Пусть грянет гром (ЛП)

Я замечаю, что он не называет меня Опекун Одри. Хотя бы, по крайней мере, он не называет меня Ваше Высочество.

Я откашливаюсь, надеясь, что мои щеки не столь красные как мое смешное платье, когда я говорю:

- Прошу прощения... я не хотела прерывать. Но я видела борьбу Райдена, и ничто в его методе не является основным.

- Ах, я вижу, - говорит Оз и обходит круг, когда подходит ближе ко мне. - Поэтому, возможно, ты думаешь, что ты должна быть капитаном?

- Я не говорила этого.

- И все же, ты думаешь, что это совершенно приемлемо перебить меня перед моими опекунами.

- Я не имела этого в виду...

- Я согласен с Одри, - прерывает Гас, беря огонь на себя от Оза... и благодарную улыбку от меня. - План, который вы объяснили мне ранее, был более сильным планом. Просто, потому что прибытие Райдена из другого направления не означает, что мы должны оставить тот план.

- Еще один человек, думающий, он - эксперт по стратегии сражения. Скажи мне, Опекун Гасти... сколько боев вы фактически вели?

- Три, - отвечает Гас без намека на панику. - И один из них был против Живого Шторма.

- Да. Один Живой Шторм, Гас. Который полностью отличается от сражения с армией их... особенно, если бы ты знал и понимал что-нибудь о тактике сражения. Но Фенг был блестящим стратегом в вашей семье, и от всего, что я видел, ты берешь больше от своей матери. Сильный борец и лояльная Буря, но слишком импульсивный и опрометчивый... и все мы знаем, к чему это привело.

- Равенна погибла, не потому что она была беззаботной, - кричит Солана, удивляя всех своей яростью. Она обхватывает себя руками, глядя на Гаса, когда она шепчет, - Она умерла, потому что я подвела ее.

- Что ты имеешь в виду? - спрашивает Гас, но Солана качает головой и отводит взгляд.

Оз кладет руку ей на плечо.

- Равенна была твоим опекуном, Солана. Ее работа состояла в том, чтобы защищать тебя... и факт, что она ушла, любая часть ее стратегии до ее обвинения только подтверждает мою точку зрения о ее безрассудстве.

Руки Гаса сжимаются в кулаки, и я могу почувствовать, как мои делают тоже самое. Доверять опекаемому является самым трудным решением, которое может сделать опекун. Никто никогда не сделал бы его опрометчиво.

- Моя мать не была...

- Сейчас не время обсуждать прошлое, - прерывает Оз, указывая на ближайший шторм, который разрастается вторым. В любой момент он закроет солнце.

А Вейн все еще не вернулся.

- Я упростил нашу стратегию по причине, - говорит Оз, - Давайте не забывать, что никто здесь не знает Райдена лучше, чем я. И я знаю, что его самая большая слабость - тщеславие. Он идет сюда, чтобы доказать его бесполезным фаворитам, что он не меньше лидер из-за вчерашнего инцидента. Его внимание будет направлено на создании зрелища, и в этом - его безумие. Чем более эффектное и сложное нападение, тем больше он игнорирует основные принципы сражения. Мы можем уже видеть его тщеславие в том факте, что он идет с запада... трата энергии и сил на ненужное путешествие только для создания сцены. Таким образом, лучший способ использовать в своих интересах такие взгляды состоит в том, чтобы ответить самыми принципами, которые он будет игнорировать. Если мы пойдем прямо на него и систематически будет заниматься каждым врагом, то мы вытрем половину его силы, прежде чем он даже заметит, что мы делаем.

Я очень не хочу признать, что его рассуждение имеет смысл. Хотя Оз забывает кое-что ключевое.

- Не забывайте, что Райден может наблюдать. Он держался в Долине Смерти, ожидая, чтобы посмотреть на то, что мы сделаем и изменим его команды соответственно.

- И это работало так хорошо на него, не так ли?” отрезает Оз. - Все трое ушли и оскорбили его в процессе. Если я знаю Райдена, а я верю, что знаю, - он указывает на свой шрам, — он приедет к нам в полную силу на сей раз, поражая нас всем, что он имеет, столько всего, сколько он сможет с самого начала. Он будет надеяться на быструю, решающую победу. Что является, почему я спроектировал нашу стратегию таким путем. Мы должны сохранить нашу энергию чем-то простым, что мы знаем поддержит большинство из нас так, что мы сможем протянуть достаточно долго, чтобы реализовать вторую часть нашего плана. Часть, где мы используем наше секретное оружие.

Он тянет Солану ближе, и я не могу сказать, кто более удивлен, она или я. Ее кожа становится бледнее, чем ее платье.

- Райден будет здесь, - объясняет Оз. - И его основная стратегия состоит в том, чтобы лишить нас одной вещи, мы должны сопротивляться. Он разрушает ветер, чтобы оставить нас беззащитными, и мы собираемся позволить ему считать, что так и есть. Мы будем использовать наши шипы, чтобы получить столько силы, сколько сможем, но в подходящий момент, я собираюсь сдаться. Позволить ему испытать чувство победы, таким образом, он будет злорадствовать. И именно тогда Солана выпустит ветры, которые она хранит... и даст нам весь арсенал, который мы сможем использовать, чтобы поразить Райдена всем, что у нас есть.

Остальная часть Бурь бормочет, соглашаясь... и я вынуждена признать, что это более умный план, чем я первоначально думала. Но меня волнует, что он полностью пренебрегает Западными. Если у него и есть предложения для нас с Вейном, то он не объясняет их. Или возможно он просто ждет, чтобы мы...

Громкое, жалобное завывание проходит через долину, сопровождаемое другими и другими.

Каждый крик становится громче и отчаяннее, пока мои глаза не слезятся, и я сжимаю зубы так сильно, что мои зубы начинают болеть.

- Что это? - кричит Гас, прикрывая уши.

Я делаю то же самое, но это только приглушает следующее завывание, и я чувствую дрожащую рябь через свой Западный щит, когда оно сжимает свою хватку вокруг меня.

- Это звук, который издает ветер, когда его разрушают, - говорю я Гасу. - Заключительный крик, когда большие части проекта разрушаются.

- Он всегда такой громкий? - спрашивает он, и я трясу головой.

Это должны быть большие ветры, так или иначе, или возможно комбинация проекта, как циклон или...

Я делаю вдох, когда хватаю Гаса за руку.

- Думаю, что он ломает Живые Штормы.

Гас распахивает глаза.

- Он может сделать это?

- Понятия не имею.

Но другое неземное завывание прокатывает по долине, и я знаю, что я права. Но я не знаю, почему.

Почему он разрушает свои собственные создания?

Какую силу он получает из их боли?

Я поворачиваюсь ко Озу, наблюдая за ним, когда он изо всех сил пытается удержать опекунов спокойными.

Его отчаянное выражение лица говорит мне, что он тоже узнает этот звук... хотя есть что-то помимо боли в его глазах. Что-то, что делает меня намного холоднее, чем ледяной воздух, бросающийся вокруг нас.

Голод.

Оз борется с ним... все его тело дрожит от усилия. Но тяга все еще там. Кипение под поверхностью.

Я тяну Гаса достаточно близко, чтобы прошептать ему в ухо... хотя больше кричу со всем шумом и хаосом.

- Следи за Озом. Этот звук похож для него на наркотик.

Гас следует за моим пристальным взглядом и кивает. Он прижимает губы к моему уху, чтобы прокричать в ответ:

- Мы должны найти Вейна.

- Нет не должны, - говорит Вейн позади меня, и когда я оборачиваюсь, он почти волшебно появляется.

В течение приблизительно пол секунды я расслабляюсь. Но потом я замечаю, насколько он бледен.

- Что случилось? - спрашиваем мы с Гасом одновременно.

Он дрожит так сильно, я должна крепко его держать.

Вейн отделяется, шагая к кругу нервных Бурь, пока он не находит Оза в центре.

- Я позвал Западный с гор, - говорит он, его голос пустой. Слабый. - Я хотел услышать их песни, увидеть, могли ли они сказать мне, чему мы противостоим.

- И? - спрашивает Оз, когда Вейн не заканчивает свою мысль.