Бессмертные. Часть 1 (СИ)

Бессонница была для него не в новинку, и в такие моменты он предпочитал наворачивать круги по школе, выявляя нарушителей школьного устава и много, много думая. Благо, всегда находилось о чем. И приятно, и полезно. Но в данный момент думать совершенно не хотелось. Более того, активно напрашивающиеся на ум мысли он в панике старательно прятал за окклюментными щитами, ибо все они неизменно были о ней… О черноволосой девочке, дремлющей на его кровати.

Седой прядки в ее волосах уже не было. Молодец, старается не привлекать внимания. Два раза сегодня ему приходилось сдерживать порыв дотронуться до её волос и проверить то, что видели его глаза. Удостовериться, что седины больше нет, и хоть на миг представить, что все это ему просто приснилось. Тьфу, драккл! Да что же это такое? Не думать о ней, не вспоминать, не трогать! Так, где этот Поттер? Ну наверняка ведь не спит!

С этими мыслями профессор Снейп ускорил шаг и, едва догоняемый собственной развевающейся за спиной мантией, поднялся на восьмой этаж. Чутье не обмануло, и практически профессиональный легиллимент уловил присутствие в коридоре кого-то еще. Мастер зелий внутренне усмехнулся, но внешне никак себя не выдал и, сделав вид, что внезапно вспомнил о чем-то, развернулся в обратном направлении. Скрывшись за поворотом, профессор замер и прислушался. Еще минут десять в коридоре стояла тишина, а затем послышался звук тяжелой открывающейся двери. В этот момент Северус позволил себе слегка выглянуть из укрытия. Выручай-комната… Ну конечно. Что ж, подождем. Нам торопиться некуда… Кровать все равно сегодня занята. Так, прочь эти мысли, прочь!

Бесшумно подойдя к участку стены, где только что была дверь, Северус встал слева от него. Ждать пришлось долго, и через пару часов ожидания его благодушное настроение резво улетучилось, уступив место глухой ярости и раздражению. Они там что, ночевать решили? Но в момент, когда Северус уже готов был разнести эту стену к Мерлиновой бабушке, в ней снова проявилась дверь. Она открылась, послышались шаги, но выходящих видно не было. Когда по рассчетам Северуса они должны были переступать порог Выручай-комнаты, он быстро, пользуясь тем, что в тени стены его не видно, слегка выставил перед дверью ногу. На полу перед исчезнувшей дверью, пыхтя и ругаясь, обозначился клубок из трех тел.

-Поттер, Уизли, Грэйнджер, по десять баллов с каждого,— самодовольно усмехнулся профессор Снейп.

-Мы это…— замялся Поттер.

-Мы просто…— вторил ему Уизли.

И только Грэйнджер молча краснела, единственная из всех осознавая всю бесполезность любых оправданий. Подняв левую бровь, Северус насмешливо наблюдал за этими жалкими попытками красноречия.

Так и не дождавшись от смущенных гриффиндорцев ничего вразумительного, он наконец спокойно изрек:

-Уизли, Грэйнджер, немедленно в свои спальни. Позже я с вашим деканом решу вопрос о вашем наказании. И молите Мерлина, чтобы профессору МакГонагалл удалось убедить меня не ставить вопрос о лишении вас значков старост.

-Но это несправедливо!— возмущенно воскликнула Грэйнджер.— Наш проступок не настолько серьезен!

-Еще минус пять баллов с вашего факультета,— с удовольствием, словно смакуя каждое слово, произнес Снейп. Девочка замолчала, исподтишка пинаемая Уизли.

-По спальням, сейчас же!— снова приказал профессор.— А Поттер— за мной.

Мрачно переглянувшись, Грэйнджер и Уизли молча удалились, куда им было велено, а Поттер, на ходу запинаясь о перекинутую через сгиб локтя мантию-невидимку, понуро поплелся следом за Снейпом. Наконец достигнув собственного кабинета, Северус занял место за своим столом и кивком предложил Поттеру присесть напротив. Мальчик подчинился, несмело и выжидательно поглядывая на профессора зелий. Выждав еще минуты три и сполна насладившись произведенным эффектом, Снейп наконец сухо и ровно сообщил:

-Директор хочет, чтобы я занимался с вами окклюменцией, Поттер.

-Чем?— недоуменно переспросил мальчишка, явно что-то теребя в кармане.

-Окклюменцией, мистер Поттер, окклюменцией,— повторил Северус так, словно ему приходилось разговаривать с умственно отсталым.— Уверяю вас, это вполне приличное слово. Означает защиту своего сознания от проникновения извне.

-Но зачем?..— начал было мальчик, но тут же спохватился:— То есть, почему профессор Дамблдор считает, что мне необходимо этому учиться, сэр?

-Его беспокоят ваши сны,— скривился Северус.— Занятия начнем с вами завтра. В семь часов вечера я жду вас здесь же. А сейчас— отправляйтесь в гриффиндорские помещения, мистер Поттер. И постарайтесь нигде не заблудиться.

-Да, сэр,— сквозь зубы процедил он и направился к выходу из кабинета.

-Поттер!— окликнул его Снейп.

Мальчик обернулся.

-Выверните ваши карманы.

Помедлив, он с явной неохотой выложил на аккуратно прибранный стол несколько галеонов. Северус внимательно всмотрелся в монеты, понимая, что они явно фальшивы.

-Что это?— спросил он, пристально глядя на Поттера.

-Просто деньги,— ответил тот, не отводя честного-пречестного, до лживости, взгляда. Но в его глазах

Северус уже видел все ответы. Протеевы чары… Грэйнджер, умница! Это может сработать… А раз так, то вы, Поттер, сегодня отделались легким испугом…

-Понятно,— вслух произнес он.— Свободны, Поттер.

Мальчишка быстро сгреб монеты обратно в карман и, словно не веря своему счастью, чуть ли не вприпрыжку выскочил за дверь. Северус довольно усмехнулся и направился в свои апартаменты. Это была весьма продуктивная ночь…

Red/Shadows

========== Глава 31 ==========

Пэнси еще спала в обнимку с подушкой, свернувшись клубочком и закутавшись в одеяло почти с головой, как в кокон, и Северус не решился ее будить. Вместо этого он тихо уселся в кресло, что стояло поближе к камину и подальше от кровати с тем, чтобы еще раз обдумать пришедшую в голову идею.

Он не может чувствовать боль от вызова, и Темный Лорд этого знать не должен. Что ж, значит, придется снова изворачиваться. Не впервой, конечно, но как же все это надоело… Хуже гноя бубонтюбера. И уже не единожды, когда становилось совсем невыносимо и казалось, что сил больше нет, возникало горячее желание бросить все, послав к синим пикси и Дамблдора, и Волдеморта, и всю эту школу в полном составе, но он не мог нарушить свое слово. Он обязан был шпионить, врать, выкручиваться и рисковать, потому что так обещал.

Обещал Дамблдору себя со всеми потрохами в обмен на жизнь и безопасность единственного человека, которым дорожил и которого сам же поставил под удар… С тех пор, как Дамблдор не сдержал обещания и Лили умерла, Северус больше никогда не ощущал себя живым. Несмотря на то, что он еще, к собственному большому сожалению, мог ходить, дышать, думать и существовать, каждый, кто хоть однажды имел несчастье общаться с ним, мог с уверенностью сказать, что он совершенно точно не жив. Слишком жесток, слишком расчетлив, слишком циничен и слишком холоден…

Слишком. Странное слово для смерти. Ведь после смерти ничего не бывает слишком. Слишком, чересчур, безмерно— это все слова жизни. Беззаботной, импульсивной, бьющей ключом и несущей своих счастливых обитателей шумным бурным потоком событий, чувств, желаний, эмоций и ощущений с огромной скоростью туда, где он, Северус, бывал лишь однажды и очень, очень давно. С ней. Рыжеволосая девочка с яркими зелеными глазами, в отличие от него, твердо стояла обеими ногами там, в многоцветном пространстве жизни, и ему всегда казалось, что она и есть сама Жизнь, та самая, что сверкая и смеясь зовет и манит, обещая тепло и счастье.

Но на его половине мироздания всегда, сколько он себя помнил, царили тьма и стужа. Смерть… Такой привычный с детства, родной и даже в чем-то уютный мир, переливающийся всеми оттенками черного. Здесь нет любви, ласки, добра или радости, здесь родители всегда заняты или раздражены, а дети совсем взрослые, самостоятельные, независимые и рано перестают плакать и жаловаться. У них нет друзей, да и потребности в дружбе нет тоже. Особенно заинтересованные в общении особи просто сбиваются в стаи по интересам и методично грызут тех самодостаточных, кому комфортно и в одиночестве. Он и сам рано научился огрызаться, защищая свое личное пространство, потому что это единственное личное, что у него было.