Невозможное завтра

Я снимаю черную телефонную трубку и подношу ее к ужу. Он делает то же самое. Долгое время мы молчим.

– Тебе больно, – говорит он наконец. – Я никогда не хотел причинять тебе боли.

– Тогда не нужно было стрелять в меня. – Мои слова сочатся злостью.

– Нет, – шепчет он. – Я целился в кое-кого другого, как ты помнишь.

Я смотрю вверх на камеры, записывающие наш разговор. Опять же, я не думаю, что слова Кира что-то значат. Его признали психически нездоровым.

– Почему ты не мог просто отпустить меня? – говорю я, не желая спорить.

Он вздыхает, роняя голову на ладони. Его запястья в синяках и ранах от наручников.

– Я много раз спрашивал себя об этом.

– Вот только не говори, что потому, что любишь меня, – прерываю я. – Потому что ты даже понятия не имеешь об этом чувстве.

– Любить тебя – все, что я знаю, Сера. Это единственное, в чем я всегда был уверен. – Его голос надламывается. И внезапно он не мой похититель, не человек, державший меня при себе сотни лет, – он молодой ученый, сломленный и испуганный, поглаживающий на мосту мои волосы. Парень, давным-давно любивший девушку, который сделал бы все, что угодно, чтобы сберечь ее.

Я удивляюсь, когда одинокая слезинка скатывается по моей щеке.

– Всё, что я делал, все, кому я причинил боль, – это было ради тебя, – говорит мне Кир.

Мне его жаль.

– Ты сломлен, Кир. Теперь уже ничего и никогда не будет так, как раньше.

– Никогда не говори никогда, – возражает он с тем, что почти можно принять за улыбку. – Ты лучше многих знаешь, что жизнь не коротка.

– Она была слишком длинной, – отвечаю я.

– Иногда такое чувство, что вся ужасная жизнь – это лишь сон. Химическая реакция в моей голове. Что я проснусь, и мы будем вместе на маскараде. Мы будем танцевать всю ночь, и я попрошу у твоего отца твоей руки. – Он трясет головой. – Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Ты не можешь отменить того, что случилось, – отвечаю я. – Мне пора.

– Подожди, – говорит он, когда я поворачиваюсь к выходу. – Прошу, Сера. Не оставляй меня.

– Это прощание, Кир.

– Возможно, – говорит он приветливо, – возможно, и нет. Но когда я выберусь отсюда, я буду искать тебя.

Внезапно меня наполняет такая злость, что мне хочется протянуть руку и ударить его.

– К тому времени меня уже долго не будет, – говорю я, но он продолжает:

– Куда ты направляешься?

– Я знаю о других, Кир. Я читала твою книгу.

Он кивает.

– Я всегда буду искать тебя, – обещает он. – Ты не можешь избежать судьбы.

– Судьбы? Как будто она существует.

Когда я смеюсь ему в лицо, он улыбается, гордясь за меня.

– Моя девочка, – восхищенно говорит он.

– Прощай, Кир.

Я вешаю трубку и встаю, пока санитары уводят Кира. Он не разрывает зрительного контакта со мной, пока его буквально не проталкивают в дверной проем.

– Прощай, – шепчу я, хоть и знаю, что он меня уже не слышит.

Глава 45

Луна затаилась в траве, виляя хвостом, наблюдая за беззаботной бабочкой. Наконец, в одном скоростном порыве, она срывается с места, но крылатое насекомое уже порхает крыльями в невыносимой досягаемости. Шарлотта и Себастьян разражаются смехом, в восторге от кое-чего нового – кошки, которая их не ненавидит. На Луну это не произвело впечатления. Она злобно смотрит на них, ее достоинство задето, прежде чем начинает лизать свою шелковистую серую лапку, как бы говоря: «Та бабочка? Да я в любом случае ее не хотела. Я дала ей возможность улизнуть».

– Не важно, что мы скажем, тебя не переубедить пойти с нами? – опять пытается Шарлотта, но я качаю головой. Мое место здесь, в Беркли, на этом зеленом дворике с величественным красным деревом, с этим ветхим домиком на дереве, в котором меня впервые поцеловал определенный смертный парень.

– Мне не терпится услышать, что вы нашли, – отвечаю я.

– Или когомы нашли, – поправляет меня Себастьян с улыбкой, его зубы кажутся очень белыми на фоне шоколадной кожи. Они оба были также ошеломлены, как и я, когда обнаружили скрытую страницу в книге Кира. Чувство того, что их предали, быстро поборолось жаждой приключений, и они строят планы отправиться сразу на поиски потерянных ковенов Воплощенных. Себастьян уже нанял рой частных детективов, чтобы преобразовать семисотлетний список имен в полезные зацепки.

– И у тебя же есть телефон, да? Тебе придется постоянно держать его при себе, Сера. – Он удовлетворенно кивает, когда я достаю крошечный телефон из кармана и показываю его ему.

– Бэтфон ³⁵всегда будет заряжен, – клянусь я.

Выдавая себя за обеспокоенных родственников, Себастьян и Шарлотта подкупили охранников в больнице, чтобы они позвонили по этому номеру, если случится какой-нибудь инцидент с «Мэдисон». Кир пробудет в теле Мэдисон около десяти лет, прежде чем оно начнет ослабевать. Если за это время ему все-таки удается поцеловать одного из охранников, если с ним что-нибудь случится, они позвонят и предупредят меня в течение нескольких минут. Если этот телефон зазвонит, то мне нужно будет уходить, несмотря ни на что, независимо от того, где я буду находиться.

– И вы пообещайте, что будете на связи, – говорю я.

Знаю, они считают, что я сошла с ума, раз не иду с ними. Они не понимают, почему я предпочла быть ученицей старшей школы вместо того, чтобы путешествовать по миру со мною подобными. Но они не жили, как Кайли, здесь, в Беркли, так что им никогда не понять. У тебя моя жизнь. Не потрать ее зря.

– Что ты собираешься делать с Ноем? – осторожно интересуется Себастьян.

Я прикусываю губу и смотрю вниз на желтую цветущую траву, которая устилает газон Морганов. Ной ни разу не приходил навестить меня в больнице, и некие инстинкты предостерегают меня от того, чтобы с ним связаться. Боялся ли он меня сейчас?

– Он ничего не расскажет, – говорю я Себастьяну. – Мы можем доверять ему.

– Я не то имел в виду, – отвечает он. – Мы думали, ты собираешься сделать его одним из нас. А иначе, зачем рассказывать человеку правду?

– У меня даже нет эликсира, – возражаю я. – А что до того, чтобы сделать его самой, что ж... – я отвлекаюсь из-за колкого взгляда, который бросает Себастьян в сторону Шарлотты. Они общаются без слов. Даже в замешательстве я рада, что они стали такими близкими.

– Сера, – наконец говорит Шарлотта. – У меня есть кое-что для тебя. – Она кладет черный рюкзак на колени и роется внутри, в конечном счете достает самую последнюю вещь, которую я могла ожидать: помятая серебряная сумочка, испорченная полосами засохшей крови. Сумка, которая была с Киром в вечер танцев.

Шарлотта открывает застежку молочно-белыми пальцами и вытаскивает маленький стеклянный пузырек. Флакон, который Кир носил на шее на протяжении последних шести веков.

– Теперь он твой, – шепчет она, зажав его в моей ладони. – Чтобы использовать... или нет. Сохрани его в безопасности.

– Я не буду таким, как он, – обещаю я. – Мы можем разделить его. Шар, если тебе когда-нибудь он понадобится...

– Я знаю, где найти тебя, – заканчивает она за меня. – И я планирую частые визиты.

Я с удивлением смотрю на крошечный серебряный предмет в моей ладони. Столько смертей из-за одного маленького флакона. Но и столько жизней. Со скрипом открывается задняя дверь Морганов, и я быстро засовываю эликсир в карман.

Луна встает на дыбы, когда рядом с ней по траве проходит Брайан.

– Мне было поручено нашей дорогой мамой попросить героев остаться на ужин, – галантно заявляет он, имея в виду Шарлотту и Себастьяна. Я улыбаюсь. Мистер и миссис Морган обожают моих спасителей. Такие образованные, говорят они. У них столько историй.

– Героев, ха-х? – повторяет Себастьян, забавляясь. – Такое чувство, будто про меня написали эпическую поэму. Все, что я сделал, так это отвез Кайли в больницу.

Услышать имя Кайли, срывающееся с губ Себастьяна было почти также странно, как когда Ной назвал меня Серафиной, но мне нравится. Два моих мира сливаются воедино.