Эта сторона могилы (По эту сторону могилы)

– Она мертва? – со смирением в голосе спросила я. Бедный Тимми. Он так надеялся, что с ней все хорошо.

– Нет, – сказал Менчерес, тем самым удивляя меня. – Напротив, ей весьма хорошо, согласно тому, что я обнаружил.

– Тогда к чему этот «ух-ох» тон? – осторожно спросила я.

Его губы изогнулись.

– Мой «ух-ох» тон к тому, что, как ты упомянула, у твоего друга более чем просто платонический интерес к Наде, а она теперь любовница сильного вампира, у которого нет никакого намерения ею делиться.

– О, – повторила я, на сей раз более глубокомысленно. – Его добровольная любовница?

Некоторые вампиры не улавливали понятие «"нет” – значит нет».

– Ее добровольная любовница, – поправил Менчерес.

М-да. Шансы Тимми с Надей только что перешли с отметки «крошечные» к «никогда не случится». Я была рада, что она жива и не удерживается там против желания.

Я считала, что Менчерес приехал с более мрачными новостями об Аполлионе, потому подобное сообщение можно было счесть поводом открыть шампанское, если бы оно у меня было. Сердце Тимми могло и быть разбито, но с Надей могли случиться вещи намного хуже. Она отправилась на поиски вампиров и очевидно нашла намного большее, чем справедливое доказательство их существования.

– Твои источники достоверны? Надя точно с этой вампиршей добровольно или остается там под трансом?

– Я знаю вампиршу, с которой находится Надя, – заявил Менчерес. – Заставлять человека, пусть даже обнаружившего нашу расу, оставаться с нею – очень не похоже на Дебру. Она могла легко отослать Надю обратно без единого воспоминания об ее открытии.

– Если только Надя не как я, – сказала Кира с маленькой улыбочкой. – Когда мы встретились, стирание моей памяти удавалось тебе не так уж хорошо.

Менчерес издал рычание, настолько обрамленное страстью, что мне захотелось отвести взгляд.

– Но ведь в конце сработало необычайно хорошо, – пробормотал он Кире.

Ее мягкий смех тоже был наполнен нотками, которые бы лучше оставить за закрытыми дверьми. Технически, они ничего не делали, а просто сидели вместе на диване, но воздух вокруг них настолько наэлектризовался, что в своем собственном доме я чувствовала себя почти как вуайерист. Я отвела взгляд, принявшись изучать свои ногти, будто внезапно мне приспичило заняться маникюром.

Уголком глаза я поймала ухмылочку Кости. Он знал, как это затронет меня. Однако, конечно же, внезапный жар, начавший исходить от них двоих, не сделал совсем ничего, чтобы смутить его. Менчерес и Кира могли бы начать трахаться как кролики прямо перед ним, а он, скорее всего, просто предупредил бы их, что диван, на котором они забавляются, имеет тенденцию переворачиваться во время такой активности.

Если Менчерес и Кира хотели подняться наверх в гостевую комнату, то ради Бога, но если они собираются остаться здесь, мне нужно разрядить обстановку.

– Это было нехорошо со стороны Нади исчезнуть так, не сказав друзьям, что с ней все хорошо, – сказала я, откашлявшись.

Менчерес начал усмирять потоки излучаемой им энергии, пока комната не вернулась назад к уровню PG–13*, вместо R**, плавно переходящего в NC–17***.

– Дебра из тех, кого вы называете «старая школа», – ответил он, отрывая свой пристальный взгляд от Киры, чтобы посмотреть на меня. – Она не захотела бы, чтобы Надя контактировала с людьми из ее прежней жизни, особенно с теми, кто был заинтересован в раскрытии нашей расы.

Ее прежней жизни. Я почти фыркнула. Это было чертовской правдой, потому что, как только человека вовлекали в мир вампиров, ничто в его жизни уже никогда не могло стать прежним.

Затем я поглядела на профиль Кости, отмечая его вьющиеся волосы, красиво очерченные скулы, темные брови и губы, достаточно твердые, чтобы быть мужскими, и достаточно полные, чтобы считаться греховными. И в моей жизни, как только я погрузилась в мир вампиров, уже ничто никогда не становилось прежним. Но наблюдая сейчас за Кости, я поняла, что никогда не захочу, чтобы было по-другому. Я надеялась, что Надя нашла хоть половину того же огромного счастья в своих отношениях с бессмертным, какое я нашла в своих.

– Я позвоню Тимми, сообщу новости, – сказала я, поднимаясь.

– Бедный парень не может вздохнуть спокойно, если дело доходит до женщин, – заметил Кости.

Я встретила его темно-карий взгляд первой настоящей улыбкой за прошедшие несколько дней.

– Он просто еще не встретил ту единственную, но как только встретит, он забудет всех остальных.

Его улыбка была полна обещания, а сила, казалось, обхватила меня медленным, чувственным туманом.

– Действительно, – согласился он глубоким и шелковистым голосом. – Единственную женщину стоит подождать.

Теперь уже Кира откашлялась из-за решительного изменения в атмосфере. Я, все еще медленно улыбаясь, поднялась наверх в свою комнату, чтобы позвонить Тимми и сообщить ему новости, которые были одновременно и хорошими, и плохими.

Прим. переводчика:

* Рейтинг PG-13 – показывает, что некоторый материал может быть немного неподходящим для детей до 13 лет.

** Рейтинг R – ограничение: до 17 лет требуется сопровождение родителя или взрослого опекуна. *** Рейтинг NC-17 – лица до 21 года не допускаются

Глава 33

Я повесила трубку полчаса спустя, тяжело выдыхая. Тимми воспринял новости о Наде достаточно хорошо, хоть и пришлось отговаривать его от намерения увидеть ее лично, чтобы точно знать, в порядке ли она. Я доторговалась до телефонного звонка. Тимми понятия не имел, каким сильным был вампирский территориализм. Если он выкажет сильный запах страсти и безответной любви к Наде рядом с Деброй, по общему признанию относимой к «старой школе”, ему повезет, если он уйдет оттуда без постоянной хромоты, если вообще уйдет.

– … видел их несколько лет назад, хотя тогда Мари использовала их, только чтобы пригрозить мне, и не заставляла их нападать на меня, – сказал Кости.

Я навострила уши. Чуть раньше я ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь, чтобы мой разговор не отвлекал никого этажом ниже. Пока я отговаривала Тимми от опасных глупостей, я пропустила то, о чем они говорили. Беседа вернулась к Остаткам? Кости никогда не говорил мне, что видел их прежде, уже не говоря о том, что Мари угрожала ему ими.

Я поспешила вниз, когда он закончил:

– Кто сможет сказать, что она не часто их использует? Большинство после этого долго не живут.

– Полагаю, требуется довольно много сил, чтобы поднять и управлять ими. Потому это воспрепятствует Мари сделать Остатки своим самым часто используемым оружием, – заявил Менчерес, прежде чем вопросительно поднять в мою сторону бровь. – Ты ведь была очень уставшей после этого, как я припоминаю.

Я села рядом с Кости, утвердительно пробормотав:

– По крайней мере, Мари была права, и эффект был не столь подавляющим, как в первый раз.

Я чувствовала себя усталой и замерзшей абсолютно всюду в течение тех нескольких часов после того, как подняла их вместе с Владом, но все то время я была в состоянии удержать над собой контроль. Ничего подобного тому разу, когда я впервые выпила кровь Мари и затем на два дня съехала с катушек.

Кости развернулся, чтобы уставиться на меня.

– В первый раз? Ты поднимала их снова?

О, дерьмо. Со всем, что случилось, у меня не было шанса рассказать Кости, что мы с Владом сделали на кладбище той ночью. Теперь он думал, что я скрывала это от него.

– Я сделала пробный прогон подъема Остатков чуть больше недели назад, – сказала я, поднимая руку в ответ на недоверие, хлестнувшее через мое подсознание. – Прежде чем ты разозлишься, я скажу, что не действовала преднамеренно у тебя за спиной. Просто так получилось. И нет, у меня не было приступа шлюхастости снова.

– И ты забыла упомянуть мне об этом, потому что…? – вопросил он, и намек на гнев коснулся моих чувств.

– Потому что в следующий раз, когда я тебя увидела, умер Дон, – твердо ответила я. – И это был не тот сорт вещей, который я хотела бы небрежно упомянуть тебе по телефону до того.