На двоих одна душа (СИ)

Брюнетка резко шикнула и схватила себя за руку. Ладонь обожгло огнём, а это могло означать только одно – у кого-то пробудились те же способности, что и у неё. А этого не случалось уже очень давно.

- В чём дело? – бросил пепельноволосый, глядя, как напарница растирает большим пальцем левую ладонь.

- Всё нормально, - ответила голубоглазая.

Мужчина пожал плечами и продолжил путь. Он считал, что девушкам не место на войне, не место в походах, и не место на миссиях. Девушки быстрее устают, большинство их поступков делается под влиянием их настроения, которые было очень переменчивым. Женский пол больше подвержены влиянию окружающих. Их легче запутать, запугать и убить. Но с решением брата, он спорить не мог. Когда надо, Хаширама становился твёрже камня.

Но если младший Сенджу просто не обратил должного внимания на Химе Фукуи, то Мадара ей сразу не поверил. Учиха за версту чувствовал ложь, знал, когда ему врут или не договаривают что-либо. Он это очень не любил, но ему не хотелось принуждать голубоглазую говорить. У каждого свои секреты.

Хана мельком глянула на Мадару, отмечая про себя, что он незаметно поглядывает на неё. Ей не хотелось посвящать сокомандников в тайны своего клана, поэтому она делала вид, что не замечает его взгляда.

Шиноби шли по лесной тропинке, не спеша. Торопиться им было некуда, кланы Нара и Акимичи никуда не денутся. А зачем зря расходовать своими силы? Вдруг им повстречаются наёмники или разбойники, коих в этих местах было множество.

Куноичи нравилась местность, где они решили обосновать свой дом. Зелёная территория не только радовала глаз, но и таила в себе множество подарков в виде: разнообразных грибов, как съедобных, так и ядовитых, также в лесу можно было найти множество трав, ягод и корешков, которые брюнетка использовала для лечения людей. А фауна, что обитала в этой местности, просто потрясала воображение.

Шла команда уже целый день, ни разу не остановившись на привал, чтобы отдохнуть или перекусить. Эта троица была детьми войны. Они привыкла долгое время не есть, не отдыхать, а идти только вперёд, а также не спать долгое время. Но вечером, когда уже стало смеркаться, шиноби остановились на ночлег.

В лесу стояла глухая тишина, изредка прерываемая сверчками и совами. Стояла непроглядная тьма из-за огромных зелёных крон деревьев, что не пропускали лунный свет.

- Вы когда-нибудь снимаете перчатки? – спросил Мадара у Ханы.

- А вы когда-нибудь перестаёте пользоваться шаринганом? – вопросом на вопрос ответила девушка.

Мужчина улыбнулся. Ему нравилось, как в этой девушке прекрасно сочеталась совершенно невинная внешность и такая большая сила. Шутка природы или её шедевр?

Голубоглазая смотрела на небольшой костёр, что горел в центре их импровизированного «ночлега». У троицы не было спальных мешков и тем более никаких палаток. Они привыкли спать на голой земле. Взгляд девушки переместился на Тобираму. Он смотрел в огонь и, казалось бы, не замечал ничего вокруг. Мадара увлечённо точил лезвия своего сюрикена фума, которым он отлично владел.

Каждый был занят своим делом, витал в своих мыслях, поэтому Химе решила снять левую перчатку, дабы подтвердить свои мысли. На её ладони красовался шрам, с толстыми рубцами. Шрам был в форме иероглифа, который читался, как «жизнь». Хана провела подушечками пальцев по грубой метке. Этот иероглиф даёт огромную силу, но брюнетка готова отдать всё, чтобы он никогда не появился у неё.

- Тебя клеймили? – спросил Учиха.

Девушка вздрогнула. Она даже не заметила, как мужчина подобрался к ней так близко. Слишком глубоко она витала в своих мыслях, которые были отнюдь не весёлыми.

- Не совсем, но можно это и так назвать, - быстро проговорила куноичи и поспешила вновь надеть перчатку, потому что взор младшего Сенджу был направлен на них.

- Ты разве не можешь его залечить? – спросил брюнет, поправляя челку, что падала ему на глаз.

- Нет, также, как и ты не можешь отказаться от шарингана. Ты и твоё доудзюцу – это одно целое. Твоя сила в твоих глаза, а моя вот в этом, - принцесса смотрела на свою ладонь, которая уже была облачена черной тканью перчатки.

- И как же ты получила свою силу?

- Так же, как и ты.

Ненадолго воцарилось молчание. Пепельноволосый посматривал на своих бывших врагов, которые теперь именовались союзниками. Этот разговор, который мог показаться самым обыкновенным, на самом деле был полон боли и горечи потерь. Сенджу прекрасно знал почему у Учих появляются такие глаза. Неужели у Фукуи такая же история?

Хана села в позу лотоса. Она сложила печати, которые были не знакомы её сокомандникам и принялась впитывать живительную энергию ночного леса. Отец всегда говорил, что ночью и на рассвете самая чистая, самая сильная энергия.

- Что вы делаете? – спросил Тобирама.

- Хочу помочь Мадаре, - ответила голубоглазая.

- Вы же говорили, что это вам не подвластно, - сказал мужчина, скрестив руки на груди.

- Вылечить полностью не могу, но облегчить вашу жизнь, мне по силам, - закончив вбирать в себя силу леса, она подсела к Учихе. – Вы позволите?

Брюнет кивнул. Он с первого дня, как получил эти глаза, знал, что за этим последует только тьма. Чернота. Слепота. Мужчина читал множество пергаментов, где говорилось о разных медицинских техниках. Он перебирал тонны секретных свитков своего клана. Он разговаривал с разными знахарками, травницами, ведуньями, но все они отвечали одно – тьма придёт, от неё не уйти.

Когда принцесса опустила свои ладони ему на глаза, что светились ярким золотом, Мадара перестал дышать. Учиха привык, что всё, чтобы он не пробовал, было тщетно. Но почувствовав холодные женские руки на своём лице, и приятное покалывание, что уносило боль и напряжение, и дарило спокойствие, сердце его забилось быстрее. Больше не было никакого жжения.

- Всё, - улыбнулась Хана, убирая руки.

Мадара смотрел на неё, сверкая красным мангекьё шаринганом. Глаза его были широко раскрыты. Он не мог поверить, что весь дискомфорт прошёл, что он снова видит, как в день, когда только получил эти глаза.

- Но со временем всё станет, как прежде, - сказала брюнетка и села на своё место.

- Спасибо, - только и сказал напарник.

- Поспите, принцесса, - сказал Тобирама. – Выдвигаемся на рассвете. Если будет бой, нам нужен медик, который будет полон сил.

Фукуи кивнула, и облокотившись об ствол дерева, закрыла глаза. На удивление уснула она быстро. Но снились ей отнюдь не радужные сны. Ей снился тот проклятый день…

Хана, её последних два старших брата, и ещё несколько людей из клана, были отправлены на миссию. Недалеко от их временного пристанища, были замечены шиноби из клана Сенджу. У клана Фукуи была информация, что их задание заключалось в похищении важных бумаг, где находились списки с заданиями, с картами, где были отмечены места обитания Сенджу и Учих, а также свитки, где хранились секреты клана. Во избежание утечки важнейшей информации, глава клана, Исаму, отправил своих, оставшихся в живых детей, а также двух опытных ниндзя из клана, дабы они устранили угрозу.

Юная принцесса прыгала по веткам, стараясь не отставать от своих братьев. Она хотела быть похожей на них: сильной, уверенной в себе, с твёрдым характером, искусно владеющей катаной. Голубые глаза внимательно смотрела на своих родных, пытаясь запомнить каждую их черту. Если бы она только знала, что эта была последняя возможность насладиться их присутствием…

До предположительного места, где остановились их враги, они дошли только ночью, предварительно скрыв свою чакру, дабы не быть обнаруженными. Ветер в это время выл, словно раненный зверь. От его резких и сильных порывов многовековые деревья гнулись, словно были молодыми деревцами.

- Значит так, сестрёнка. Мы нападаем, а ты смотришь. Помнишь, какое правило мы установили?

- Да. Медик вступает в бой последний. Его задача – лечить своих людей.

- Умница, Хана. И помни, первая в бой не вступай.