Ее темный Ангел (ЛП)

— Я никогда не пробовал. – Аполлион улыбнулся. – Но другие говорили мне, что вкус у него одновременно горький и сладкий, и он странно влияет на организм. Хотелось бы попробовать.

— Кофе. – Серенити подошла к фонтанам, Аполлион приблизился к ней.

Девушка очень надеялась, что люди не увидят его таким, каким он был.

— Так ты похож на них? – она посмотрела на нескольких человек, чтобы подчеркнуть свой вопрос.

— Мужчина, одетый в черный костюм.

— Крыльев нет?

Он покачал головой.

– Не беспокойся. Это только ты равнодушно относишься к созданному образу.

— Это может на меня повлиять?

Ангел остановился и посмотрел на нее. Ветер взъерошил его длинные черные волосы и растрепал длинные пряди в «конском хвосте».

— Ты не хочешь меня видеть таким, какой я есть?

Когда он так сказал, девушка почувствовала себя плохо. Его синие глаза скользнули по ней, как будто он хотел увидеть в них ответ прежде, чем она это скажет.

— Нет. – Девушка шагнула к нему. Ее сердце снова забилось быстрее и ладони вспотели. Она глубоко вздохнула и улыбнулась Ангелу. – Ты прекрасен таким, какой есть.

Снова подул ветер, подхватил ее светлые волосы и бросил их Серенити на лицо. Она начала убирать их, когда Ангел отвел пряди от ее лица и заправил локоны девушке за ухо, лаская кончиками пальцев ее щеку, и затем убрал свою руку от нее. Он знал, что делало с ней его прикосновение? Что творилось у нее внутри от того, что она просто смотрела на него? Серенити продолжала говорить себе, что мужчина – Ангел, и вне пределов досягаемости, но ее тело не слушалось. Она жаждала почувствовать на себе его руки, почувствовать его губы на своих, почувствовать его объятия.

Это было безумие. Серенити только что встретила Ангела и обычно была не из тех, кто бросался на мужчин. Эдвард, ее бывший, бегал за ней несколько месяцев, прежде чем она, наконец, согласилась на свидание с ним, не говоря уже о чем-то другом.

Теперь же Серенити была готова броситься в объятия Ангела и молиться о том, чтобы он обнимал ее и целовал так, как она хотела.

— Он действительно тебя обидел, — прошептал Аполлион.

Серенити зажмурилась при мысли о том, что с ней сделал Эдвард. Ей действительно придется выкинуть из головы то нелепое притяжение, которое она чувствовала к Аполлиону, потому что этого не произойдет.

Серенити снова пошла вперед, не дожидаясь того, что он последует следом. Ей нужно было время, чтобы подышать. Когда она смотрела на Ангела, ее голова и сердце не ладили между собой и девушке нужно было проверить, как обстояли дела в действительности. Аполлион был здесь для того, чтобы помочь отомстить и это все. Она не могла броситься на него или сделать к нему шаг, или сделать что-нибудь, что закончится только ее разбитым сердцем, или закончится так же жалко, как то, что Эдвард с ней сделал.

— Я сказал что-то не так? – Аполлион шел рядом с ней и его длинные крепкие ноги легко подстроились под ее торопливый темп.

Девушка минуту помолчала, погруженная в свои мысли, и ее взгляд скользил над белыми каменными зданиями вдоль узких улиц.

— Нет. – Она прошла сквозь толпу на оживленном перекрестке, перешла дорогу, а затем направилась по другой узкой дороге на улицу, где находилось ее любимое кафе. – Это просто застало меня врасплох. Я имею в виду, что понимаю, что ты знаешь, о чем говоришь… как будто ты… это глупо.

— Чувствую?

Она остановилась у кафе и оглянулась на него.

Ангел стоял позади нее в нескольких шагах, черные крылья все еще прикрывали его спину, а золотые украшения на черной броне отражали солнце.

Серенити кивнула.

Он подошел к ней и посмотрел в глаза.

— Я чувствую. Это часть причины, по которой я согласился помочь тебе. Ты не заслуживаешь такой боли. Ты всегда казалась такой счастливой до недавнего времени.

— Ты шпионил за мной? – это прозвучало громче, чем она хотела.

Пара хорошо одетых темноволосых женщин, сидящих за одним из круглых столов в кафе, посмотрела на нее и потом они начали говорить вполголоса.

— Я – Ангел, — нахмурился он, когда девушка прикрыла рукой свой рот. Его теплое дыхание коснулось кожи Серенити, щекоча и посылая дрожь по ее руке.

Серенити убрала руку от своего лица.

— Я не думаю, что это хорошее слово, чтобы использовать на публике.

— Мы все видим. Это то, что мы делаем.

Она поморщилась. Это звучало еще хуже. Теперь эти женщины были заняты разговором, украдкой поглядывая на нее и Аполлиона. Вероятно, они думали, что у Серенити был гарем преследователей.

Серенити схватила Аполлиона за руку и потащила его в маленькое кафе. Внутри было тихо, всего несколько человек за маленькими, круглыми деревянными столами и в креслах. Она выбрала место вдали от всех, возле окна, и Аполлион сел в низкое коричневое кресло рядом с небольшим столом.

— Подожди здесь, — сказала она и надеялась, что он это сделает.

Во что она ввязалась?

Серенити заказала кофе и смотрела на Аполлиона, пока ждала, когда его принесут. Он сидел, глядя в окно. Наблюдал за миром? Ангелы на самом деле это делали? Если он сказал, что это так, то они, вероятно, все следили за смертными.

Ангел пожал плечами, нахмурился и затем раскрыл черные крылья, от чего по помещению пронесся ветер; люди хватали свои салфетки и все остальное, что пыталось улететь.

Серенити смотрела на него, открыв рот. Ангел сидел с черными крыльями, расправленными за его спиной, которые простирались почти до другой стороны помещения. Насколько был велик размах крыльев? Каждое крыло было длиной не менее восьми футов.

Когда принесли кофе, девушка схватила его, вернулась к Ангелу, на ходу разглядывая крылья, и села в кресло напротив него.

Аполлион пошевелил плечами, его крылья снова сложились, и самые длинные перья обернулись вокруг его обуви.

— Мне нужно было потянуться, — сказал он с извиняющимся видом и затем улыбнулся. – У меня давно не было столько свободы. Мне приятно расправлять свои крылья.

Она могла бы на это поспорить. Он выглядел как кот, получивший сливки, улыбаясь от уха до уха, и сверкая синими глазами.

— Каково это – летать? – спросила она прежде, чем успела подумать о том, что сказала.

Его улыбка стала шире.

– Блаженство. Ветер в лицо, ощущение его в перьях и то, что я могу видеть все и идти куда угодно. Там нет такого ощущения, как это.