Навеки твой

Она долго смотрела на него сверху вниз.

«Помоги мне».

Лэйси посмотрела на свои длинные пальцы, зажатые в руке Тристана. Потом очень медленно вытащила руку, наклонилась и потрепала Тристана по макушке. Тристану было неприятно, что Лэйси опекает его, как маленького, и страшно не нравилось умолять ее о помощи, однако он понимал, что пройдет немало времени, прежде чем он сможет сам научиться всем этим ангельским фокусам.

«Ладно, ладно, не канючь. Но слушай внимательно, потому что я не буду повторять дважды». Тристан кивнул.

«Первым делом найди крючок. Это должно быть нечто такое, что твой объект видел или делал в ту ночь. Самый лучший крючок — это предмет или действие, имеющие непосредственное отношение к ночи аварии. Но все не так просто, как кажется. Тут очень легко ошибиться, а твоя задача состоит в том, чтобы интуитивно избежать всего, что объект может воспринять, как угрозу. Понимаешь? Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы у него в голове сработала тревожная сигнализация».

Лэйси осторожно перешла через развалившуюся часть стены.

«Это все равно как задать поиск по слову в библиотечном компьютере. Если сделаешь запрос по слишком общему термину, то получишь кучу ненужного мусора».

«Это очень просто!» — уверенно кивнул Тристан.

«У-тю-тю, — насмешливо присвистнула Лэйси, поднимая брови. — После того, как найдешь крючок, просто входи в этого человека, как ты это делал с Бет или Уиллом, только гораздо осторожнее. Если объект почувствует, что ты рыщешь у него внутри, и что-то покажется ему странным, он мгновенно насторожится. А в этом случае он ни за что не пустится в воспоминания».

«Они даже не почувствуют, что я пробрался им в сознание!»

«У-тю-тю, — снова хмыкнула Лэйси. — Будь очень терпелив. Крадись, прячься, выжидай время. — Она стала медленно красться по стене. — И медленно-медленно, осторожненько-осторожненько заставляй объект сосредоточиться на образе, который ты используешь в качестве крючка. При этом не забывай, что смотреть на этот образ ты должен глазами объекта, а не своими собственными».

«Конечно! — Все оказалось проще простого. Наверное, он и сам мог бы до этого додуматься! — А потом?»

Лэйси легко спрыгнула со стены.

«Потом — суп с котом».

«Суп?»

«Потом начинается самое веселье!»

«Расскажи мне обо всем подробно, чтобы я знал, чего ожидать! Каково это?»

«Наверное, ты и сам можешь до этого додуматься?»

Тристан резко остановился.

«Ты умеешь читать мысли?»

Лэйси повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

«Нет, но я отлично умею читать лица. А уж твое лицо для меня и вовсе детская книжка с картинками».

Он отвернулся.

«Я тебе нужна, но ты не принимаешь меня всерьез. Знакомая история. При жизни вокруг меня крутилась куча людей, вроде тебя. Как-никак, я была звездой».

Тристан не нашелся, что ответить.

«Слушай, вообще-то у меня есть собственная миссия. Мне нужно смотаться в Нью-Йорк, вернуться к самому началу и выяснить, наконец, что я должна выяснить. Благодаря тебе я опоздала на поезд».

«Прости», — потупился Тристан.

«Проехали. Я понимаю, что ты ничего не можешь с собой поделать. Да, вот еще что. Если ты вдруг закончишь свою миссию до моего возвращения, можно я временно попользуюсь твоей могилкой? Ты же знаешь, у меня нет своей, ведь мой самолет валяется на дне Атлантики, а тебе могила все равно не понадобится, если ты…»

«Конечно, конечно!»

«Хотя, может, я закончу свою миссию первая!»

После двух лет ничегонеделанья? Тристан сильно в этом сомневался, однако не стал спорить.

«Знаешь, твое лицо похоже на книжку для полуслепых, с огромными буквами. Моя мама читала такие».

Лэйси расхохоталась и помчалась в сторону станции, находившейся на краю города, между рекой и горами.

Тристан повернулся в другую сторону и побрел по дороге, ведущей на вершину холма, где стоял особняк Бэйнсов. Может быть, ему удастся застать дома Филиппа? В отличие от Айви, ее младший брат продолжал твердо верить в ангелов. Он видел мерцание Тристана, хотя не понимал, что это такое. Но самое удивительное, что Тристана видела также Элла — любимая кошка Айви.

Тристану однажды даже удалось материализовать кончики пальцев и погладить Эллу. Пока это был предел его возможностей: погладить кошку, поднять листок бумаги. Его убивало собственное бессилие. Юноше страшно хотелось прикоснуться к Айви, набраться сил, чтобы обнять ее по-настоящему.

Ничего, сейчас он заберется в дом, и будет ждать, когда Айви вернется с вечеринки. А заодно понаблюдает за Грегори. И постепенно выяснит, в чьем же сознании хранится необходимый ему ключ к прошлому и как — пожалуйста, ну, пожалуйста, помогите ему сделать это! — можно достучаться до Айви.

3

Сюзанна отвела рукой свисающую ветку, давно нуждавшуюся в ножницах садовника, и грациозно растянулась на шезлонге. На ней был золотой шелковый халат и зеленое с золотом полотенце, намотанное на голову в виде тюрбана. Все в этой комнате — от большой круглой ванны до диванных подушек, роскошного ковра и тяжелых шелковых занавесок — было либо зеленым, либо золотым.

Когда Айви впервые переступила порог «зеленой» комнаты в доме Сюзанны, она разинула рот и вытаращила глаза. Ей было тогда семь лет. Королевская ванна, элегантная детская и обитые бархатом коробки, в которых обитало сразу двадцать семь кукол Барби, мгновенно убедили Айви в том, что она попала в покои настоящей принцессы. Держалась Сюзанна тоже по-королевски. Она оказалась замечательной принцессой, которая с радостью делилась своими игрушками и вела себя с очаровательной непосредственностью.

В тот день Айви и Сюзанна отстригли себе по нескольку прядок волос, чтобы соорудить парички для кукол. Двадцати семи куклам, как вы понимаете, потребовалось немало волос. Айви была уверена, что после этого случая ее больше никогда не пригласят во дворец к принцессе, но вскоре миссис Голдстайн стала регулярно заезжать за ней и привозить в гости, поскольку Сюзанна со всей определенностью заявила, что хочет играть с Айви больше, чем иметь деньги на карманные расходы и собственного пони.

Сюзанна со вздохом поправила тюрбан и открыла глаза.

— Ты согрелась, Айви?

— Все замечательно, — кивнула Айви. Она завезла Сюзанну домой с вечеринки и тут же сменила мокрый купальник на футболку и шорты. Сюзанна одолжила ей розовый атласный халат, совершенно необходимый в доме, где кондиционеры работали на полную мощность.

Переодевшись, Айви снова почувствовала себя придворной дамой в покоях принцессы.

— Замечательно, — повторила Сюзанна и, приподняв длинную загорелую ногу, пошевелила пальмами. Вдруг она весьма неграциозно ударила пяткой по свисающей ветке и с хохотом уронила ногу на шезлонг. После того, как она приняла душ и вымыла из полос взбитые сливки с остатками пирожных, ее настроение заметно улучшилось.

— Он… замечательный. Скажи мне правду, Айви, — попросила Сюзанна. — Грегори часто думает обо мне?

— Откуда же я знаю, Сюзанна?

Подруга повернулась и посмотрела ей в лицо.

— Ну, хорошо… Он говорит обо мне?

— Говорит, — осторожно ответила Айви.

— Много?

— Видишь ли, он не может много говорить о тебе со мной. Грегори знает, что ты моя лучшая подруга, поэтому я передам тебе каждое его слово — и если не сделаю этого добровольно, ты вытянешь из меня нее под пытками, — усмехнулась Айви, подняв глаза на Сюзанну.

Сюзанна села и сбросила с головы полотенце. Спутанная грива блестящих черных волос рассыпалась по ее плечам.

— Грегори так любит флиртовать! — вздохнула онa. — Он заигрывает со всеми — даже с тобой.

Айви не стала обижаться на слово «даже».

— Ну, еще бы, — просто ответила она. — Он ведь знает, что тебя это бесит. И ему нравится играть с людьми.

Сюзанна опустила голову и улыбнулась Айви из-под растрепанных прядок мокрых волос.

— Ты же знаешь, — продолжала Айви, — что вы оба даете Бет тонны сюжетов для ее писаний. Я уверена, что она напишет пять книжек для издательства «Арлекин» прежде, чем мы окончим школу. На твоем месте я бы заранее обговорила бы с ней процент отчислений с гонораров!