Страна Свободных Джиннов (СИ)

-Мне  уже  никто  и  никогда  не  сможет  вернуть  мои  туфли, - с  горечью  произнес  Ибрагим.

-Ваши – нет.  Но  можно  купить  другие.  Какой  у  вас  размер  обуви?

-Я  не  знаю,  какой  у  меня  размер.  Для  меня  размер  не  имеет  значения.

-Тогда  вы  посидите  здесь,  а  я  скоро  вернусь!

        «Зачем  она  делает  это?  Какое  ей  дело  до  того,  что  у  меня нет  обуви?  Какое  ей  дело  до  того,  что  я  голоден  или  мне  холодно?  Я  ведь  ясно  дал  ей  понять,  что  ненавижу  стариков,  в  том  числе  и  ее.

        Внезапно  Ибрагиму  в  голову  пришла  мысль,  что  не  так  уж  и  уродливо  морщинистое  лицо.  И  выцветшие  от  старости  глаза  людей  бывают  добрыми  и  лучистыми.

        Старушка  вернулась  через  тридцать  минут.  В  руках  она  держала  картонную  коробку.

-Вот!  Нравятся? – она  протянула  Ибрагиму  пару  кожаных  туфель. – Это  еще  не  все.  Вот  носки,  чтобы  ноги  не  натирать.  Надевай!

        Старушка  незаметно  для  себя  перешла  на  «ты».

-Не  стесняйся!  Считай,  что  я  даю  это  тебе  в  долг.  Вернешь,  когда  сможешь.  Ты  теперь  совсем  другим  человеком  себя  почувствуешь.  Вот  увидишь!  Это  волшебные  туфли.

-Что  ты  знаешь  о  волшебных  туфлях,  старуха?! – горько  рассмеялся  Ибрагим  впервые  с  того  момента,  как  его  прекрасные  золотые  туфли  разлетелись  вдребезги.

        Тогда  он  собрал  золотые  осколки,  сложил  в  мешочек  и  до  сих  пор  носит  его  на  груди.

-Да,  да!  Не  смейся!  Поверь,  что  чудо  произойдет – и  оно  произойдет.  У  меня  сын  пропал.  Три  года  его  не  было.  Не  звонил,  писем  не  присылал.  Я  верила,  что  случится  чудо,  и  он  вернется.  И  что  ты  думаешь?  Я  была  не  права?  Он  вернулся!  Оказывается,  он  отработал  сезон  в  какой-то  артели  старателей.  Плохой  артели.  Он  отработал  честно,  а  его  выгнали  и  ни  копейки  не  заплатили.  Он  три  года  домой  шел!  За  тарелку  похлебки  на  работу  нанимался  к  людям.  Некоторые  люди  жалели  его,  давали  денег  и  кормили.  Другие – в  лицо  плевали.  Как  будто  не  понимали,  что  жизнь  может  иногда  человеку  такой  фокус  показать!  Никто  не  должен  относиться  к  человеку  жестоко!  Жестокость  может  вернуться  к  тебе  увеличенная  во  сто  крат.  И  вот  мой  сын  вернулся  домой.  Правда,  жена  его  за  три  года  себе  другого  нашла.  Но  это  не  страшно.  Теперь  у  него  новая  жена.  А  у  тебя  есть  жена? - – спросила  старушка?

-Была  невеста.  Но  она  другого  полюбила.  Бездарного  художника.

-Ничего!  Ты  тоже  встретишь  девушку,  которая  будет  тебя  любить.  Ты  молодой,  красивый.  Только  руки  опустились  у  тебя.  Тебе  нужно  найти  работу.  Будешь  среди  людей,  люди  помогут  тебе  снова  на  ноги  подняться.

        Ибрагим  принял  подарок  молча,  без  благодарности.

«За  что  благодарить?  За  эти  кожаные  туфли,  которые  рано  или  поздно  придут  в  негодность?  Потом  их  все  равно  придется  выбросить.  Я  столько  времени  служил  людям,  выполнял  их  желания.  Могу  я  теперь  хоть  что-то  получить  от  них?»

        Старушка  пожелала  Ибрагиму  всего  хорошего  и  ушла.  Она  радовалась,  что  совершила  такой  благородный  поступок:  почти  половину  своей  пенсии  отдала  человеку,  нуждающемуся  в  ее  помощи.  Ведь  счастливее  всегда  тот,  кто  совершает  благодеяние,  а  не  тот,  что  его  получает.

        «Ну,  ничего!  У  меня  сын  есть,  он  мне  поможет.  А  у  этого  бедняги,  похоже,  никого  нет.  Парень  такой  несчастный!  Может,  благодаря  моей  помощи  и  у  него  дела  наладятся.  Может,  он  работу  себе  найдет  хоть  какую-то.  А  пока  он  босиком,  все  на  него  смотрят,  как  на  бродягу».

        Ибрагим,  могущественный  джинн  Ибрагим  принял  помощь  старушки.  Он  мог  бы  сотворить  для  себя  все,  что  угодно,  но  пережитое  горе  придавило  его  к  земле.

        Так  случилось,  сто  именно  те,  кого  он  больше  всего  презирал,  проявили  к  нему  наибольшее  сочувствие.  Старушки  делились  с  ним  скудной  едой,  а  старички  давали  деньги  и  свежие  газеты  для  чтения.

       Ибрагим,  носивший  на  груди  мешочек  с  золотом  наивысшей  пробы,  брал  монеты  у  стариков  и  складывал  себе  в  карман.  Он  не  тратил  деньги,  ему  не  хотелось  ни  есть,  ни  пить.  Иногда  только  покупал  себе  мороженое.

        В  новых  туфлях  было  жарко.  Он  снимал  их  и  часами  сидел  в  парке  на  скамейке,  уставившись  в  одну  точку.

        Однажды  какой-то  старик  опустился  рядом  с  ним  на  скамейку.

-Ай-ай-ай!  Нехорошо  так  опускаться.  Такой  молодой,  а  сидишь  без  дела.  Я   давно  за  тобой  наблюдаю.  Я  старый,  у  меня  сил  нет  трудиться,  а  то  бы  я  здесь  не  сидел! А  хочешь,  я  отвезу  тебя  к  себе  на  дачу?  Мне  жена  там  всего-всего  насадила,  а  сама  умерла.  Наверное,  все  сорняками  заросло.  Проведешь  там  лето,  может,  что  из  овощей  поспело.  Голодным  не  останешься!

        Ибрагим  молчал.  Ему  было  все  равно.  У  него  не  было  никаких  желаний.

-Посиди  тут! – предупредил  старик. – Я  только  ключ  возьму  от  домика.  И  деньги  на  автобус.

        Ибрагим  ждал.  А  что  ему  оставалось  делать?  Он  не  знал,  чем  ему  заняться  и  как  жить  дальше. Поэтому  позволил  решать  за  себя  другим,  в  частности  этому  доброму  старичку.

        Старичок  вернулся  довольно  скоро:  он  жил  неподалеку.

-Поехали!  Живи  там  хоть  все  лето!  И  осенью  там  можно  жить.  А  если  печку  построить,  то  и  зимой  можно  будет  жить.  Там  посадка  рядом,  дров  заготовишь,  если  захочешь.  Все-таки  не  бездомный.  Там  моя  жена  насадила  овощей,  в  саду  что-то  созреет.  Голодать  не  будешь.  А  если  соседи  захотят,  чтобы  ты  и  за  их  дачами  присматривал,  они  будут  привозить  тебе  продукты.  Знаешь,  как  обидно,  когда  что-то  твое  у  тебя  из-под  носа  тянут!

-Знаю.

        Это  было  первое  слово,  сказанное  Ибрагимом  старичку.

-О!  Заговорил! – обрадовался  старик. – А  я  думал,  что  ты  глухонемой.

        Ехали  на  дачу  долго.  Минут  тридцать.  Ибрагим,  привыкший  передвигаться  на  огромные  расстояния  за  несколько  секунд,  с  интересом  смотрел  во  время  поездки  в  окно,  рассматривал  дома  и  деревья.

        Вышли  на  нужной  остановке,  пошли  пешком.

-Мне  жаль  расставаться  с  этой  дачей.  Мы  ее  купили  с  женой,  когда  были  молодыми.  И  соседи  у  нас  здесь  хорошие.  Но  сил  у  меня  уже  нет  землю  обрабатывать.  А  дети  далеко  живут,  им  моя  дача  ни  к  чему.  Не  думал,  что  моя  Надежда  Петровна  раньше  меня  уйдет:  я  на  одиннадцать  лет  старше  ее!  А  что  с  тобой  произошло?  Почему  ты  бродяжничаешь?

        Ибрагим  не  отвечал.

-Не  хочешь – не  говори.  Это  твое  право.  Поживешь  у  меня  на  даче.  Тебе  понравится!  Я  буду  тебя  навещать  иногда, - пообещал  старик.

-Здравствуйте,  Михаил  Александрович!  Давненько  вы  не  приезжали, - поздоровался  мужчина,  поливавший  помидоры  на  соседней  грядке.

-Здравствуй,  Леня!  Горе  у  меня,  Леня,  один  я  остался.  Умерла  моя  Надежда  Петровна.  Некому  теперь  будет  за  огородиком  смотреть.

-Ой,  а  я  не  знал  ничего!  Простите!  Думал,  что  это  соседи  не  приезжают?  Я  ваш  огород  поливал.  У  вас  так  все  взошло  хорошо,  жалко  было,  что  пропадет.

-Спасибо,  Леня!  Вот  родственник  мой  поживет  пока  на  даче.    Заодно  и  за  твоей  присмотрит,  чтоб  воры  не  лезли  собирать  твой  урожай.

-Это  хорошо!  Я  только  раз  в  неделю  приехать  могу.   Вот  в  отпуск  пойду,  тогда  поживу  здесь  недели  две.  А  родственника  как  зовут?

        Старик  ничего  не  мог  ответить.  Он  даже   не  знал  имени  человека,  которому  почему-то  решил  помочь.  Но  не  мог  же  он  сказать  соседу,  что  привез  к  себе  на  дачу  совершенно  незнакомого  человека,  бродягу.