Некоторые девушки кусаются

— Я не слишком хорошо разбираюсь в этих Домах, — призналась я, считая, что это область Мэллори.

По лицу отца было ясно, что мой ответ его не удовлетворил.

— Я вернулась только сегодня вечером, — защищалась я. — Они высадили меня у дома всего пару часов назад. Я не хотела, чтобы вы волновались или думали, что я опасно ранена, потому и приехала.

— Нам позвонили, — сухо ответил отец. — Позвонили из Дома. Твоя соседка…

— Мэллори, — прервала я его. — Ее зовут Мэллори.

— …сказала, что ты не вернулась домой. Потом позвонили из Дома и сообщили, что было совершено нападение. Они сказали, что ты поправляешься. Тогда я известил твоего деда, брата и сестру, так что в полицию обращаться не пришлось. — Он немного помолчал. — Мерит, я не хочу, чтобы они в это вмешивались.

Мало того что отец не желал расследования обстоятельств нападения на его дочь, так и никаких следов уже не осталось. Я дотронулась до горла:

— Думаю, обращаться в полицию уже поздно.

Мой вывод явно не впечатлил отца. Он поднялся с дивана и подошел ко мне вплотную:

— Я трудился изо всех сил, чтобы вытащить семью из нищеты. И не желаю, чтобы она опять скатилась в яму.

Щеки отца от возбуждения вспыхнули румянцем. Мать подошла к нему сбоку, взяла за руку и тихонько окликнула по имени.

Его «опять» меня разозлило, но я не стала спорить об истории нашей семьи, а только напомнила:

— Превращение в вампира не входило в мои планы.

— Ты вечно витаешь в облаках. И забиваешь себе голову всяческой романтической чепухой. — Это был откровенный выпад в сторону моей диссертации. — А теперь еще и это. — Он отошел от меня, встал у французского окна, выглянул на улицу. — Знаешь, оставайся в своей части города. И держись подальше от неприятностей.

Я решила, что это все и нравоучения закончены, но отец развернулся и, прищурившись, снова уставился на меня:

— А если ты сделаешь хоть что-то, что запятнает нашу фамилию, я лишу тебя наследства, не успеешь и глазом моргнуть.

И это мой отец, леди и джентльмены!

К тому времени, когда я добралась до Уикер-парка, глаза у меня покраснели, а лицо покрылось пятнами, потому что все время, пока ехала на восток, я не переставала плакать. Не знаю, почему я так бурно отреагировала на слова отца; они вполне соответствовали основной цели в его жизни: взобраться на вершину социальной лестницы. То, что я чуть не умерла, что я превратилась в кровопийцу, было для него куда менее важно, чем угроза его статусу.

Было уже совсем поздно, когда я загнала машину в узкий гараж позади дома, почти час ночи. В нашем доме не светилось ни одно окно, стояла тишина, и я решила, что Мэллори уже спит в своей комнате на втором этаже. В отличие от меня она еще работала в рекламной фирме на Мичиган-авеню и в семь утра должна была быть в деловом центре Чикаго. Но, открыв дверь, я обнаружила, что Мэллори сидит на диване, уставившись в телевизор.

— Ты должна это увидеть, — сказала она, не поднимая головы.

Я сбросила туфли, обошла вокруг дивана и посмотрела на экран. Внизу мерцал зловещий заголовок:

Я взглянула на Мэллори:

— Убийство?

— В Грант-парке обнаружили тело девушки. Ее звали Дженифер Портер. И у нее было разорвано горло. Труп нашли только сегодня, но убита она была примерно неделю назад — за три дня до того, как на тебя напали.

— О господи! — Я рухнула на диван и подтянула колени к подбородку. — Они считают, что это сделали вампиры?

— Смотри сама, — ответила Мэллори.

На экране, позади деревянной скамьи, появились четверо мужчин и одна женщина — Селина Дезалньер.

Перед ними толпились журналисты газет и телевидения, державшие в руках микрофоны, камеры, диктофоны и блокноты.

Пятеро вампиров, словно по команде, одновременно шагнули вперед.

Стоящий в центре высокий мужчина с копной длинных темных волос наклонился к микрофону.

— Меня зовут, — заговорил он бархатным голосом, — Александр. Это мои друзья и партнеры. И, как вам известно, все мы — вампиры.

Репортеры защелкали фото — и кинокамерами, и комната осветилась яркими вспышками. Пятеро вампиров невозмутимо позировали, сохраняя полную неподвижность.

— Мы собрались здесь, — продолжал Александр, — чтобы выразить свое глубочайшее сожаление друзьям и родным Дженифер Портер. Кроме того, мы со своей стороны обещаем всестороннее содействие полицейскому департаменту и любым другим следственным органам. Мы обязуемся помогать силам правопорядка и осуждаем любые действия, которые приводят к насильственной смерти. В подобной жестокости нет никакой необходимости, и наши цивилизованные собратья давно осудили любые проявления насилия. Все знают, что нам для выживания необходима кровь, но мы давным-давно выработали способы питаться, не угрожая жизни тех, кто служит источником. Убийство подстроено нашими врагами. И позвольте заверить вас, друзья, они также и ваши враги. — Александр помедлил, затем продолжил речь, но уже более резким голосом: — Мы не могли не обратить свое внимание на тот факт, что на месте преступления был обнаружен медальон одного из чикагских Домов, а именно Кадогана.

— О боже! — выдохнула Мэллори.

Я не отрывала взгляда от экрана.

— Хотя наши друзья из Дома Кадогана действительно употребляют человеческую кровь, — снова заговорил Александр, — они тщательно следят за тем, чтобы этот процесс проходил на добровольной основе и человек был полностью проинформирован. Остальные вампиры Чикаго ни при каких обстоятельствах не пьют кровь людей. Поэтому могу высказать предположение, хотя и гипотетическое на столь ранней стадии расследования, что медальон был подброшен с целью скомпрометировать Дом Кадогана. Настаивать на другой версии было бы неоправданным обвинением.

На этом он закончил выступление и вернулся к своим спутникам.

Вперед вышла Селина. Сначала она молчала, обводя взглядом столпившихся перед ней журналистов, и в тишине можно было услышать их вздохи. Но выражение ее лица было слишком невинным, чтобы быть правдоподобным. В ее облике сквозило что-то напускное.

— Мы чрезвычайно опечалены смертью Дженифер Портер, — заговорила Селина, — так же как и обвинениями, выдвинутыми против наших собратьев. Хотя в Доме Наварры не принято употреблять человеческую кровь, мы с уважением относимся к решению других Домов придерживаться этой практики. Силы и опыт Дома Наварры мы предоставляем в распоряжение города. Преступление бросает тень на каждого из нас, и Дом Наварры не успокоится, пока убийца не будет пойман и наказан.

Селина кивнула репортерам и вышла из кадра; остальные вампиры молча последовали за ней.

Мэллори выключила звук и повернулась ко мне:

— Господи, во что же ты вляпалась?

— Они сказали, что Дома к этому не причастны, — заметила я.

— Она заявила о невиновности Дома Наварры, — поправила меня Мэллори. — И похоже, не против бросить тень на остальные Дома. Кроме того, в нападении на тебя, которое чуть не закончилось смертью, тоже участвовали вампиры. Слишком много клыков, чтобы быть простым совпадением.

Я уловила направление ее мысли:

— Ты думаешь, что я могла стать номером два? Второй жертвой?

— Ты и стала второй жертвой. — Она взяла пульт, собираясь выключить телевизор. — И я считаю, что тебе не случайно разорвали горло рядом с кампусом. Это, конечно, не парк, но довольно близко. Взгляни, — добавила она, показывая на экран.

Снимок Дженифер Портер, взятый с удостоверения личности, заполнил весь экран. Темно-каштановые волосы, голубые глаза. Как и у меня.

Мы молча переглянулись.

— Да, кстати, раз уж мы заговорили о неприятностях, — прервала молчание Мэллори, — как прошел твой визит к родителям?

Мэллори видела моих родителей только однажды, когда я больше не смогла откладывать их знакомство. Как раз тогда она начала красить волосы в голубой цвет. И ее облик, как и можно было ожидать, произвел на отца соответствующее впечатление. Склонность к творчеству в семействе Мерит не поощрялась. После той встречи, когда Мэллори едва не отвесила отцу пощечину, я старалась оберегать их от подобных потрясений.