Рухнувшие небеса (СИ)

— Его ведь нет...

Я согласно кивнула, подтверждая его слова.

Всевышний покинул нас.

Знаю.

Молиться — безнадежно.

Знаю.

Но я не могу просто закрыть глаза на эту ситуацию.

Я не могу бездействовать.

Нужно хотя бы совершить какую-то попытку, пусть она будет тщетной.

— Я знаю, — прошелестела я. Грудь словно сжало в тиски от одной только мысли, что ежедневно от рук демонов страдают многие. Падшие ангелы, как я вижу, не очень хорошо справляются со своей главной задачей. Тем более, они выходят на «охоту» только по вечерам, а по утрам, когда туда-сюда шныряют Искусители, видимо, отдыхают.

— Скай, не стоит на этом зацикливаться, — посоветовал Габриель. — Губить все — это природа демонов.

— Я не могу на это никак не реагировать, — процедила я.

Парень остановился. Я решила последовать его примеру, не совсем понимая, почему он прекратил движение.

— Твою ж… они что, решили сегодня оккупировать все здесь? — нахмурился Габриель, внимательно смотря куда-то.

Я забегала глазами, пытаясь найти, куда именно он глядит, и наткнулась на довольно плотную темную фигуру. Неподалеку от нас мостился высокий парень, с жадностью поедавший гамбургер. С его рта сыпались крошки, хищный и ненасытный взгляд был прикован к еде, ради которой, казалось, он готов был убить любого. Поросячий нос расширялся в размерах, когда запачканный в чем-то рот открывался, и показывался ряд далеко не белых зубов — да, мне даже удалось разглядеть их ужасное состояние.

Не стоило долго гадать, кем является этот паренек, не евший, наверное, несколько дней.

Он был демоном.

Демоном-Искусителем, имевшим человеческое обличье и зверский аппетит, отличающий его от обычных прохожих.

— Это еще один Искуситель, так?

Габриель согласно кивнул, продолжая прожигать взглядом демона. К тому подошел какой-то старичок и принял от него какую-то подачку, выуженную из бумажного пакета. Я вытянула шею, чтобы получше рассмотреть, что именно Искуситель дал дедушке. В морщинистых руках пожилого мужчины виднелся жирный гамбургер, который он запустил в рот спустя несколько секунд, когда вдоволь налюбовался им. Я вскинула брови, удивляясь благородному поступку демона — накормил наверняка голодного старичка. Что ж, похвально. Но когда я уже хотела подумать, что не все адские твари такие плохие, увидела кое-что мерзкое — из плотного гамбургера дедушки, напичканного разными овощами и мясом, вылетел рой…мух. Облако насекомых взмыло над головой бедняги, и казалось, тот не замечал его, как и другие люди. Я похлопала глазами, пытаясь отогнать эту галлюцинацию. Тщетно. Она не уходила, что остановило меня на мысли — это реальность.

Я легонько пихнула локтем Габриеля, настороженно косясь на свой недоеденный хот-дог.

— Ты тоже это видишь?

Если он скажет: «Нет», значит, я просто свихнулась.

— Да, — успокоил меня Габриель, вновь хватая мое запястье — я была уверена, что на нем уже были синяки, учитывая то, с какой силой в прошлый раз падший сжимал его. — Он исповедует грех — чревоугодие. Тот старик, которому он всучил гамбургер, скоро умрет.

Парень повел меня за собой, а я начала сопротивляться, хлопая его по руке и с нескрываемым ужасом наблюдая, как дедушка делает следующий укус, а мухи продолжают увеличиваться в количестве.

— Так нельзя! Мы не можем его оставить! — срывающимся голоском выкрикнула я, затормаживая пятками.

Габриель снял очки и, запихав их в задний карман джинсов, сердито взглянул на меня, повернувшись.

— У нас нет выбора, Скай! Мы. Не. Можем. Ему. Помочь. Ясно? Он умрет через час. Старик уже почти съел этот гребанный гамбургер!

Он возобновил попытки увести меня от этого зрелища, но я вновь вызвала сопротивление, пиная его и зацепляясь полусогнутым локтем за фонарный столб. Люди уже начинали на нас странно поглядывать.

— Постой! Ты видел, как демон дает ему гамбургер? И ты… ты знал, что будет потом! Да, ты знал! — пораженная бездействием Габриеля в тот момент, я вновь одарила его прекрасную задницу смачным пинком. О, да! Так ему и надо! — И ничего не делал! Почему ты стоял и просто так смотрел на это?!

Я хотела кинуть в Эйнсфорда недоеденным хот-догом, но прежде, чем бы тот встретился с его лицом, он перехватил мою руку, не давая совершить желаемое. Подойдя ближе, взглянул на меня своими лазурными глазами, где плескались искорки недовольства.

— Я не мог рисковать. Пойми же! Сколько тебе можно объяснять?! Я не могу спасти всех этих людей, — вкрадчиво объяснял он; его пухлые губы сжались в тонкую полоску. — Ты — это их единственное спасение, слышишь? И я должен охранять тебя, во что бы то ни стало. А если я допущу, чтобы ты пострадала или того хуже, пророчество никогда уже нельзя будет исполнить.

Я тяжело дышала, отводя свой взор на демона и старичка. Двойня стояла в несколько футов от нас и лакомилась фаст-фудом. Добрая улыбка пожилого мужчины за такое угощение достигала ушей. Мне было больно смотреть, как он излучал счастье, совершенно не подозревая, что радуется в последний раз в жизни. Он умрет через час. И его никто не спасет. Не знаю, возможно ли ему помочь сейчас, возможно ли что-либо сделать, чтобы предотвратить неизбежное. Но если даже попытаюсь необъяснимым образом выпутать его из лап смерти, то по любому привлеку к себе ненужное внимание.

Горячие слезы скатывались по щекам. Черный рой насекомых продолжал пикировать над головой старичка, иногда закрывая его голову полностью, как кокон. Я не могла смотреть на мужчину и ничего не делать, как в случае с той девушкой. Молитвы было шептать бесполезно. Ели ни Габриель, ни Бог — не помогут ему, значит нужно брать все в свои руки.

Плевать на осторожность.

Плевать на запреты.

Плевать на все.

— Я не могу оставить это так, — призналась, резко выдернув руки их ладоней Габриеля.

Парень не успел отреагировать, как я рванула к Искусителю, совершенно не понимая, что буду делать. Ноги гулко стучали по асфальту, отдаваясь тяжелым звуком, и я мечтала, чтобы сейчас под ними оказалось лицо того демона, решившего отнять жизнь у человека, пусть и у того, который довольно стар. Затормозив в паре метрах от двойни, я ничего лучше не придумала, как кинуть хот-догом в демона (все равно он мне не нравился, и я не собиралась его доедать). Он врезался ровно промеж глаз Искусителя, чему я довольно удивилась, и вытекший из него кетчуп поплыл по сальной морде. Я добилась того, чего хотела — отвлекла его внимание от старичка, переставшего, к счастью, покушаться на гамбургер, и заработала кое-что неприятное — опасность на свою тощую задницу.

Молодец, Скай.

— Не ешьте это, там… мухи! — я указала старичку на его гамбургер. Он, похлопав глазами, осмотрел свою еду и, не узрев там никаких насекомых, которые были видны — как я поняла — сверхъестественным существам, кинул недопонимающий взгляд на демона. — Точнее, он… отравлен. Да. Вам нужно срочно ехать в больницу! Промойте желудок! И…

Плотная рука накрыла мой рот, не позволив закончить предложение. Мои советы дедушке наверняка были бесполезными. Скорее всего, его уже не спасти никак…

XIV

Рука рванула меня назад, когда Искуситель двумя пальцами смахнул прилипший к лицу хот-дог и уставился на меня дьявольским взглядом. Страх возник в животе и, подпрыгнув вверх, застрял где-то в горле. Габриель, стоявший сзади, громко выругался и, сжав длинными пальцами мой локоть, дернул в сторону переулка, заставляя бежать следом. Я проглотила крик, собравшийся вырваться наружу. Мне нельзя было вопить тут по многим причинам. Сзади раздались громкие шаги, и я пожалела, что отважилась подойти к самому демону — он несся за нами. Я не понимала, куда мы направляемся, но продолжала уносить ноги от опасности, которая преследовала нас. Я нередко запиналась о коробки и мусор, один раз наступила на крысу, возникшую из неоткуда, отчего оглушительно завизжала, перепрыгивая с ноги на ногу и пытаясь избавиться от ощущения ее мягкого тельца под собой. Габриель понимал, что со мной — ходячей неприятностью и воплощением неуклюжести — не убежишь, поэтому остановился. Ну… или он остановился из-за того, что мы оказались в тупике.