Союз капитана Форпатрила (ЛП)

— Я никогда не знал, — ответил Айвен Ксав, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Всего этого.

Леди Элис пожала плечами:

— А я и не рассказывала. Сначала ты был слишком маленьким, чтобы понять, потом — слишком молодым для этого, после… мы оба были слишком заняты собственной жизнью, и все происходило машинально. Но с недавних пор — последние несколько лет — я все сильнее думаю от этой затеи отказаться.

Она лелеяла эту мысль уже давно и ежеминутно, поняла Теж. За одну ночь такого тяжкого бремени не накопится. Она постаралась взглядом передать свою тревогу Айвену Ксаву — и тот наконец-то придвинулся к ней ближе и обнял за талию.

— Для меня это было просто чем-то, что мы делаем из года в год, — пояснил он матери. — Конечно, когда я был ребенком, я вообще ничего не понимал. Мы зачем-то приходили сюда, жгли эту штуку, недолго стояли рядом, а потом ты вела меня в керославскую пекарню, потому что мы приезжали натощак. Очень долго для меня это приношение оставалось просто поездкой в пекарню.

— Она закрылась год назад, — бесстрастно заметила леди Элис.

— Неудивительно. Они, похоже, катились под откос.

— Хм, к тому же твой вкус прогрессировал с тех пор, как тебе было шесть, — заметила она и, подумав, добавила: — К счастью.

Огонь догорел. Повинуясь жесту леди Элис, подошел Кристос с мешком и плотными перчатками; он опрокинул бронзовую чашу, вытряхивая пепел, протер ее тканью, убрал в мешок и с небольшим усилием поднялся.

Леди Элис просветлела.

— Хорошо. С делом покончено, хотя бы на год. Раз пекарни больше нет и традиция иссякла без всякого участия с нашей стороны, вы не против позавтракать у меня?

Теж глянула на Айвена Ксава; тот кивнул, и она ответила:

— Конечно! Благодарю, леди Элис.

Неторопливый лимузин поехал вперед, а они, на двухместной спортивной машине Айвена Ксава — за ним. Оглядываясь, Теж увидела, как муниципальные стражники снимают световые заграждения и убирают к себе в машину, запуская на улицу обычное утреннее движение, с каждой минутой все более оживленное. Уже совсем рассвело, и столица с энтузиазмом пробуждалась навстречу новому дню. Смотреть надо в будущее, а не в прошлое.

Тридцать пять похоронных церемоний — слишком много, но ни одной — слишком мало. Интересно, станет ли им с Риш лучше, если с помощью Айвена Ксава они сожгут в кухонном противне по пряди волос — за папу, баронессу и Эрика? Может, для такого с этой церемонией надо просто вырасти.

Она повернулась к Айвену Ксаву.

— Какое печальное начало дня рождения для маленького ребенка! Я хочу сказать, большинство детей в этот день ожидают праздника, сладостей, подарков — у вас на Барраяре, наверное, даже пони. У нас с Драгоценностями все это было. Ну, конечно, без пони, не на станции же. Но ты понимаешь, о чем я.

— О, у меня тоже было! — заверил Айвен Ксав. — В тот же день, только позже. Несколько лет подряд, пока маман соревновалась со своими подругами в изобретательности, мне устраивали праздники один причудливей другого. К моим пятнадцати годам все это сошло на нет, потому что мы, именинники, хотели только одного — поскорее стать взрослыми, бог знает, зачем, — он задумчиво поморгал. — Подростковый возраст для большинства людей — не самое желанное время, — снова пауза. — Я считал, что покончил с детством в тот день, когда в восемнадцать поступил в Имперскую Академию. Но если посмотреть, каких до ужаса наивных новоиспеченных мичманов присылают нам сейчас, начинаешь сомневаться. Может, нам тоже просто так казалось.

И после очередной паузы, еще более долгой, во время которой Айвен Ксав вписывался последовательно в несколько поворотов и уворачивался от встречных машин, он добавил:

— Хотя для меня это было уроком, какую цену платят Форпатрилы за то, чтобы вмешиваться в политику. Как бы мало я ни понимал, но это усвоил уже к восьми годам. Ведь у остальных ребят, ну, у большинства, были отцы, даже у Майлза — дядя Эйрел, как я его ни боялся… а у меня одна только бронзовая табличка в мостовой, и по ней едут машины. А маман от этого бывала то грустной, то дерганой, то сердитой, но уж точно не радовалась.

— А она всегда так, э… — Теж не знала, как еще ей описать состояние леди Элис. «Отчаянно мечтала об избавлении»? — Ну, когда вы сжигали ваше приношение?

Он поднял брови.

— Нет. Этих диких подробностей я от нее прежде ни разу не слышал. А ведь странно. Я хочу сказать, это же была ее идея — установить эту чертову табличку? И вот скажи, если от этого не было никакой радости ни ей самой, ни мне, да и моему отцу, каким бы он ни был или мог быть, уже не один десяток лет все равно… зачем мы это делали из года в год? Не обязательно было дожидаться моей женитьбы, чтобы скомандовать «стоп». Она могла бы покончить с этим в любое время.

— Что-то вроде смены поколений? — отважилась предположить Теж.

— Наверное.

Вслед за Кристосом Айвен свернул в гараж под домом леди Элис и больше ничего не объяснил.

ГЛАВА 12

Остаток дня рождения Айвена Ксава прошел тихо, разве что именинник свозил Теж и Риш поужинать в небольшой уютный ресторанчик, специализировавшийся на барраярской кухне этих мест. Судя по реакции персонала, он был завсегдатаем. Когда они зашли, вид Риш вызвал шепотки и взгляды, но неприкрытых оскорблений не последовало.

— А я думала, здесь не любят мутантов, — пробормотала Теж.

— Байерли говорит, моя внешность так далеко выходит за рамки того, что барраярцы привыкли считать мутацией, что их стереотипы просто ломаются, — ответила Риш. — Тем не менее, он предупредил меня держаться подальше от мест, где собираются работяги, если при мне нет сопровождения. Правда, он не сказал «работяги», а как же звучал этот барраярский термин…

— Простолюдин? — попробовал угадать Айвен. — Плебей?

— Да, точно, простолюдин.

— Ага, это, возможно, неплохой совет, пока ты не освоишься здесь получше.

К удивлению Теж, их провели к столу на пять персон, где два места уже были заняты. Крепко сбитый, темноволосый мужчина за сорок, не красивый, но запоминающийся — крупный нос, проницательные орехово — карие глаза — встал при их приближении; блондинка спортивного телосложения, выше и моложе него, улыбнулась им, явно заинтригованная, но не шокированная видом Риш. Должно быть, в этом зале работяги не собираются.

— С днем рождения, Айвен, — произнес мужчина, пожимая Айвену руку. — Поздравляю с тем, что умудрился протянуть так долго.

— Ага, точно, — откликнулся Айвен, отвечая на рукопожатие с искренней улыбкой. — Теж, Риш, позвольте представить моего друга Дува Галени и его жену Делию.

Блондинка приветливо им помахала; Галени по-форски склонился над рукой Теж и пробормотал: «Леди Форпатрил», затем пожал руку Риш: «Мадемуазель Риш».

После того, как все они уселись, изучили меню, выслушали рекомендацию бефстроганофу по-форгариновски и сделали заказы, Теж поинтересовалась:

— А откуда вы все друг с другом знакомы?

Потому что Галени точно не был барраярским фором — за хорошо поставленным выговором Теж расслышала слабый комаррский акцент.

— Делию я с детства знаю, — объяснил Айвен Ксав. — Ее отец, коммодор Куделка, издавна работал с моим дядей. Был его адъютантом и секретарем.

«Кажется, это не сильно отличается от работы самого Айвена Ксава».

— Подожди, это не тот самый лейтенант, который тайком вывез тебя, еще младенца, и твою мать из осажденного города?

— Ага, тот самый. У него есть еще три дочери. Где они все сейчас, а, Делия? Потому что мне кажется, что Теж стоило бы познакомиться и с другими барраярками.

Блондинка ответила:

— Марсия в округе Форкосиганов с Энрике, работает над одним из проектов Марка. Карин на Эскобаре с Марком — я не в курсе, когда они объявятся тут в следующий раз. А Оливия уехала в округ Форратьеров вместе с Доно. Как полагаешь, граф Доно попадает в графу «барраярок»?

— Нет, — отрезал Айвен Ксав, но потом засомневался. — В любом случае, дурацкий каламбур.