Очнись. Все боги - эгоисты (СИ)

По-прежнему трясётся, но в её глазах горят ненависть и ярость, отчего непроизвольно ухмыляюсь. Должно быть, проявит агрессию и всё равно проиграет, потому что у девушки нет опыта в сражениях, а я в лагере живу долго. За моей спиной много побед и поражений, этого достаточно, чтобы уметь «играть», но в данном случае даже не хочется замахиваться, ибо знаю, что шатенка не сможет отразить удар.

- Ну, давай, Фитч, уделай его! – кричит Кларисса, отчего корчу забавную рожицу. Она не сможет.

Срывается с места, поднимая руку с оружием и нападает на меня. Смеюсь, даже не пытаюсь отразить удар клинком, просто отхожу в сторону, насмехаясь над ней. Такая слабачка. Но мне становится не смешно, когда лезвие проходит по ноге, рассекая кожу, рычу. Даже самая слабая боль способна вывести меня из себя. Парирую ещё один удар, отталкивая девушку в сторону, она с трудом держится на ногах, боится нарушить равновесие. Подхожу к ней и толкаю, отчего Элизабет падает на землю, по-прежнему смотря на меня, но уже с презрением, что вовсе не удивляет. Она проигрывает мне.

Подскакивает, чуть ли не падая, держит меч перед собой, неправильно и из-за этого может пропустить чей-нибудь удар. Делаю два резких выпада и один раз попадаю по её руке, из пореза тут же начинает литься кровь, но девушка даже не вскрикивает. А она не настолько слаба, как кажется. Выносливая. Значит, сможет терпеть каждый порез? Усмехаюсь. Забавно, но не чувствую стыда за то, что калечу девчонку, это не обязано меня волновать, ибо любое чудовище может оказаться женщиной, старушкой или ребёнком. Нельзя сомневаться, иначе плата – жизнь.

Делаю шаг вперёд, загоняя её в тупик. Упирается спиной в дерево, вздрагивая. Неожиданно оказалась в ловушке, отчего издаю довольный смешок, приставляя лезвие к её горлу. Тяжело дышит, поджав губы, взгляд скользит по клинку, который я тут же опускаю на плечо, надавливая и оставляя довольно глубокую рану. Молчит, начинает хныкать, но это только больше раззадоривает толпу позади меня. Если они рады, то я готов поиздеваться над ней ещё немного.

За всё это время мы не обменялись ни единым словом, впрочем, в этом нет надобности, разговаривать с ходячей проблемой довольно трудно, да и из-за гула ничего не слышно. Поговорю с ней после захвата, в лазарете, где будет тихо.

Ухмыляюсь, опуская меч к её ноге. Сдерживает слёзы, но всё равно продолжает шумно выдыхать воздух, её движения скованы страхом. Боится меня, и это вызывает широкую улыбку на моём лице. Вскидываю бровью, оглядывая толпу. Они все кивают, поэтому снова надавливаю и провожу по бедру Фитч, она вскрикивает, падает вниз, хватаясь за дерево, начинает всхлипывать. Слёзы катятся по лицу, она уже не в силах стоять на ногах. Начинает рыдать и вызывает у меня неподдельное удивление. Серьёзно, она будет плакать перед смертью? Жалкая.

Недовольно фыркаю, опускаясь рядом с ней, осторожно вытаскиваю из рук меч и откидываю в сторону.

- Ударь ей по лицу! – кричит кто-то из толпы, но вот эту просьбу исполнять не буду. Она точно возненавидит меня после подобного унижения. Мысли о разговоре в лазарете терпят крах, трясу головой, взъерошиваю волосы, тяжело вздыхая. Приходится подняться, потому что вижу как среди полубогов мелькает красный флаг. Что ж, они дважды потерпели поражение, возможно, и трижды, если кто-то ждал наших. Улыбаюсь, подпрыгивая на месте и вокруг разражается смех и клич.

Они счастливы, а значит и я.

Подхожу к Фитч, желая помочь встать, но она резко отбивает мою ладонь, прикрывая лицо. Хватается одной рукой за дерево, другой упирается в землю. С дрожью в конечностях и слабостью от потери крови встаёт на ноги, по-прежнему опираясь. Всхлипывает, шмыгает носом и так же смотрит с презрением. Становится неприятно. Игра закончилась и ненависть тоже должна пропасть. Почему она ненавидит меня сейчас? Это всего лишь захват флага.

- Да дай ты мне свою руку, я доведу тебя до лазарета, - делаю шаг вперёд и чувствую её ладони на своей груди, даже сквозь доспехи чувствую силу. Давит на меня, держит расстояние.

- Ненавижу, - процеживает сквозь зубы, часто моргая. Её кожа слишком бледная, она однозначно не сможет дойти, чтобы ей оказали первую помощь, поэтому подхватывая шатенку на руки, хмурюсь, ибо она начинает бить меня маленькими кулачками, отворачиваюсь, иначе прилетит по лицу. Кричит, истошно, ведь коснулся пореза на бедре, одним пальцем раздвигая кожу и делая рану ещё глубже. Её сердце колотится, как маленькая птичка в тесной клетке, бьётся о стенки рёбер.

- Ещё двинешься и я кину тебя на землю здесь, - я груб, но что она ожидала? Что после её кулаков я буду по-прежнему улыбаться? Пф, идиотка.

Она тут же замолкает, пытаясь унять дрожь, перестаёт бить меня, осторожно кладёт руки себе на живот, расслабляясь, отчего начинаю чувствовать тяжесть её тела. Пытается издевается? Ну, и пусть. Думает, что мне будет нереально тяжело, но я только подкидываю её для удобства. Слишком лёгкая, её вес слишком маленький по сравнению со всеми девушками здесь, даже дочери Афродиты не такие.

Издаю смешок.

Она никогда не сравнится с ними.

Даже дочери богини красоты и любви умеют держать в руках оружие.

========== Глава 4 ==========

От лица Элизабет.

Я дёргаюсь, когда парень опускает меня на койку в лазарете, осматриваюсь, лишь бы не смотреть на Луку, испытываю к нему яркую ненависть, сильнейшую за всё время моего существования, что не на шутку злит. Я знаю его второй день, а уже получила оплеуху за доверие.

Опозорил на глазах у всех, из-за чего хочется рвать и метать всё на своём пути, а целью был бы он. Тяжело вздыхаю, ведь кофта безнадёжно испорчена, как и джинсы. Ткань ровно рассечена и из разреза торчат нитки, если не считать, что она пропитана моей кровью, которая, кстати, до сих пор не останавливалась. Кажется из-за этого девушка, подошедшая ко мне, тяжело вздыхает, разрезая мой рукав. Мысленно провожаю вещь в лучший мир и прикрываю глаза, чтобы не взгрустнуть.

Серьёзно, она приносила мне удачу в те моменты, когда настроение было наихудшим.

Хлопаю ресницами, ибо не в силах успокоиться и не думать о чём-то. Поворачиваю голову в сторону и разглядываю ту, что помогает мне, пока она обрабатывает мои раны, отчего начинаю шипеть и рвано дышать.

Девушка очень милая. Огни факелов играют на её чуть загоревшей коже, зелёные глаза сосредоточились на моих порезах, губы сжаты в тонкую полоску, что означает внимание. Легко улыбаюсь, когда она переводит взгляд на меня и отворачиваюсь. Как-то неловко, но досадно, что не успела разглядеть её побольше.

Я, наверное, немного странная, но обожаю выделять в людях какие-либо детали, особенно во внешности. Особенно у парней. Они всегда чем-то удивляют: шрамами, родинками, родимыми пятнами и прочим.

Вздрагиваю, когда возле койки ловлю силуэт Луки. Дышу ещё чаще, сжимаю ладони в кулаки. Всё тело пронизывает какое-то сильное чувство, согревающее и немного родное. Ненависть? Вполне возможно. Ненавижу этого придурка, поддавшегося просьбам толпы, однако слова не смогла разобрать от шума в ушах. Этот звон до сих пор не пропал и мучает моё сознание.

- Я не собираюсь оправдываться или извиняться, - хмыкает, отчего сглатываю подступивший комок обидных ругательств, - Но если хочешь каждую пятницу вот так валяться в лазарете, можешь продолжать ничего не делать, а если решишь дать отпор, добро пожаловать. Научу чему смогу помимо тренировок. Тебе надо бы сверх этого работать.

Мне хочется подскочить и вцепиться в его наглую ухмылку, ногтями расцарапать лицо, сдерживаюсь и недовольно хмурюсь, поглядывая на него, изредка, встречаюсь взглядом с голубыми глазами и останавливаюсь на них. Красивые, а их обладатель невероятный ублюдок.

- Ладно, - соглашаюсь, чуть кивая, переворачиваюсь на бок, ибо того требует мой врачеватель. Вспоминаю всех древнегреческих богов, память не особо хорошая, но в сознании всплывает Асклепий. Вроде он бог медицины, если мой мозг всё ещё функционирует.