О, hello, Death (СИ)

— Тебе ещё не надоело со мной нянчиться?

— Дай-ка подумать. Скорее нет, чем да. Ты забавная, как ручной зверёк. Такой маленький, зубки пытается скалить, но стоит пригрозить тапочком, как тут же прячется за диван. Определённо нет, — усмехнулся Люцифер. Повисло молчание, которое никто не спешил нарушать. Нервный тик только усиливался, и вот лицо Чакки перекосилось от бури непонятных эмоций. Девушка открыла рот, закрыл, сжала челюсть, отчего-то икнула. Ангел же прищурился, вслушиваясь в хаос мыслей своей подопечной. А там было что послушать. Ну, к примеру: « Он издевается?» или же вот ещё: «Сейчас точно на одного Дьявола в мире станет меньше. Я его пришибу этим же тапочком!» От мыслей Логан Люциферу становилось смешно. Зашибить Дьявола тапочком… У девушки определённо не все дома.

Чакки причмокнула губами, провела рукой по всклоченным волосам и выдала, наверное, самую невероятную фразу в этом разговоре:

— Пончиков хочу.

Теперь пришла очередь Люциферу вздёргивать вверх брови и рассматривать Логан либо как умалишенную, либо как сумасшедшую. Не дожидаясь ответа со стороны собеседника, Чакки вихрем понеслась в кухню. Пончиков ей хотелось — это да, но скорее она бежала на кухню только для того что бы вооружиться ножом и если придётся она была готова отбиваться до последнего вздоха. Непонимание, злость, горечь и обида душили подростка, застилая здравый рассудок серой пеленой. Ну, кто попрёт против Дьявола с ножом?! Это же безумие чистой воды, самый необдуманный шаг за всё существование человечества.

Стоило только Логан вбежать во всё такую же светлую кухню, как она наткнулась на Люцифера, прильнувшего копчиком к раковине, бездумно крутящего в руках тот самый нож, будто это была какая-то игрушка, а не нож вовсе.

— Не за этим бежишь, крошка? — с наигранным интересом спросил Падший. Чакки затряслась. Ужас накатывал на её сознание.

«Чёрт! Вот же вляпалась!»

Шатенка осторожно, стараясь менее заметно, попятилась назад. Но стоило ей моргнуть, как Люцифер уже стоял в опасной близости от неё. Его лицо больше не выражало фальшивой доброты, в ледяных голубых глазах застыла бездна, от которой невозможно было сбежать, которая утягивала на дно, душила, словно петля, наброшенная на шею. Сильные руки сжали тонкую талию, пальцы больно сдавили нежную кожу, оставляя на ней багровые синяки. Хотелось вскрикнуть, но Чакки упорно стиснула зубы, не отводя взгляда от светящихся изнутри глаз мужчины.

— Мне больно, — прошипела она, но осталась неподвижна в стальных объятиях Дьявола. Люцифер лишь хмыкнул, чувствуя, как злость растекается по венам. Он подобно Халку вечно зол, вот только в отличие от того же Халка его некому было сдерживать. Да и сам он не грезил мечтой самоконтроля. Ему это просто не было нужно. Смерив уничтожающим взглядом подростка, он отступил на шаг назад, выпуская её из своих оков. Трясущиеся ладошки тут же потянулись к пояснице, растирая болящее место, на светлом веснушчатом лице отразилась гримаса боли, которую тут же сменило неловкость и чувство стыда. Спонтанный план по вооружению с треском провалился, в который раз доказав Чакки, что больше в её жизни нет человека по имени Ник, есть Люцифер. А он куда опаснее тихого, молчаливого дяди.

Потупив взор, нервно сжав, огрубевший от засохшей крови, край рубашки, Чакки поджала губы, не зная как вести себя теперь. Люцифер казалось, совершенно не замечая её раздавленного состояния, прошествовал до стола властной походкой и спокойно опустился на стул, бездумно крутя в руках салфетку. Первым начинать разговор он явно не собирался. Да и зачем? Ему разве интересна её жизнь? Её чувства? Он всё это видит, всё слышит. Ему не нужно спрашивать, он итак знает. И ему абсолютно всё равно.

— И что теперь? — тихо, чуть слышно, спросила Логан. Она боялась поднять взгляд на Дьявола, боялась встретить его стальные голубые глаза, которые заставляли её трепетать. Ей и раньше нравился цвет глаз Ника, но когда в него вселился Люцифер, они будто приобрели какое-то особое свечение, серебряный отблеск, которого раньше не было. Чакки боялась снова попасть в их плен и чётко дать себе понять, что даже если бы она могла — она бы никогда не убила этого человека, или же в нашем случае Ангела. Это было выше её сил, выше понимания. — Ты убьёшь меня?

— А тебе, я погляжу, так не терпится покинуть это свет. — мужчина скомкал салфетку и отбросил её в сторону, наблюдая за траекторией полёта белого клочка. Чакки нервно замотала головой.

— Н-нет. Вовсе, нет. Я хочу жить.

— Тогда почему спрашиваешь?

Девушка, осмелившись, подняла взгляд на Дьявола. Он не выглядел таким уж устрашающим. В свете косых лучей солнца его светлые волосы будто искрились, черты лица смягчились и даже капли крови, которые сразу не приметила Логан, не разрушали образ простого человека. Невольно шатенка залюбовалась им, а опомнившись, мысленно дала себе подзатыльник, при этом хорошо приложив об иллюзорную стену.

«Не о том думаешь! Он убил твою мать! Из-за него твоя жизнь перевернулась вверх тормашками! Хватить распускать розовые сопли, размазня! Что за приступы „пай девочки?!“»

Но вслух она произнесла:

— Просто ты убил мою маму. Если я, верно, поняла, то убить человека для тебя всё равно, что наступить на муравья. Совершенно никакого сочувствия и угрызения совести. — Чакки устремила испытывающий взгляд на Дьявола, который гипнотизировал салфетку, явно не особо радуясь общению с назойливой подопечной. — Так теперь объясни мне. Почему же меня ты не убьёшь?

В крошечной кухне повисло молчание. Девушка была напряжена и часто дышала. Этот монолог и сохранение спокойствия тяжело ей дались. Как бы она не храбрилась, как бы ни пряталась за табличкой «крутой мачо» — на самом деле Чакки была всего лишь человеком, столкнувшимся с силой, что разрушит её не задумываясь. Люцифер наигранно удручённо вздохнул, будто ему в сотый раз приходится вдалбливать в несмышлёную головку этой особы совершенно простую истину, которая и без разъяснений понятна. Логан этот его многозначительный вздох взбесил, но она постаралась взять себя в руки, вразумив всё тем же страхом. Не лезь к тому, кто тебя прихлопнет и не заметит. Это как минимум глупо.

— Я дал слово Нику, что присмотрю за тобой, — льдисто-голубые глаза на мгновение взглянули на девушку и тут же снова принялись гипнотизировать клочок салфетки, лежащий на полу близ батареи. — Если бы я не согласился, то не получил бы сосуд. Хотя, я бы в любом случае его получил.

Ангел сложил руки на груди, всё так же бесцельно пялясь на салфетку. И что такого интересного он в ней нашёл? Чакки невольно глянула на белый клочок, но, не заинтересовавшись им, перевела свой взгляд на мужчину. Она сделала робкий шажок вперёд, и не заметив со стороны блондина никаких резких движений, решилась подойти ещё ближе. Даже подступила к столу, села напротив.

— Значит, договор. Но почему ты не убил меня после того как захватил тело Ника? Не думаю, что тебе каждый раз доставляет удовольствие «отмывать» меня от крови и залечивать раны. Это и звучит как-то…мхм. Не знаю, не нормально, что ли.

Чакки также сложила руки под грудью, сдвинув тёмные брови к переносице. Люцифер, наконец-таки отвлекшись от своего «наиинтереснейшего» занятия, окинул шатенку взглядом.

— Правильно думаешь. Знаешь ли, вопреки поверьям я не лгу и слов на ветер не бросаю. Раз сказал, что ты под моей защитой, значит так и будет.

Странное чувство всколыхнуло душу Чакки, заставив её смутиться от таких слов. С одной стороны она была неимоверно счастлива, что этот гордый, самовлюблённый, свободолюбивый Ангел, Падший Ангел, ставит её превыше других людей. Память всё ещё хранила его хладнокровное убийство Елены. Девушка внутренне ликовала от одной только мысли, что Люцифер до конца её дней будет рядом. Но с другой же стороны мерзкий голос разума нашёптывал — Да кто ты вообще такая? Ты — ничто, и звать тебя — никак. Ты грязь под его ботинками. Неужели ты надеешься, что он взглянет на тебя? Дура! Да ему стоит только поманить рукой, как сотни красивых женщин на четвереньках, томно постанывая, поползут к его ногам. А ты, чем ты, ворона, лучше них? Только то, что Дьявол в сосуде твоего дяди не делает тебя значимее других. Не забывайся.