Наследник Шимилора

Я мельком пробежала глазами данные: Денис Зайцев, двадцать восемь лет, рекомендованная роль — врач, возможно — военный врач. Или — народный целитель. Куда это могло понадобиться?

— Хорошо, Афанасий Германович. Я пойду? Там Арсений уже зубами от голода клацает.

Наследник Шимилора

— Ступайте, ступайте, — шеф царственно взмахнул рукой. Алена передвинулась к нему поближе, невозмутимо уставившись на меня зелеными глазами. Почувствовав привычное смущение, я поспешила оставить их одних.

Кафе «Веселый осьминог» мне нравилось. Днем здесь почти не было посетителей, царил сине-зеленый полумрак, имитирующий глубины подводного мира, поблескивали фольгой муляжи рыб, прикрепленные к потолку невидимыми нитями. На одной из стен был нарисован осьминог, держащий одним щупальцем рюмку, другим вилку с соленым огурцом, а остальными отплясывающий веселый танец. А у стойки находился большой аквариум с одной- единственной печальной большеглазой рыбой.

— Ну-с, на что мы сегодня разорим Афоню? — Арсений с задумчивым видом изучал меню. — Давай лосося, Жан, ну что ты скромничаешь?

— Я не скромничаю, просто не люблю красную рыбу. Грибной жюльен, пожалуйста, — сказала я официантке. Арсений налил нам минералки, и мы откинулись на спинки стульев в ожидании заказа.

— Я сегодня в таком забавном месте побывал, — мой подчиненный улыбнулся. — Короче, утром Афоня дает мне адрес и конверт: мол, живо дуй туда, вези почту. Я дую. Местечко это за Обводным, старая промышленная зона — выбитые стекла, огромные ангары. Лунный пейзаж! Я уже подумал, что шеф что-то напутал. Смотрю — нет, мне сюда. Какой-то цех работает. Охраны никакой, я сразу в администрацию. Ну и краем глаза глянул, что у них там за производство: какие-то кулончики, браслетики, гребешки. Может, золотые, может, позолоченные. Но не новые, а как бы специально сделанные под старину. Вот, думаю, у Афони и знакомства! Не иначе, подпольный цех фальшивок.

— Может, бижутерия, — возразила я. — Для кино.

— Не знаю, — с сомнением протянул Арсений.

Похоже, ему больше нравилась мысль, что он побывал

в каком-то «криминальном» месте. Что касается меня, то я бы предпочла, чтобы агентство «Лаверэль» было незапятнанным в глазах закона. После убийства отчима я не видела ничего романтического в детективных историях.

Домой я возвращалась как обычно, около восьми. Летел мокрый снег. Перебежав дорогу от маршрутки, я повыше подняла воротник вытертой, с надставленными рукавами шубы — предмета моей гордости в восьмом классе. Теперь днем в ней было просто стыдно выйти. В офисе я ее снимала у самых дверей. Наверное, годы нищеты действительно сделали меня жадной: я не спешила менять гардероб, хотя зарплата позволяла одеться вполне прилично. Меня обуяла жажда накопительства. Я уже сосчитала, сколько мне надо откладывать в месяц, чтобы через пять лет купить квартиру. Пусть не такую шикарную, в какой мы жили с Гурским, но в хорошем новом доме. Оказалось, было это вполне реально, хотя, конечно, подразумевало определенные ограничения. Но я старалась каждый раз отложить побольше, чтобы приблизить счастливый миг.

Однако сегодня вопрос верхней одежды встал ребром. Выйдя из метро, я почувствовала, как кто-то взял меня за локоть. Бородатый алкаш, по-свойски подмигнув, спросил: «Давно бомжуешь?» Это происшествие заставило меня всерьез задуматься: не зашла ли я слишком далеко в своем скопидомстве. Садясь в маршрутку, я приняла твердое решение на выходных отправиться за обновкой.

Уже открывая дверь в квартиру, я подумала, что понятия не имею, где сейчас лучше покупать зимние вещи. Надо срочно звонить Алле, пока я не расплескала свою решимость.

Чаня встретил меня восторженным лаем и лобзаниями. С трудом пресекая его бурную нежность, я нашла на мобильнике номер подруги.

Мои расспросы про магазины застали Аллу врасплох. Да, ей было известно, что у меня новая работа, но... неужели я так хорошо устроилась? Доложи немедленно все подробности!

— Я через полчасика к тебе заскочу.

«Полчасика» растянулись на полтора часа. Зато, когда

Алла наконец явилась, мать уже освободила кухню от своего присутствия, и я спокойно накрыла сервировочный столик, не выслушивая знакомое до оскомины: «Жанка, не смей брать эти чашки! Это память об отце, а ты их все перебила. Хозяйничаешь тут...»

Я прикатила столик в свою комнату. Алла осторожно почесала Чаню за ухом. На этот раз ее ногти отливали густо-фиолетовым с блестками-стразами.

— Ну, подруга, выкладывай, — она затянулась тонкой сигаретой. — Неужто за тем дурацким объявлением скрывалось Эльдорадо?

От слова «эльдорадо» я поморщилась: так называлась сеть ларьков Гурского, и это навевало неприятные воспоминания.

— Агентство называется «Лаверэль». Красивое слово.

Алла положила в чай сахар.

— Почему ты не покупаешь заменитель? Сахар — белая смерть. Во всяком случае, для фигуры. Хотя тебе нечего бояться: как ты умудряешься в нашем преклонном возрасте оставаться такой доской? Ну-ну, продолжай. И чем они занимаются?

— Кастингом. Подбором актеров для рекламы, клипов, на эпизоды в сериалы, в массовку. У агентства связи с маленькими киностудиями у нас и за рубежом. А у нас — банк данных потенциальных актеров-любителей. Допустим, кто-то снимает рекламный ролик из старинной жизни — например, бал во дворце. Значит, нужны придворные кавалеры и дамы, слуги, которые разносят сласти и напитки, музыканты... Наше агентство подберет людей, идеально подходящих на эти роли.

— А чего тут подбирать? — фыркнула Алла. — Вон, даже если на тебя кринолин напялить и парик пудреный — тоже сойдешь. Там же говорить не надо.

— Не скажи. У нас претенденты проходят многочисленные тесты. Какие — я сама не все знаю, потому что работаю только с результатами, а тестирование проводит Алена, наш старший менеджер. У нее, кажется, роман с шефом, ну да это к делу не относится. Претендентов тестируют и психологически, и, я слышала, как-то генетически. Если у человека, допустим, в роду были военные, то и он в роли военного будет смотреться убедительней других.

— Чушь какая-то. И что, такая деятельность пользуется спросом?

— Претендентов очень много. Даже не представляла себе, сколько людей жаждет увидеть себя на экране. И запросов много. Как мне кажется, всем этим рекламщикам и клипмейкерам не важно, как именно мы находим для них подходящий типаж. Им важен результат, а он их обычно устраивает. Иногда к нам даже из большого кино обращаются.

— Понятно. Это нечто кадрового агентства. И сколько же они тебе платят, если не секрет?

Я назвала сумму. Алла закашлялась и поставила чашку, махая руками.

— Шутишь?! Слушай, здесь что-то нечисто. Они только этим занимаются?

Вопрос Аллы не то чтобы застал меня врасплох, да и сегодняшний рассказ Арсения тоже не был первым зерном сомнения. Чутье подсказывало, что в агентстве «Лаверэль» все не так просто. Засекреченные тесты — особенно тот, который проходила я сама... Вчера — или позавчера? — я задержалась на работе и когда уже выходила из здания на улицу, едва не столкнулась с шефом. Он был не один, а с каким-то человеком, которого я не разглядела в темноте. Зато я отчетливо услышала слова: «Откуда я знаю, что думает по этому поводу его величество? Его величество приобрел для своей оранжереи новый цветок из Небулосы. Знаете, сколько это стоило? Пятьдесят доранов». «Ничего себе!» — присвистнул шеф. А потом огляделся и вполголоса добавил: «А вы все-таки узнайте. Это наша с вами работа». Я незаметно проскользнула мимо них и пошла к метро. Наверное, я случайно подслушала часть какой-то шутки, непонятной непосвященным. Но неведомое «его величество» и загадочный «цветок из Небулосы» никак не хотели уходить из памяти... Словно сквозь сон я услышала голос Аллы:

— Слушай, а может, мне к вам обратиться? Я с удовольствием сыграла бы какую-нибудь графиню де Монсоро — пусть даже в рекламе. Представляешь, я — вся в золоте, в атласе, кружева, декольте и мушка на левой щеке...