Ангелы и боги (СИ)

— Максим, ты рассчитываешь производить комплексы серийно?

— Да, если в этом будет необходимость, но и то, после всесторонних испытаний опытного экземпляра. А до тех пор завод в Стар Хиллз законсервирую… Если испытания будут фатально неудачными, попрошу наших новых друзей уничтожить содержимое ангара…

— Поступай, как считаешь нужным, Максим…

— Принцесса, раз НИЦ закрывается, я решил перевезти в этот дом «Шульце и Поллманн»… Ради бога, не сочти меня мелочным за это решение, но к нему прикасались твои руки. А все, что связано с тобой, для меня имеет значение…

— Максим…

— Принцесса…

Максим и Марина снова заключили друг друга в объятия, постояли неподвижно, лихорадочно поцеловались, поцеловали друг другу руки, затем неохотно отступили на пошага, шаг, расцепили руки.

— Я прилечу через две недели, Принцесса…

— Я буду ждать… До свидания, Максим…

— До свидания, Принцесса…

Не оборачиваясь, Марина вышла из комнаты.

Пренебрегая возможной опасностью, Макс вышел на веранду, подошел к ее внешнему краю, открыл одну из рам.

Тем временем Марина вышла из дома, направилась к дому напротив. Почувствовав взгляд любимого мужчины, она обернулась.

Максим грустно улыбнулся, помахал ей рукой.

С болью в глазах Марина помахала ему в ответ.

Обоим хотелось плакать…

* * *

Но были среди друзей и знакомых Марины абсолютно счастливые люди…

Олег и Татьяна практически не расставались ни на минуту — вместе они были на работе и дома, вместе посещали детскую онкологическую клинику, даже вместе ходили за покупками.

Они отказались от услуг Дины и Алины, предпочитая все делать самим, но не потому, что им было жаль денег, просто не хотели, чтобы им кто — то мешал наслаждаться обществом друг друга.

Несколько раз у них в гостях была Эльмира Леонардовна. Но видя, что дочери не до нее, старалась уйти как можно скорее.

Конечно, ей было одиноко без своей Танечки. Но все равно в ее душе жила тихая радость, что дочь нашла свое счастье и она скоро станет бабушкой…

* * *

Не менее счастливы были Душан, Мария Иосифовна и даже Томек.

Когда у Марии и Душана совпадали два выходных дня, они вместе с Томеком уезжали с ночевкой на балтийское побережье — ведь лето выдалось не по — питерски жарким.

Еще они гуляли по паркам и скверам, ходили в кино, посещали квартиру Душана, чтобы сделать очередную уборку. Несмотря на то, что в квартире никто не жил, там все равно скапливалась пыль.

В летние каникулы, когда Мария и Душан были на работе, Томислав проводил время в Центре Детского Технического Творчества Максима Захарова, где с удовольствием занимался конструированием робототехники…

Наблюдая нежные отношения между отцом и Марией, а так же, между Марией и ее сыном Колей, воплощавшем для него Терминатора и Рэмбо в одном лице, Томислав еще не понимал, что учится быть настоящим мужчиной — нежным, мужественным, надежным…

* * *

Лида убедила Альбину Моисеевну переехать в поместье, заранее предупредив, у кого ей придется работать.

И Бельская уже ни минуты не сомневалась в своем решении — пусть и не близко, она была знакома с Артуром, а Марине вообще была обязана своим возвращением к жизни…

Получив крохотный глоток свободы, Марина начала с того, что посетила воинское мемориальное кладбище, поставила на могилу Костика букет алых роз, постояла склонив голову, мысленно рассказала ему о событиях, на которые было богато это лето…

Затем Лида повезла Марину на ее квартиру. По совету Дины и Владимира Михайловича там сейчас жила Алина, а они присматривали за ее жильем…

Лида поднялась в квартиру вместе с Мариной, помогла ей собрать и упаковать кое — что из вещей — Марины и Артура. Алина складывала в сумку — холодильник заранее приготовленную еду на неделю.

Марина зашла в комнату Кости, собрала рисовальные принадлежности, постояла у портрета сводного брата. И ей показалось, что Костик посмотрел на нее с сочувствием…

Тем временем Лида и Алина спустились с приготовленными вещами вниз, уложили их в машину.

С сожалением покинув квартиру, где она, несомненно, была счастлива при жизни Кости, Марина попрощалась с Алиной, села в «Лифан «рядом с Лидой.

Через два часа они были в Ромашково-Элитное…

* * *

Отец Сергий Тихомиров служил в храме, построенном в две тысячи пятом году. Землю под храм мэрия выделила не очень щедро, но все — таки при помощи епархии отцу Сергию удалось выпросить небольшой участок земли рядом с храмом под хоспис для безнадежных раковых больных. Между храмом и хосписом отец Сергий устроил мини — парк с четырьмя скамьями и несколькими кустами белой сирени, отделяющими скамьи друг от друга.

Сирень пышно разрослась, создавая отдельные зоны отдыха…

В этот октябрьский день давно наступили ранние осенние сумерки. Сквозь пышную и все еще зеленую листву пробивался свет от уличного освещения и освещения храма.

Из хосписа вышли отец Сергий и Бельский, сели на скамью, над которой нависал особенно роскошный куст и почти скрывал их от посторонних глаз.

— Станислав Васильевич, что — то вы неважно выглядите, похудели, осунулись. Вам необходимо заняться своим здоровьем…

— А, пустяки, отец Сергий. Просто день сегодня выдался очень тяжелый — поесть даже некогда было, не то, что передохнуть…

— Да, день был нелегкий… Одна душа предстала перед судом божиим, а две другие на пути к нему…

— Отец Сергий, давно хотел спросить вас — страдает ли душа человека при расставании с телом?

— А как же иначе? Только при смерти тела душа понимает, что жила в раю… Немногие осознают эту простую истину при жизни, предаваясь порокам, а не созиданию. Но это мое личное мнение… Однако, Станислав Васильевич, нам пора разъезжаться по домам…

— Я посижу еще минут пять…

— Ну тогда и я с вами…

Мужчины замолчали, глядя в небо. Но из — за уличного освещения оно казалось синеватым и совсем не было видно звезд…

Послышались шаги. Предположительно двух женщин. Пришедшие сели на соседнюю скамью, не заметив за пышным кустом сидящих мужчин…

Судя по всему, женщины продолжили начатый ранее разговор.

— Сестра Галина, вы уверены, что ваше решение стать послушницей единственно верное? Поймите, мною движет не любопытство, а желание уберечь вас от возможных ошибок, которые потом будет трудно исправить — например, уйдя в монастырь вы можете продать квартиру, отдать деньги сыну или на благотворительность, а потом вдруг по какой — то причине решите покинуть монашескую обитель…

— Я не привыкла обнажать душу даже на исповеди, — женщина немного помолчала, — ладно, матушка Серафима, расскажу я вам свою историю… Вдовой я осталась в один миг — мой муж возвращался с работы и в его машину на тяжелом джипе врезался пьяный водитель, как раз туда, где за рулем сидел мой Сенечка… Я очень тяжело переживала потерю супруга. Но спасала работа, сад, внуки. Как — то спросила сына, за что наказал нас господь бог, лишив меня мужа, а его отца. Сын мне ответил — мама, господу богу неинтересно общаться с душами пьяниц, насильников, убийц, мошенников и прочих, вот он и забирает к себе лучших… Арсений — то был положительным человеком, в МЧС работал… Через пять лет я вышла на пенсию, отдохнула и… почувствовала, что не смотря на возраст, моему организму не хватает мужчины… Да и одиноко стало без работы — дома одна, в саду одна. Решила я изменить свою жизнь, пошла в службу знакомств… Но лучше бы я этого не делала… Раньше я думала, что все мужчины такие же, как мой Сенечка… Оказалось — там нет мужчин, одни мужики, пожившие в свое удовольствие. Они меняли женщин, пили, курили, с годами, из — за вредных привычек накопили букеты болезней — инсульты, инфаркты, импотенцию. Им не женщина рядом нужна, а бесплатная обслуга. При первой встрече смотрят и не видят — глаза пустые, безжизненные, в лексиконе не более двадцати слов… Мне же, наивной дурочке, хотелось видеть рядом с собой помощника, собеседника, ну и, чтобы приласкал, пожалел…