Рассвет над океаном (СИ)

— Больно! — шипит она сквозь зубы, показывая на браслет. — Будто он бьёт прямо в нервный узел!

Похоже, так и есть, или она иначе реагирует на ток! Почему мы не проверили заранее?! Судя по звуку, вертолёт уже сел. Щелчки не прекращаются. Мы ускоряем шаг, но Мия хромает, дважды оступается и падает, драгоценные секунды уходят!

Площадка! Наконец-то! Надпись Black River National Park на борту старого «Белла» с облезлой зелёной полосой. Люк открыт, в глубине салона я вижу Итена, отца не разглядеть за стёклами кабины. Нашего сообщника пока нет. Вслед за нами на площадку выскакивают охранники, те двое, которые только что прохлаждались на крыльце.

— Стоять! — кричат они хором.

Одни из них тут же берёт на прицел Мию, второй поворачивается к вертолёту… Нет, братишка, нет, не надо! Опусти пистолет! Ты даже стрелять не умеешь! Он меня всё равно не услышит… С оружием в руках из леса появляется Эд, останавливается, не замеченный бывшими коллегами. Грохает и разносится эхом выстрел. Охранник, который не успел прицелиться в Итена, катается по земле, держась за правое плечо. Быть не может, чтобы Итен выстрелил и попал! Да нет, конечно, это не он! Янсон — вот кто стрелял! Его следующий выстрел обезвреживает другого охранника.

Скорей! Скорей!

Друг за другом — Мия, Эд и я — мы забираемся внутрь, я закрываю люк, вертолёт сразу же отрывается от земли. Выбегают, наперебой паля, последние двое тюремщиков, но поздно — птички улетели!

— Ножницы! — бросаю я в пространство.

Холодные гладкие рукоятки гидравлических ножниц ложатся мне в руку. Несколько движений, и сначала Миин, а потом мой браслет распадаются каждый на две половины. По моей просьбе кто-то уже приоткрыл иллюминатор, обломки летят за борт. Мия обнимает Итена и рыдает у него на плече. Эд Янсон кричит что-то и жестикулирует, глаза у него весёлые и ошалелые. Майор Чарльз, один раз обернувшись со своего места за штурвалом, приветствует нас коротким кивком. Озеро, словно нарисованное циркулем, и коричневая буква L — крыша злосчастной «Эрнестины Джейн» — покачнувшись, уходят вниз и вбок.

Мы свободны! Хвала создателю, мы свободны!

Но заорать от восторга я не успеваю. В нескольких милях от нас, над горами, из облаков выныривает чёрная точка. Ещё один вертолёт! Он движется к тому месту, откуда мы торопимся уйти, но его скорость выше, и расстояние между нами сокращается. Я не свожу с него глаз и вскоре различаю хищные очертания и глянцевый чёрный блеск новой машины.

Нет никакой надежды на то, что это вертолёт лесничества или спасателей.

64. Мисс Паркер. 12 мая, воскресенье, вечер

Не достанут, с земли нас уже не достанут! Реву в голос, и наплевать, что на меня смотрят. Кажется, я никогда в жизни так не плакала! Нога болит адски, с двух сторон на ней наливаются синяки, оставленные ножницами. Но слёзы текут не от боли — от облегчения. Свободны, о Господи, мы свободны!!! Двух ублюдков, которые явятся за нами, ждёт пустая перевёрнутая клетка!

Проревевшись на плече у Итена — бедняга пытался меня утешать, но мне всё равно ничего не было слышно! — поднимаю глаза на Джарода. Я бы не удивилась, если бы он тоже плакал сейчас. Но он не плачет и даже не улыбается. Напряжённо поигрывая желваками, он смотрит в боковой иллюминатор. Потом надевает переговорное устройство и что-то говорит майору Чарльзу. Тот кивает. Перебираюсь через тюки, неряшливо брошенные в салоне, сажусь рядом с Джародом, он молча отодвигается, открывая мне обзор.

Проклятье! Вертолёт, который вот-вот зависнет над «Эрнестиной Джейн», слишком хорошо мне знаком!

Джарод находит и подаёт мне ещё одни наушники. Скорее утверждает, чем спрашивает:

— Лайл?

— Да!

Ободряюще сжимает мой локоть.

— Неприятно, но не смертельно. Плохая видимость нам на руку — они не знают, откуда мы взлетели. Ни с того, ни с сего преследовать вертолёт заповедника они не будут. Пока разберутся, что случилось, пока долетят до лесничества… Часа полтора форы у нас есть.

Полтора часа?! Жалких полтора часа форы?!

— Целых полтора часа, Мия! Я, бывало, обходился несколькими минутами, когда уносил от тебя ноги.

— Ваши вещи в синей спортивной сумке, — раздаётся в наушниках голос майора Чарльза. — Советую экипироваться прямо сейчас, чтобы потом не тратить на это время.

Мы быстро меняем одежду. Спутники старательно отворачиваются. Джинсы, майка, носки, кроссовки. Куртка, достаточно широкая и длинная, чтобы скрыть под ней оружие. Братишка молодец — мне всё впору! «Вальтер» на поясе действует, как транквилизатор: что бы ни случилось, голыми руками меня теперь не возьмёшь.

— Надеюсь, стрелять нам всё-таки не придётся, — усмехается Джарод.

Спокойный, сосредоточенный, в чёрном с головы до пят, он сейчас точно такой, каким я привыкла видеть его прежде.

На часах, которые тоже нашлись в волшебной сумке — 18.12.

18.45. Приземляемся у лесничества. Ни минуты не задерживаясь, прыгаем в машину и трогаемся с места.

— Надо полагать, за нами уже гонятся, — Джарод всматривается в мутное белое небо. — Хорошо бы попасть в Форт-Коллинс до того, как они узнают, на чём мы уехали.

— Кто гонится? — интересуется Янсон. — «Конкурирующая фирма»?

— Точно! — говорю я и добавляю, опережая новый вопрос: — Тебе незачем знать, что это за люди!

— Достаточно знать, что это очень опасные люди! — уточняет Джарод. — Времени на то, чтобы скрыться и спрятать семью, у тебя теперь меньше, чем предполагалось. За сутки успеешь?

— Должен. Если вы поможете мне с документами.

— Всё, как договорились! Документы и деньги получишь в Денвере.

— Поверить не могу, что еду с вами, — вдруг признаётся Эд. — Нет человека — нет проблемы. Почему вы меня забрали?

— Почему ты согласился нам помогать, если не доверял? — удивляюсь я.

— Никто больше не предлагал мне денег даже на таких условиях, — пожимает он плечами.

Я вижу, что парня распирает от любопытства. В конце концов, он не выдерживает:

— Как вы это сделали? Вызвали вертолёт, и вообще… Даже мы не знали, где вас держат! У вас был передатчик?

Как я могу ему объяснить?

— Лучше не спрашивай! — смеётся с переднего сиденья Итен. — В это ты тем более не поверишь!

20.27. Форт-Коллинс. Тихая улочка, где нас дожидается большой потрёпанный «додж».

— План изменился! — сообщает Джарод. — Отец, вы с Итеном возвращаетесь домой на этой колымаге. Немедленно.

— Сынок, уезжайте вы. Мы найдём себе другой транспорт, — пытается возражать майор Чарльз.

— Немедленно!

Они выходят из машины и обнимаются. Им так много нужно сказать друг другу! Если бы только можно было задержаться.

Мы с Итеном выбираемся наружу вслед за ними. Янсон деликатно остаётся в машине.

Я смотрю на Итена, запоминая, как он выглядит. Два года назад я не знала о его существовании. После того, как узнала, многие месяцы мы не общались. А за эту неделю он стал мне родным человеком. Его мечты и чувства — отчасти и мои мечты и чувства. Мы растём из одного корня — удивительное ощущение!

— Даже если мы больше не увидимся, братишка, теперь я всегда буду рядом.

— Может, всё-таки увидимся, — смущённо улыбается он. — Послушай, я бы хотел уметь, как ты. Связываться с тобой, когда сам захочу. Разговаривать с мамой. Что нужно сделать, чтобы Дар раскрылся весь?

— Не знаю. Это случилось само собой.

«И боль, и страх, и любовь…» Пусть у тебя будет только любовь, мой мальчик — наш Дар стоит слишком дорого!

Майор Чарльз и Джарод заканчивают свой короткий разговор.

— Неважно, кто твой отец — важно, что собой представляешь ты сам! — доносятся до меня слова майора.

Почти то же самое говорила Джароду я. Почти то же самое говорила я совсем недавно назад самой себе. Как вышло, что он взял на себя и эту мою ношу?

Последние объятия и рукопожатия, и мы расстаёмся.

23.30. Денвер.

Не хочу даже думать, где Джарод раздобыл японскую развалюху, на которой мы сюда приехали! Бросаем её на стоянке. Нам нужно расплатиться с нашим помощником и отпустить его. В распоряжении Джарода теперь есть несколько банковских карт на предъявителя. Две он отдаёт Эду.