Эта сторона могилы (По эту сторону могилы)

– Пока я еще молодой…, – протянул Влад.

– Ты не молодой уже с четырнадцатого века, так что еще несколько минут разницу не сделают, – пробормотала я, а затем попыталась сосредоточиться на жужжании энергии в воздухе. Возможно, это и было дверью, которая вела туда, где дремали Остатки, пока их не призывали в реальность. Я попыталась сбросить все свои эмоциональные щиты, открывая себя магии, которая, как я знала, все еще жила благодаря Мари в моей крови.

Вспышки серебряного двинулись прямо на меня со всех сторон так быстро, что у меня не хватило бы времени вытянуть кинжал, даже если бы это было необходимо. В следующий момент я уже смотрела на пятерых призраков: двоих мужчин, трех женщин и ребенка. Все выжидающе смотрели на меня в ответ.

– Да? – спросил призрак с густыми усами в старинном стиле, будто беспокоясь, что я ничего не сказала.

– Ах, простите, что потревожила вас, – начала я, чувствуя себя очень странно рядом с призрачной маленькой девочкой. На ней была шапочка с ленточками и туманное платьице до самых ног. Ночная рубашка, поняла я. Такие носили сотню или больше лет назад. Я никогда не видела призраков детей прежде, и потому была не уверена, как ответить. Казалось неправильным приказывать маленькому ребенку исчезнуть без объяснения, особенно когда я, скорее всего, разбудила ее.

Позади призрачных фигур Влад постучал по запястью в универсальном жесте «поторопись».

– Я не хотела вызывать вас, – продолжила я прежде, чем он успел сказать им что-нибудь грубое. – Я, мм, здесь для другого. Простите, что побеспокоила вас. Пожалуйста, возвращайтесь к тому, чем занимались, и не упоминайте, что мы здесь были.

Без слов призраки рассеялись, и маленькая девочка исчезла так же быстро, как и другие. Я боролась с побуждением снова позвать их и спросить, заботится ли о ней кто-нибудь. Но время было ограничено, и Влад мог запросто поджечь мою одежду, если я начну спрашивать, появилась ли здесь эта маленькая девочка одна или под соответствующим призрачным опекунством.

Но после десяти минут стояния с закрытыми глазами в попытках открыть себя для неземной энергии и заставить Остатки появиться, я со вздохом открыла их.

– Не работает. Мы должны попробовать что-нибудь еще. Влад выгнул бровь.

– Мы? Я не могу помочь тебе с этим, Кэт.

– Все ты можешь, – ответила я, подходя к нему. – Нервы, гнев или хорошая драка, кажется, разжигают мои заимствованные силы. Я нервничаю из-за всего этого, но ясно, что не достаточно. Потому ударь меня. Сильно. Посмотрим, достаточно ли гнева, чтобы проделать этот трюк.

Кости «запустил» мои способности к полету, сбросив с моста — но здесь мостов не было. Если мы с Владом устроим справедливую драку, это может оказаться контрпроизводительным, потому что мне, скорее всего, доставит удовольствие помериться силой с Мастером вампиров. Но, не защищаясь, я пойду вразрез со всеми своими инстинктами борца, и держу пари, боль инстинктивно вызовет гнев, даже если я и буду понимать логику, стоящую за происходящим.

Я была на ногах, когда заявила это, но в следующую секунду уже сидела на заднице, а в груди все болело от удара, который, как мне показалось, все ребра мне переломал. Похоже, Влада не придется долго упрашивать отложить в сторону галантность и подчиниться! – Хороший удар, – выдавила я, гримасничая от боли в срастающихся костях. – Давай еще.

Каштановые волосы Влада упали ему на плечи, когда он склонился, чтобы поднять меня на ноги.

– Как пожелаешь.

На сей раз я подготовилась, но это лишь означало, что я осталась на ногах вместо того, чтобы приземлиться на задницу, когда Влад словно кувалдой вдарил уже в более мягкую область моего живота. Технически, от ударов в туловище было легче восстановиться, чем от ударов по голове, потому в этом отношении его можно было посчитать весьма обходительным. Однако из-за боли, рванувшей сквозь меня, технические особенности исчезали до полной незначительности. По крайней мере, звуком ломающихся ребер, как в прошлый раз, удар не сопровождался.

– Проклятье, больно, – пробормотала я, инстинктивно сгибаясь пополам.

Он фыркнул, отчего зашевелились волосы у меня на макушке.

– Я полагал, ты не щекотку просила.

Говоря это, Влад сделал новый выпад, на этот раз в бок. Я покачнулась назад, ярость все разгоралась.

– Ты не можешь мне даже секунду дать, чтобы оправиться между ударами? Удивительно, что ты до сих пор одинок, Цепеш!

– Уже злишься, да? – ответил он без малейшего намека на раскаяние. – Прекращай ныть, Смерть. Я видел тебя в сражении. Ты можешь выдержать намного худшее, чем это.

Да, в общем-то, в сражении царило «убей или будь убитым», потому адреналин подскакивал, действуя подобно морфию. С другой стороны, больно было жутко. Но он прав. Боль и досада из-за того, что я не могла позволить себе сопротивляться, злили меня. В прошлом, когда нужно было получить доступ к моим заимствованным силам, это было хорошим знаком.

– Если это лучшее, что ты можешь, полагаю, придется, – сказала я, дабы спровоцировать его. Чтобы заработать соответствующее настроение и хорошенько разозлиться, мне нужны были атаки погрубее. – Просто, чтоб ты знал — Кости бьет намного сильнее, чем ты.

Он заржал, а затем от нового удара я полетела к дереву, после чего резко упала на землю. Теперь болело все и спереди, и сзади. Я была определенно раздражена, и все же ничего похожего на активность Остатков не проявлялось. Либо это не работало, либо мне нужно намного сильнее рассвирепеть, причем быстро.

Я вскочила на ноги, наблюдая, как Влад приближается ко мне с гораздо большей медлительностью, чем он использовал бы, дерись мы по-настоящему.

– Этот последний был лучше, но все же кулаком ты ударяешь, как девчонка, – сказала я. – Давай, спусти уже себя с цепи. Только смотри не кинь меня на какой-нибудь надгробный камень. Это красивое кладбище. Разрушить его будет непочтением.

Влад высвободил что-то похожее на вздох.

– Ты сама напросилась.

Я поборола свое инстинктивное побуждение защититься, когда увидела, как взмыла вверх его рука. Я даже не позволила себе собраться. В голове вспорхнула мысль, что это даже чертовски хорошо, что Кости не видит нас прямо сейчас, иначе он был бы разъярен.

Все размышления испарились из моей головы в тот самый момент, когда в нее врезался кулак Влада. Звездочки взорвались в моем разуме, сопровождаемые вспышкой обжигающей боли и черноты. Когда я снова смогла видеть, я даже смутно удивилась, что первым, что встретил мой взор, не были медленно кружащие над моей головой маленькие синие пташки.

– Еще, – сказала я, задаваясь вопросом, могло ли меня вырвать. Судя по пульсации в голове, могло.

Следующий удар пришелся на челюсть. Зубы сомкнулись так сильно, что я даже удивилась, что не сжевала их. Кровь закапала из губы. Влад увидел это, пренебрежительно пожал плечами, отчего мне захотелось врезать ему, и поднял кулак для следующего удара.

Но он меня не достиг. Я почувствовала, будто лед потек по моим венам как раз в тот момент, когда вокруг меня возник щит из прозрачных тел, отклонивший удар Влада так, словно состоял из твердого алмаза вместо парообразного воздуха. Влад с мрачным триумфом смотрел, как щит Остатков превращается в стену. А затем они накинулись на него.

– Хорошо, работает, – сквозь сжатые зубы проговорил Влад, несмотря на то, что его тело было буквально усыпано ими. – Великолепное оружие. Больно… абсолютно везде.

Голоса эхом отражались вокруг меня: некоторые низкие, подобно рычанию, другие настолько высокие, что звучали так, будто гвоздем скребли по классной доске. Влад был прав: это совершенно очевидно работало. И теперь настала действительно тяжелая часть. Я подняла их, но должна была и отогнать. Было трудно сконцентрироваться, когда они бомбардировали мой разум таким огромным скоплением голосов, численность которых я даже и сосчитать бы не смогла. Если я надеялась суметь управлять ими, мне нужно было использовать те же методы, с помощью которых я научилась не давать людским мыслям полностью подавить меня. Сосредоточься на одном голосе. Настройся на него. Заставь все остальное исчезнуть, превратившись в фон.