даже с манжетой, мои волосы покраснели, мои когти, изо всех сил пытались вытянуться.

— Он отвернулся, пока она умирала? –

Это было так, словно он… он бросил ее.

— Ты ублюдок! Почему ты не предвидел того, что произойдет с ней, прежде чем она получила травму? Ты мог предупредить меня, и я не позволила бы ей в тот день выйти из дома? -

— Мэтью знает лучше. -

Его тон был жутким, его слова, как тревожное эхо слов его матери: “Мать знает лучше”, когда она собиралась утопить его.

— Это непростительно. Что еще ты скрываешь от меня? Я доверяла тебе! -

— Императрица — мой друг. -

— Больше нет! Никогда не связывайся со мной снова! -

— Я не буду говорить громко. -

Затем его присутствие в моей голове исчезло.

Я никогда не чувствовала себя настолько преданной и одинокой. С того времени, как мамы не стало, Джек и Мэтью были единственными константами во всем этом ужасе и страданиях; теперь и эти якоря оборвались.

Я была брошена на произвол судьбы, заперта в Замке Потерянного Времени.

Слезы жгли мои глаза, и я позволила им течь.

Глава 35

307 ДЕНЬ ПОСЛЕ ВСПЫШКИ

С той ночи разоблачений прошел почти месяц, а я все еще была сломлена. Со спутанными волосами и опухшим лицом я сидела на кровати в одной ноной рубашке, вглядываясь во тьму за окном башни. Я рассеянно гладила Циклопа, развалившегося рядом, и размышляла о том, как проходят дни.

Первую неделю я пыталась от всего отрешиться. На следующей неделе без конца проигрывала в голове поступок Джека. С тех пор я все больше накручивала себя, представляя, как он мог это сделать.

Я блуждала коридорами поместья, как в тумане. Не чувствуя дождя, бродила по двору, в неизменном сопровождении Циклопа. Но больше ни разу не плакала, потому, что постоянно чувствовала, как за мной наблюдает Смерть, или Ларк глазами волка.

В те несколько раз, что я видела Смерть во дворе, он точил свои мечи теми самыми ритмичными движениями, которые, судя по всему, его успокаивали. Почему, черт возьми, он нуждался в успокоении? Это я была взвинчена — из-за него.

Прежде, находясь в сумасшедшем доме, я не была сумасшедшей. Теперь? Возможно.

Моя скорбь по маме вновь вернулась. После ее смерти я была в бегах, спасала свою жизнь, сражаясь на каждом углу; у меня не было времени, чтобы задуматься о том, как я скучала по ней. Теперь же у меня было все время мира, и это убивало меня.

По ночам мне снилась жизнь с мамой в Хейвене. Как мы собирали сахарный тростник, ездили верхом на лошади. Как чистили орехи на пирог и собирали ежевику у реки. Мы были счастливы, пока не начались тревожащие видения Мэтью.

Я вспомнила, как она выглядела тем утром, бледная, ее грудь была неподвижна. Она сжимала фотографию, где были я, она и бабушка, снятую в те времена, когда жизнь была так хороша…

На этой неделе я забралась в свою башню и не спускалась. Ларк продолжала оставлять мне еду под дверью, но я ее почти не касалась — практически всю отдавала волку.

Всякий раз, когда Мэтью звал меня, я закрывалась от него.

— Армия мелет, вращая ветряные мельницы. -

— Расскажи это кому-нибудь из своих союзников. Я к ним не отношусь. -

Я могла бы потребовать, чтобы он рассказал мне, как Джек убил маму, но решила, что эта информация может довести меня до крайности.

Я думала, что общения с Мэтью мне будет не хватать сильнее, но оказалось, что без его зашифрованных сообщений я чувствовала значительное облегчение.

Внезапно открылась дверь. Смерть. В черных джинсах и черном с v-образным вырезом, кашемировом свитере, облегающем грудные мышцы, он выглядел, как всегда, безупречно. Но его взгляд был затуманен.

— Ты когда-нибудь слышал, что надо стучаться?

Опираясь плечом о дверной косяк, он выгнул бровь, когда увидел на кровати Циклопа.

Этот волк был единственным живым существом, которое мне не хотелось задушить. Я привыкла к тому, что он всегда рядом. Поглаживание его волнистой шерсти успокаивало.

Смерть разглядывал мое лицо.

— Пришел позлорадствовать? — спросила я. — Разве ты не этого хотел? Помнится, ты говорил Ларк, что любишь смотреть, как я страдаю.

— Если ты собираешься и дальше здесь чахнуть, то я собираюсь положить этому конец.

— А какой реакции ты от меня ожидал?

— Такой, как в прошлом: мести, от которой бы содрогнулась земля. Ты должна бы уже наточить когти и жаждать крови смертного.

— Жаждать крови? Как мне убедить тебя, что я не такая? — спросила я, даже если совесть нашептывала мне: «ты жаждала крови этого человека, когда напала на него, Ларк и Огена».