Песнь Шеша (СИ)

Артанейн ненадолго замолчал, переводя взгляд с эльфа на меня, и неожиданно похвалил:

— Ты была представлена как весьма неоднозначная личность: не понятно, откуда появилась и так же исчезла. Не спорю, это меня заинтриговало и, поняв, куда вы направляетесь, отдал приказ не вмешиваться. Я видел, что ты оберегаешь моего мальчика, правда, не понимал, по какой причине, но все же не стал спешить. Почему вы сразу не обратились ко мне?

Я переглянулась с Мидхиром: что на это можно было ответить? Старый друг многозначительно приподнял брови, давая понять, что это болото я должна пройти сама, раз и заварила весь процесс. Все эльфы — предатели, и пусть я и раньше это знала, но теперь убедилась на собственной шкуре бесповоротно.

Тщательно подбирая слова и пытаясь вложить в них как можно больше смысла, я рассказала о своем ошибочном мнении, что считала, будто монарх из-за появления фальшивого маркиза больше не нуждается в жизни Бриара. Артанейн не дослушав моих доводов до конца, резко перебил:

— Все правильно. Если вдруг случиться какая-то беда, и стране будет грозить опасность, с которой сам я справиться не смогу и это потребует в жертву жизнь одного из моих сыновей, я пойду на это, не раздумывая. Но пока такой необходимости нет, поэтому с моей стороны Бриару ничего не грозит. Но похвально, что ты не побоялась откровенно сказать мне об этом, теперь я понимаю, зачем ему понадобилось скрываться в эльфийских лесах и просить правителя Туата де Данан о помощи. Ведь ты, Мидхир, собирался его покрывать от меня?

Эльф кивнул в мою сторону:

— Лично он ни о чем подобном меня не просил, хотя не исключаю, что до этого могло дойти. А вот сама Вивиана только несколько минут назад хотела, чтобы я отправил его в нашу Академию Искусств. Наивно надеялась таким образом обезопасить мальчишку от тебя.

— Для правителя у тебя слишком длинный язык, — тихо прошипела я другу на ухо, но тот только отмахнулся от меня, и чтобы я больше не смогла говорить ему гадостей, отошел подальше.

Артанейн заинтересованно посмотрел на меня:

— Не страшно было?

Он издевается или действительно считает себя всесильным и настолько могучим, чтобы дочь драконов, потомок Шеша боялась пусть и великого короля, но все же смертного человека? Видимо мое замешательство как-то отразилось на лице, потому что он невольно улыбнулся:

— Прости, княжна, я все время забываю, кто ты. Видимо никак не могу поверить, что вы не вымерли.

— Это все звучит, конечно, очень интересно, — кисло проговорила я на подобную бестактность, — только не понятно, рады вы этому или печалитесь.

— Ни то, ни другое, — уклончиво произнес он, — у вас очень специфичный народ и я надеюсь, что вы так и останетесь в Дивногорье, и впредь не станете вмешиваться в жизнь большого мира.

А вот это никак не возможно и даже не из-за Песни Шеша, а потому что мне необходимо начать отстраивать храмы в честь нашего бога и не заметить подобное строительство будет просто невозможно. Делаем мы это глобально и на века, чтоб все видели и знали, а привычки очень сложно менять.

— Боюсь, что это невозможно, — непреклонно сказала я, — мы с Бриаром обменялись клятвами о помощи друг другу и нарушить ее не сможем. Я приложу все усилия, чтобы он смог вернуться домой в свой родовой замок.

Да, мне не стыдно, что я немного видоизменила наш договор, но как мне ещё попасть в его библиотеку? Пока там заседают оборотни со своими войсками, мне туда никак не попасть. А значит, мне нужна сила, способная очистить дорогу до приза, который мне обещал маркиз. Думаю, когда он узнает об этом, то поддержит без лишних разговоров, все-таки в одном направлении идем.

— И что он тебе пообещал? — ровным голосом произнес монарх, но я почувствовала, что он немного зол.

Не привык, что ему перечат, да ещё кто? Изгнанная полуголая княжна. И да, эта история достойна того, чтобы войти в бессмертные анекдоты. А вот сейчас настает кульминация разговора. Если мне удастся говорить убедительно, то на остальное будет уже плевать: моему деду придется сделать все, о чем я не попрошу.

— Свою поддержку в разговоре с вами, — смело рухнула я в пропасть ярких голубых глаз, которые монарх презрительно щурил все это время, — серьезно, Артанейн, откройте глаза. За Мандебуром стоит какая-то чудовищная сила, вы сами недавно сказали об этом, грядет серьезная война и просто так Тьялиррские земли они вам не отдадут. Сюда уже вмешались и эльфы, его светлейшество готово оказать любую поддержку, чтобы сохранить мир и процветание на своих землях, которым уже сейчас начинает грозить опасность…

При этих словах, только что присевший Мидхир, чуть было не свалился на мраморный пол и с таким ужасом воззрился на меня, что я, чуть было не сбилась с высокого слога, призывающего к объединению.

— Одни вы не справитесь. Я могу попросить своего деда так же оказать вам поддержку, любую. С нами вы сможете выйти из этой ситуации с меньшими потерями. Вспомните, как нас бояться и ненавидят. Мандебурцы сто раз подумают, стоит ли игра таких глобальных проблем.

— Я смотрю, вы все-таки решили восстановиться в своих правах? — каким-то безжизненным голосом произнес король Павира.

А вот это плохо, что он ищет мою личную выгоду во всем этом. Придется обойти его с другого края. Из своих личных ресурсов мне одной он ничего не даст из принципа, но ведь есть же ещё его младший брат, которым он помыкает, как хочет. Расплатиться со мной через него — вполне в его духе и не требует никаких затрат, а ещё вдобавок это сильно щелкнет по носу немощного родственника, которого он справедливо считал прихлебателем.

— Если вы согласитесь со мной, то скорее всего да. Мне придется заручиться поддержкой всего Проклятого народа, — не стала я лукавить и тут же выложила главный козырь, — но я вовсе не за этим предлагаю свою помощь.

Презрительность ушла, уступив месту заинтересованности. Артанейн благосклонно кивнул:

— Продолжай. Что ты хочешь?

— Совсем немного и это никак не затронет вас. Зато для моего народа — это шанс начать жизнь заново, никого не трогая. Мы будем благодарить, и славить вас за проявленную мудрость и щедрость. Отдайте нам крепость Конуэй, она как раз соприкасается с Приграничными землями: оттуда удобно держать под контролем территории от поползновений оборотней. Сами посмотрите, вернее союзника, чем мы, вам просто не найти.

Артанейн улыбался, поощрительно, таким не хитрым способом выражая удовольствие от беседы. Он не знает реальной значимости этих земель для меня и других драконов, думает, что, кинув подобную подачку, и правда может получить грозную силу. Всем известно как мы умеем быть благодарными и служить до последнего вздоха. Присяги от нас не дождешься, но если сейчас не сглупить и помочь в такой малости, мы это не забудем, и он это хорошо знает. Король понимает, что рано или поздно мы все равно выползем из своих нор. Остается понять, в качестве кого? Его друзей или врагов.

— Любопытно. А если мой брат не согласится отдать вам этот кусок земли? Правда, он крошечный, там ведь всего одна небольшая долина, окруженная горами, ни сеять, ни пахать там нельзя, земли не плодородные…

Это для вас эти земли не плодородны. Потому что вы не умеете договариваться с природой, поэтому и живете полуголодные и нищие в крепости, как в неприступном форпосте для врагов.

— Бросьте, ваше величество, мы оба хорошо знаем, что ваш брат сделает все, что вы захотите. Для вас это пустяк, эти земли вам совершенно ни к чему, ваш брат даже не имеет возможностей, чтобы обслуживать тамошнюю крепость.

— Есть такое, я сам не понимаю, почему он так в нее вцепился, — хмыкнул Артанейн, — видимо подвиги дедов не дают ему покоя.

— Так что вы скажете? — стараясь скрыть напряжение, я широко улыбалась монарху.

Если этот ад продлиться ещё хотя бы минут десять, то я упаду под стол замертво. Что дед находит увлекательного в переговорах? Видимо, мне никогда этого не понять, так как моя психика для подобной встряски просто не предназначена.