К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

— Увидимся в Дырявом котле, Гарри, — улыбнулась Гермиона и направилась к троице.

— А чего это ты с Поттером и семейством Уизли? — удивился Блейз, когда Гермиона обняла его в знак приветствия, — я, конечно, знаю, что ты неровно дышишь к Уизли, но не настолько же… — такие слова возмутили Гермиону, и она отвесила ему подзатыльник, — всё, всё, молчу.

— Правильно, молчи, — злобно сказала Гермиона, и кинулась обнимать Панси, — я так расстроилась, что ты быстро уехала домой. Как твои родители?

— Они хорошо, — кивнула Панси, — ты писала, что Поттер пригласил тебя погостить?

— Что-то вроде того, — кивнула Гермиона, — там такое произошло с его опекунами, что я точно представляю, что Гарри переживает на Тисовой улице каждое лето. Удивляюсь, как он мог жить с ними все эти годы.

— Мне как-то параллельно, что там у него случилось, — подал голос Драко, на которого Гермиона даже внимания, не обратила. Услышав грустные ноты в его голосе, Гермиона улыбнулась, и подойдя к нему, обняла. Напряжение, как рукой сдуло, — ну, хватит, не смущай меня! — и слегка оттолкнул подругу от себя. — А где твои родители? Впервые вижу тебя в Косом переулке без них.

— Пока я была у Гарри в гостях, мама с папой написали, что уезжают в командировку, — сказала Гермиона, — слава Мерлину, они успели подписать разрешение на посещение Хогсмида, и вещи мои привезли, даже деньги оставили, так что я и на Рождество останусь в Хогвартсе.

Купив всё необходимое, друзья проводили Гермиону в Дырявый котел, потому что завтра им предстояло встретиться уже в поезде.

Гермиона уже стояла на платформе 9 и ¾, ждала своих друзей, и они не заставили себя долго ждать, уже вместе с ними, Гермиона направилась к знакомому вагону. Никто не решался занять их купе, поэтому они поспешили и зашли внутрь. Панси начала рассказывать Драко и остальным, как провела месяц у Гермионы, и что успела узнать, на удивление, Блейзу, Гойлу и Креббу стало даже интересно это слышать. Гермиона в это время смотрела в окно, что-то выглядывая, ждала, пока будет их остановка.

Дождь усилился, а «Хогвартс-Экспресс» мчал все дальше на север. Окна закрыл густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Стучат колеса, по окнам барабанит дождь, завывает ветер, а профессору Люпину все нипочем — спит себе и спит.

— Скоро должны приехать. — Блейз пытался что-то разглядеть в темном окне. Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход. — Прекрасно! — Блейз вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом. — Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол.

Гермиона посмотрела на часы.

— Но нам еще далеко ехать, — заметила она.

— А чего же мы останавливаемся? — удивилась Панси.

Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились.

Драко, находившийся ближе всех к двери. Он выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные. Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.

— В чем дело? — раздался позади голос Блейза.

— Ой! — вскрикнула Гермиона. — Блейз, это моя нога! — Драко добрался до своего сиденья. — Может, авария? — спросила она.

— Не знаю… — сказал Драко.

Что-то зашуршало, и Драко увидел на фоне окна смутный силуэт Гермионы, протиравшего запотевшее стекло.

— Там что-то движется, — сказала Гермиона. — По-моему, к нам спешат люди. — Дверь открылась, и кто-то стал Драко на ногу.

— Простите! Вы не знаете, что случилось? — это была Милисента.

— Привет, Мили, — улыбнулась Гермиона, — мы сами ничего не знаем, заходи. — девушка зашла внутрь и села рядом с Креббом, ближе к выходу.

— Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — сказала Гермиона. Драко дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули:

— Кто это?

— А это кто?

— Джинни?

— Гермиона?

— Что ты делаешь?

— Искала Рона, но хорошо, что хоть тебя нашла.

— Давай, садись, — Гермиона пригласила её сесть рядом.

— Началось, теперь ты всех гриффиндорцев приглашаешь к нам в купе? — возмутился Драко.

— Замолчи, Драко, — отозвалась Гермиона, — она же ничего тебе не сделала.

Гермиона вызвала Люмос на палочке, чтобы хоть что-то видеть. Дрожащее пламя в её руках осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Глаза Драко метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.

Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гермионы на себе и поспешно спрятало ее в складке черной материи. То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг. Присутствующих обдало стужей. У Гермионы перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Глаза девушки закатились. Она ничего не видела. Погрузилась в холод. В уши хлынул поток воды. Её тащило вниз, вой усиливался. Внезапно, перед её глазами пронеслись воспоминания с маггловской школы, где её все призирали и унижали, затем встреча в Хогвартсе, где её почти полтора месяца высмеивали и насмехались над ней, её родителями, потом взгляд Василиска в отражении зеркала, и после темнота.

— Гермиона, ты в порядке? — девушка услышала голос Панси. Открыв глаза, Гермиона уже не чувствовала того холода, что был перед этим. Все были взволнованы, как никогда, — голова уже не кружится?

— Нет… — прошептала Гермиона, садясь на сидение, — что случилось? — за спиной сидел побелевший Драко. В купе зашёл новый учитель, он просматривал все купе, увидев бледную Гермиону, он зашёл внутрь, и дотронулся до её лба, — вы не знаете, что это было?

— Дементор, — сказал мужчина, — меня зовут Римус Люпин. Что последнее ты помнишь?

— Помню, что видела все свои самые ужасные воспоминания прошлых лет, — сказала Гермиона, — но кто такие дементоры?

— Они охраняют Азкабан, — сказал Люпин, — ты попала под его нападение, и он заставил тебя пережить всё, то плохое, чтобы когда-нибудь было в твоей жизни. Мистер Поттер также подвергся его нападению, и сейчас, вместе с мистером Уизли, сидит в своем купе. Мы уже скоро приедем, так что не нужно волноваться, всё уже позади. — Люпин покинул купе, оставляя слизеринцев наедине.

Большой зал

У Гермионы не выходили из головы те ужасные и страшные моменты, которые она видела во время нападения странного дементора. Гойл немного рассказал о них, пока они ехали в школу, и сказал, что дементоры высасывают хорошие воспоминания, а так как Поттер пережил плохое детство и т.д., он тоже стал жертвой дементора. Гермиона пережила не менее плохие воспоминания, связанные, в основном, с детством.

Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес к ним Гарри, но он успел только увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами потолок.

— Поттер! Грейнджер! Подойдите ко мне! — раздался чей-то голос.

Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь квадратные очки в упор смотрят острые, живые глаза. Полный тяжелых предчувствий, Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. Как-то так получалось, что при виде профессора МакГонагалл он всегда чувствовал себя виноватым.

— Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете. Гермиона, профессор Снегг скоро подойдёт туда, — сказала она. — Уизли, Паркинсон, Малфой, Забини, Кребб и Гойл, можете заходить в Большой зал.

Товарищи только посмотрели всем троим вслед и поспешили к праздничному столу.